Бог (как бы его ни называли) в любом случае есть Высшее сознание, то есть Абсолют. Высшее трансцендентное сознание включает в себя всё. В том числе – все индивидуальные сознания, а также всю информацию о многообразных материальных формах. Иными словами, оно обладает абсолютной полнотой информации, то есть нет и не может быть такой информации, которая была бы ему недоступна. Бог – всеведущ. И этот постулат не осмелится опровергать ни одна теологическая школа. Бог знает всё обо всем. Это – очевидно. Но что это означает в чисто практическом аспекте? А означает это — не больше и не меньше — что Бог не может мыслить. Ибо мышление – это процесс, имеющий определенную цель, а именно – познание. Применительно к индивидуальному сознанию мышление – это механизм переработки поступающей извне информации. Суть его – в сопоставлении понятий разных уровней абстракции и сведение понятий более низкого уровня к понятиям более высокого уровня. Конечный результат мышления – формирование системы логически взаимосвязанных понятий, которая является отражением мира в вашем индивидуальном сознании. Созданная таким образом картина мира, разумеется, всегда будет неполной, поскольку индивидуальное сознание в принципе ограничено. Для того чтобы процесс мышления начался, необходимо, чтобы сознание получило доступ к информации, ибо изначально сознание пусто, ему нечего мыслить. Априори в индивидуальном сознании присутствуют, вероятно, некие законы (например, закон причинности или, как полагал Кант, абстрактные представления Времени и Пространства), а также потенциальная способность к мышлению, но сам материал мышления – те кубики, из которых складываются мысли, — должен быть привнесен в сознание через опыт, то есть через восприятие ощущений. Таким образом, необходимым условием для мышления является приток в сознание информации извне. Однако сама по себе способность нашего сенсуального механизма ощущать, а нашего мозга – воспринимать ощущения, не является причиной мышления. Причина мышления, как и причина всякого действия живых существ, заключается в возникновении неудовлетворенной потребности, причем, не в самом мышлении, которое есть лишь инструмент, а не цель, а в чем-то ином. Это может быть потребность элементарно физиологическая, например, в пище или в самовоспроизводстве, а может быть и духовная – в творчестве того или иного характера (от игры до высокого искусства), но в любом случае для инициирования процесса мышления требуется наличие цели, ибо мышление по природе своей телеологично. Homo Sapiens, испытывающий полное удовлетворение (если можно представить себе такое), не был бы способен к мышлению. Другое дело, что в силу несовершенства своей натуры человек при крайне редких обстоятельствах способен испытывать даже ограниченное, а не то что полное удовлетворение, и потому его мышление практически не прерывается.
Итак, для того, чтобы мыслить, сознанию необходимо иметь — чем мыслить, что мыслить и зачем мыслить. Отсутствие хотя бы одной из этих предпосылок неизбежно должно привести к остановке мыслительного процесса. Теперь представим себе сознание, которое обладает всей полнотой информации. То есть в нем отражается абсолютно завершенная картина мироздания, лишенная каких-либо белых пятен. В этом случае «чем» и «что» мыслить в сознании, безусловно, будет присутствовать, но вот «зачем» – это уже вопрос. Какие потребности могут быть у Абсолютного сознания, которые могли бы подвигнуть его на размышление? Ну, физиологические надо отбросить сразу: Бог бестелесен (языческие воззрения на богов мы сейчас рассматривать не будем, так как многочисленные боги язычников – каждый по отдельности — и не представляли Абсолюта, разве только – в некой абстрактной совокупности). Потребности духовные? Но откуда вообще возникают потребности? Согласитесь – только из нехватки чего-то. Какие духовные потребности может испытывать Абсолютное сознание, которое охватывает буквально все – мыслимое и немыслимое?
Значит, Абсолют не может мыслить по крайней мере по двум причинам: во-первых, он в принципе лишен каких-либо потребностей, а следовательно ему нет нужды ломать голову над тем, как их удовлетворить; во-вторых, он располагает исчерпывающей картиной мироздания, то есть мышление не может как-либо ее дополнить. Впрочем, если вдуматься, первая и вторая причина – это простая тавтология. Итак, как это ни покажется парадоксальным, но для мышления необходима ограниченность сознания, которой Абсолют как раз и не обладает.
Могут сказать: но ведь материя находится в непрерывном движении, а следовательно, Мировое сознание постоянно получает новую информацию о меняющейся картине мира. Это, конечно, так, но нужно понять, что эта постоянно воспринимаемая трансцендентным сознанием новая информация сама по себе является исчерпывающей. То есть в каждый сколь угодно ничтожный по продолжительности отрезок (скажем – момент) времени Всеобщее сознание располагает всей полнотой знаний, возможной на данный момент, то есть фактически абсолютным знанием. То, что в следующий момент это совокупное знание несколько изменится, не мешает ему всегда оставаться абсолютным. Иными словами – движение материи само по себе есть мышление Абсолютного сознания, и никакого иного мышления – отвлеченного – в нем возникнуть не может. Или, что то же – мышление Абсолютного сознания непосредственно воплощается в движении материи, в создании новых и разрушении старых форм, в том числе – во всем, что происходит с людьми, и что находит отражение в их индивидуальных сознаниях.
Можно задать вопрос: ну, а творческие потребности? Если потребностей физиологических у Мирового сознания быть не может, то что мешает ему испытывать желание творить? Во-первых, я только что сказал, что все изменения материи – это и есть творческий процесс, протекающий непрерывно в мировом сознании. Таким образом «желание творить» совпадает у Мирового сознания с актом самого творения (иными словами – желание исполняется, не успев возникнуть: «Fiat!», как сказал бы Беркли). Кроме того, творчество индивидов – так же входит в мировое сознание, как неотъемлемая составляющая. Если же говорить о некоем «творчестве ради творчества», о чисто духовных потребностях Бога, то вряд ли такая постановка вопроса правомерна.
Представьте себе компьютер, в который заложена комбинаторная программа, сочиняющая, например, мелодии на основании простой перестановки нот и изменения их длительности. Причем оперативные способности этого компьютера таковы, что в результате в его память оказываются загруженными все возможные мелодические комбинации (в принципе в этом нет ничего невероятного, поскольку исходное число нот в любом случае ограничено и вариантов их длительности также ограниченное число). То есть в этом случае в компьютер как бы окажется занесенной вся музыка, когда-либо сочиненная, а также и та, которая когда-либо будет сочинена и вообще может быть сочинена. При этом 99,9999% от общего числа сфабрикованных таким образом мелодий будут, разумеется, чистой какофонией. Но остальная часть включит в себя все шедевры Баха и Моцарта, все шлягеры всех времен, всю сверхгениальную, просто гениальную, не очень гениальную, хорошую и посредственную музыку, какая только способна когда-либо появиться на этом свете. Поскольку компьютер не может быть наделен избирательной способностью (ибо не понятен критерий отбора), то есть самостоятельно отсортировывать из общей массы звукового хлама более или менее благозвучные вещи он окажется не в состоянии, то и пользы для человечества от этого эксперимента не может быть ни малейшей. Данный пример с практической точки зрения есть лишь воплощение на современном уровне информационного обеспечения фантастической идеи «Вавилонской библиотеки» Борхеса: вся музыкальная культура будет заключена в небольшом металлическом ящике, но извлечь ее оттуда — не в человеческих силах. Однако представьте себе, что сей компьютер обладает самостоятельным сознанием, причем способен обозревать всю заключенную в него информацию разом – не от единицы к единице, как это делает индивидуальное мышление человека (и что по сути и составляет процесс мышления), а в целокупности. В этом случае все гениальные мелодии будут в той же мере ему доступны, как и вся какофония. Он будет обладать полнотой знания, и при этом у него никогда не возникнет потребность в перемещении отдельных информационных блоков, в пересортировке мелодий. Более того, даже «проигрывать» ту или иную мелодию в памяти (для собственного удовольствия) ему не потребуется, так как для него она существует целиком, и именно так – целиком — он ее воспринимает.
Такой наделенный сознанием и обладающий полнотой знания компьютер – это образ Мирового сознания, с той разницей, что в последнем заключена информация не только обо всех в принципе возможных мелодиях, но и всех в принципе возможных материальных формах, движениях материи, мыслях и поступках отдельных личностей, о всех в принципе возможных художественных идеях – как о гениальных, так и о бездарных, причем как первые, так и вторые для Абсолюта совершенно безразличны, как должна быть безразлична ему и участь любого живого существа, любой материальной формы. Мир – вечное движение и вечная смена форм: одни появляются, другие исчезают. В этом нет ничего эмоционального, и Абсолют должен быть совершенно чужд всякой эмоциональности. Представление, будто бы Бог оценивает твои поступки и решает, наградить тебя или покарать, — представление крайне наивное. Тем более нелепо рассчитывать, что Бог может внять молитве и выполнить чью-либо просьбу. Бог – это Закон, по которому свершается все в мире. Кощунственно рассчитывать, что он, как пристрастный судья, будет менять раз и навсегда установленный им порядок в зависимости от того, помолитесь вы ему или нет.
Бытие – есть движение. Как движение материи, так и движение сознания. Сознание без материи вообще пусто, то есть лишено какой-либо информации, а следовательно, неподвижно. Бессмысленно говорить о его бытии, ибо бытие есть проявление. Невозможно представить себе сущность, которая никак себя не проявляет. Это будет «вещь в себе» в абсолютном значении, то есть уже не по отношению к субъективному человеческому восприятию (как у Канта), а по отношению вообще ко всему. Вещь лишенная каких-либо проявлений – самая абсурдная гипотеза, на какую только способно больное воображение. Проявление же сущности возможно только в движении, то есть во взаимодействии с другими сущностями. Проявление во всяком случае есть акт. Акт отражения себя в окружающей действительности. «Отрицание отрицания своего «Я» через «иное», — как определял Гегель. Трансцендентное сознание обладает бытием, а следовательно, – должно двигаться. Если бы оно было пусто, то движение оказалось бы невозможным, то есть невозможным было бы бытие. Слава Богу, оно не может быть пустым, ибо на самом деле располагает полной информацией о материальном мире.
Сознание с одной стороны организует материальный мир, а с другой – получает информацию о материальном мире, которая является основой его движения, то есть мышления. Я полагаю, не подлежит сомнению тот факт, что движением сознания, то есть проявлением его бытия, является мышление, а именно — формирование и сопоставление абстрактных понятий. Движение материи, хотя бы и организованное сознанием, само по себе не есть движение сознания. Сознание придает материи определенные законы, но само при этом остается неподвижным. Чтобы начать двигаться оно должно получить извне – из материального мира – информацию, преобразовать ее в абстрактные понятия и начать оперировать этими понятиями, то есть начать мыслить. Однако мы установили, что сознание, наделенное всей полнотой знаний, то есть располагающее абсолютно всей информацией на каждый момент времени, не может мыслить, ибо не испытывает необходимости в этом. Но если трансцендентное сознание не мыслит, в нем не происходит никакого движения, то есть оно никак себя не проявляет. В таком случае оно превращается в метафизическую гипотезу, ничем не подтвержденную, недоказуемую и что самое главное – совершенно бессмысленную. Оно становится «лишней сущностью», которая согласно принципу экономии мышления должна быть устранена из философии.
Итак, мы уперлись в очевидное противоречие: с одной стороны мы убеждены в существовании трансцендентного сознания, а с другой – пришли к выводу, что оно не способно мыслить, а следовательно, как-либо себя проявлять. Где же выход их этого мыслительного тупика? А найти его совсем не трудно. Трансцендентное сознание само по себе может существовать исключительно как потенция. Но трансцендентная материя – сама по себе – также может существовать только как потенция. Бытие материи проявляется в конкретных формах. Существует (то есть проявляет себя в движении) не материя, как таковая, существуют отдельные сущности, но все они суть проявления материи. Логично предположить, что и трансцендентное сознание – как зеркальная материи философская абстракция – должно проявлять себя также в конкретных формах. Какого рода должны быть эти формы? Прежде всего, они должны быть функциональны. Не следует забывать, что предназначение этих форм – осуществление бытия сознания, как, соответственно, предназначение материальных форм – осуществление бытия материи. Бытие сознания, то есть его движение, возможно лишь при условии поступления в сознание информации из внешнего (материального) мира. То есть формы сознания должны обладать познавательной способностью. Познание материального мира возможно только через ощущения, следовательно, формы сознания должны обладать способностью воспринимать ощущения. Поскольку формы материального мира многообразны, то и ощущения этих форм могут быть безгранично многообразны. Для их восприятия сознание и материя образуют совместными усилиями разнообразные органы чувств и разной степени сложности нервно-психические аппараты. В этом проявляется «пересечение интересов» материи и сознания, ибо такого рода творчество необходимо для полноты бытия обоих.
Однако восприятие ощущений само по себе не есть движение сознания (как отражающее движущиеся предметы зеркало само остается при этом неподвижным). Для полноценного бытия сознанию необходимо абстрактное мышление, но мышление при абсолютном знании невозможно. Значит для того, чтобы механизм мышления оказался раз и навсегда запущен, требуется всего-навсего – ограничить информационное обеспечение каждой отдельной формы сознания, одновременно наделив ее потребностью постоянно пополнять информационный запас. Выполняя эту задачу, сознание опять действует рука об руку с материей, формируя мыслящих индивидов. С одной стороны, индивид, обладая материальным телом, испытывает физиологические потребности, которые сами по себе являются достаточным основанием для поиска новой информации и хотя бы примитивной мыслительной деятельности. С другой стороны, индивид обладает способностью познавать мир, который своим многообразием (а кстати, уж – и непознаваемостью своих законов, что является как бы «манком» для любопытного рассудка) провоцирует интеллект на все более и более сложные мыслительные операции. В индивидуальное сознание, таким образом, автоматически закладывается потребность в саморазвитии, что, очевидно, следует считать высшей (по крайней мере — из известных человеку) формой проявления трансцендентного сознания (трансцендентальной потребностью индивида).
Здесь уместно разъяснить один весьма тонкий аспект, разделяющий принципиально противоположные философские воззрения. Я глубоко убежден, что движителем бытия выступает именно индивид, то есть заложенная в нем потребность в саморазвитии. Именно развитие каждого индивида в отдельности осуществляет общее движение сознания, то есть его бытие. При этом совершенно не существенно, каким образом и в каком направлении протекает его индивидуальное развитие, ибо трансцендентное сознание абсолютно безразлично и для своего бытия нуждается просто в движении, а не в каком-то определенном типе движения. В этом смысле жизнедеятельность любого представителя человеческого рода представляет одинаковую ценность для целей осуществления бытия трансцендентного сознания, то есть, к примеру, мышление нобелевского лауреата для Абсолюта отнюдь не предпочтительней мышления какого-нибудь филателиста или даже сексуального маньяка. Каждый индивид, подчеркиваю – каждый в отдельности, представляет единственную в своем роде ценность, ибо полноту трансцендентного сознания обеспечивает многообразие проявлений его индивидуальных форм. Поэтому я совершенно не приемлю метафизической гипотезы, провозглашенной Ницше и подхваченной марксистами, о якобы всеобщем законе развития природы, в котором индивиду отведена роль случайного, несамостоятельного и потому крайне малоценного элемента. Единственным всеобщим законом мироздания является Закон изменения (саморазвития) частных форм. Глобальные же изменения, как то – энтропия вселенной, эволюция живой природы или «общественный прогресс», – есть во всяком случае лишь математическое суммирование частных изменений. Я специально подчеркиваю это мое принципиальное расхождение с материалистами, поскольку такое ложное воззрение необходимым образом приводит их к имморализму и подавлению личности, я же – вслед за Кантом – хочу повторить: «Человек – ни в коем случае не средство, но цель, а мир есть царство целей».
Итак, движение сознания, то есть мышление, осуществляется в индивидуальных сознаниях, которые, однако, являются отдельными формами единого трансцендентного сознания (как сказал бы Фихте: «множественной субъективацией единого мирового «Я»), то есть входят в него, как части в целое. Последнее же через свои индивидуальные формы осуществляет собственное бытие, постоянно пополняя запас информации (причем в каждый, условно говоря, «момент» времени общий объем накопленной им информации оказывается для данного момента исчерпывающим).
Итак, мы пришли к убеждению, что сознание не рождается и не умирает, а пребывает вечно, как и материя, с которым оно взаимосвязано, но от которого не зависит (равно, как и материя от него).
Далее мы выдвинули гипотезу, что сознание существует одновременно на двух уровнях: в виде единого трансцендентного сознания, которое представляет из себя Абсолют, то есть является основой (материалом) мироздания, но само по себе не способно к какому-либо движению (как не может двигаться бесконечная вселенная, ибо ей попросту некуда двигаться), и в виде индивидуальных сознаний (личностей), которые входят в единое сознание, как составные элементы, но в то же время обладают определенной самостоятельностью (самоценностью). Личность – есть форма, порождаемая сознанием, которой в материальном мире придается тело (форма, порождаемая материей). Эти две формы – сознания и материи – друг друга дополняют и во взаимодействии создают реальную возможность наполнения сознания информацией, которая является материалом для мышления (то есть для проявления трансцендентного сознания, каким-либо иным образом, кроме как через свои формы, проявить себя не способного). Трансцендентное сознание есть Творец и Бог, но Бог, лишенный каких-либо субъективных качеств и потому равнодушный к каждому индивидуальному сознанию в отдельности. Его бессмысленно о чем-либо просить, но он учреждает трансцендентные законы бытия, которые действуют автоматически – уже без его дальнейшего вмешательства. Среди установленных им трансцендентных законов – Нравственный Императив, который не является обязательным к исполнению (ибо не подавляет свободы индивидуальной воли), но отношение к которому каждой отдельной личности составляет ее качественную характеристику.
