Как войти в три процента?

На моей площадке, в квартире напротив живет удивительный человек. Нет, он не изобрел велосипеда, не сочинил ораторию для оркестра, он даже еще не созрел для того, чтобы жениться. Но тем ни менее, человек он и в самом деле очень необычный.
У Сергея, а звали его Сергей, на кухонной стене, прямо над обеденным столом висит карта Франции. В том месте, где полагалось быть городу Парижу, у него расположилось большое, жирное пятно, и не удивительно – когда Сережа пьян, а пьян он, по-моему, всегда, его жирный от закусочной селедочки палец, автоматически поднимался вместе с ослабленной от дешевого алкоголя рукой, и неизменно утыкался именно в столицу Франции. – Я должен жить только там,- говорил он, старательно выговаривая звуки и после чего, обычно засыпал прямо за столом, со счастливой улыбкой на своем мужественном лице.
Когда я ему намекал, что в Париже и своих нищих бездельников хватает, он не обижался, а терпеливо втолковывал мне, что во всем мире, только три процента людей, занимаются серьезным бизнесом, и, что он, по его разумению просто обязан войти в это священное число. И он, дескать, войдет, вот только идеи пока нет. А уж, как только он станет серьезным бизнесменом, то естественно этот несчастный Париж, эта задрипанная столица на задворках Европы, с радостью откроет ему все двери и вручит новенький, Французский паспорт.
Мне не хотелось его обижать своим недоверием, так как в душе я человек добрый, скромный, вежливый, интеллигентный и доверчивый, и поэтому, убедившись, что у соседа выпить больше ничего нет, я обычно застенчиво возвращался в лоно родной семьи, оставляя Сережу наедине со своей мечтой, в поисках этой самой, призрачно-сомнительной идеи.
Да. Я недооценил Сергея. Пришло время, и эти самые идеи посыпались из его головы, как из рога изобилия.
Однажды ,проходя вдоль прилавков в хозяйственном магазине , он заметил, что разница в цене между обыкновенным школьным мелом, и мелом от клопов и тараканов бешенная, а внешнее различие- минимальная. Идея не просто мелькнула, она просто ударила Сергея мешком по голове, и не просто пыльным мешком, а набитым серовато-зелеными бумажками — символом благополучия там, у них, за столь всеми нами ненавидимым бугром.
Продав по быстрому свой велосипед, он купил несколько тысяч маленьких коробочек со школьными, одноцветными мелками, и подняв их в свою квартиру (лифт естественно в такой момент не работал), он приступил к превращению обычного мела в товар повышенного спроса.
Первым делом, он поменял название мелков на нужное, приклеив вручную на каждую коробочку отксеренную бумажку, на которой было ясно сказано, что данный мел, прекрасно изгоняет из вашей квартиры не только клопов, но и тараканов, муравьев, сверчков, и обыкновенную моль. Одним словом, не мел — а какой-то киллер для бытовых насекомых.
Сергей, как настоящий бизнесмен, не собирался сам торговать поштучно своими чудо-мелками, и поэтому через газету, он нашел людей, желающих купить их у него оптом, договорился о времени , а сам занялся последней стадией чудесной метаморфозы обычного мела в денежные знаки.
В каждую коробочку, он добросовестно пшикнул два раза из аэрозольного баллончика’’ Примы’’, и весь мел, тут же, добросовестно начал распространять по всей квартире гнусные, невообразимо противные миазмы.
Покупатели, приехавшие к нему за товаром, и для проформы сунув свои носы в парочку картонных коробок, удовлетворенно чихнули, забрали всю партию, и, договорившись о дне нового гешефта, оставили Сергея один на один, с толстой пачкой, пусть пока отечественных, но все-таки дензнаков.
Через три дня, когда от пачки осталось одно жалкое воспоминание – часть Сергей естественно пропил, а на остальные деньги купил партию мела, в пять раз превышающую пробную, покупатели приехали к нему без звонка и предупреждения.
Я не знаю, как они сумели распознать подделку купленную до того, как — но в свою машину они сели, уже с большим Сережиным ковром (бабушкино наследство), а на мои долгие звонки в его дверь он ни как не реагировал. Увидел я Сергея, уже только через неделю. Вся его квартира была завалена упаковками с мелом, а все его лицо, представляло собой один сплошной синяк.
На некоторое время Сергей поутих. Но идеи легкого бизнеса летали с воздухе, и одну из них он исхитрился поймать за кончик хвоста.
Забив доверху торфом свою ванну, и повтыкав в него луковицы тюльпанов, Сергей хвастливо вещал мне на кухне своими распухшими от побоев губами — Погоди Вован, скоро восьмое марта, и эта ванна благодаря моим тюльпанчикам, будет забита не землей, а деньгами.
Я пил молча, но в моей бескорыстной груди заворочалось нечто похожее на зависть.- Гляди-ка- думал я,- Дурак, дураком, а вот придумал же! Это дело вполне может и выгореть!-
Но дело не выгорело. Во-первых, к восьмому марта тюльпаны еще не полностью не выгнали свои бутоны, а во-вторых…..
К концу марта, Сергей, срезав свои чахленькие тюльпанчики с прозрачными ножками, и поставив их в два больших оцинкованных ведра, отправился на центральный рынок, дабы реализовать свою нежную продукцию.
Пройдя через все цветочные прилавки, и приценившись,мой друг решил ускорить продажу своих цветов путем понижения их цены.
Примерно через час, пусть и не бойкой, но все-таки торговли, к нему подошло четверо жгучих брюнетов с орлиными профилями своих смуглых лиц, и гортанно, почти хором спросили.- Что сука, цены сбиваешь?- А потом, перевернув оба ведра, некоторое время молча и беззлобно топтались своими обутыми в кавказские сапожки по нежным и хрупким тюльпанчикам.
И что же ты теперь собираешься делать? – закусив приторный портвейн пересоленной килькой ,спросил я его .
Сергей понуро помотал своей лобастой головой, и мрачно ответил.- Иду сегодня на свидание. Девка конечно не красавица, но родители очень состоятельные люди. Женюсь, а уж потом и о бизнесе можно подумать. Он постоял в нерешительности, с тоской глядя на портвейн, а потом, махнув рукой, засосал стакан, закусил килечкой и начал облачаться в свой шикарный, выходной костюм, в котором щеголял еще на выпускном вечере в десятом классе. Уже смеркалось, когда он подходил к очень популярному в свое время так называемому Дому не набережной, где проживала его избранница вместе с перспективными родителями. В животе его килька пряного посола, все не как не хотела ужиться с крымским портвейном Московского разлива- Сергея пучило. Знакомство с семьей прошло на удивление просто и мило. Жених ходил по громадным комнатам, осматривался, тайком прислушиваясь, когда щелкнет замок занятого кем-то туалета. Живот просто разрывался на части, и Сергей с ужасом нырнул в ближайшую комнату с выключенным светом. Он не предполагал, что в эту комнату прилегла отдохнуть страдающая повышенным давлением потенциальная, Сережина теща. Приподняв ногу, в узковатых брюках, он с наслаждением, громко и протяжно пустил ветер, от облегчения даже слегка рассмеялся и только тут, по сдавленному женскому стону понял, что в комнате он не один.
Словно вихрь, Сергеев костюм пронесся к выходу, и уже через час, сосед мой вновь тыкал своим масляным пальцем в карту Франции.
Вы спросите,- Ну а как он сейчас, где, что поделывает?
— Что? Работает вместе со мной на заводе, токарем, о бизнесе пока не заговаривает, но карту свою знаменитую, все-таки снял.