“… А мы будем искать священные знаки,
никто не знает, где хозяин оставил знаки свои…”
Николай Рерих
Я шла потихоньку на ощупь, боясь оступиться в глазах, которые все абсолютно пророчат, меня за спиною лелея, как в снах:
— Ну же, моя дорогая, почувствуй, в чем крылья твои и мечты. Священные знаки советами нежными во всем притаились. Услышь же, найди. И первым воздух обласкает неприрученной, дикой весной:
— Всему жизнь даю и всегда улетаю, учись быть полной собой. Во все, к чему прикоснешься, новый вздох задувай игрой. Не жди, что к тебе вернется все отданное тобой.
Окунусь глазами в небо, (даже дрожь по рукам и ногам), песчинкою маленькой бегаю,
бушует вокруг океан… Но и синь развеет тревогу:
— Ты тоже глубина. Душой торопись все потрогай, ведь в ней еще шире страна…
Мне шепчут скамейки бульваров:
— Мы впитали секреты стольких людей, возьми же во все покрывало, интимность весенних скамеечных дней.
Кричит каждый кустик, дорожка, таинственной лаской горя. И тайны вдруг все затрепещут в ладошках, начну понимать, куда знаки манят. Так вот же оно место высшего в мире — во всем удивительный свет! Касаясь его, становится шире, богаче душа — вот главный секрет.
…И тихо, как Вечность, вплетается мне в сердце краса земли.
Такие просторы за миг открываются, как будто я – море, миры – корабли.
О ПЕСНЯХ РУСАЛКИ.
Есть в море странные приюты. У скал, словно берег реки, собирают гостей валютных — золото слез (душевной тоски)…
Упала стоном капля в море… и бегут, бегут круги по воде. Спасеньем от бед, от всякой неволи, затягивая лункой, плачут:
— О тебе.
Такой небывалой печалью трепещет вольная птица в тесных силках. И плещет в волнах, и плещет о солнце, полетах:
— Твоя тоска.
В безмерную бесконечность, глубже моря и неба всего, сожмет и отпустит здесь сердце — Вечность, словно щупает, ищет
Свое.
И кажется жизнь вдруг такой ненужной, маленьким пустяком. Когда все внутри так и рвется наружу, (ты и не знал, не мечтал о таком!) Меж жизнью и смертью стерлись границы, льется в тебя всего — Весна! (Не приведи, господь, кому приснится, плывущему в море она.)
Неужели и впрямь, наказанье, такое страшное дано? Не находя тому названия, по невидимой нитке спешить на дно. А может, просто глубин не знаем, и не выкрикиваем боль, что так же, вот так, без названия, безумно хотим сплести все с землей.
С тобою, мое солнышко, любимый мой, с тобой!
Невыплаканной песней , грустью через слезы Твои — в небеса!
В одном едином полете — пульсе научиться б в друг друге тонуть …
Без конца!..