Закон природы.

Звуки были странные, почти механические: «ти-ти-ти-пиу, ти-ти-ти-пиу, ти-ти-ти-пиу…» — и так без паузы и без конца, и только истерическая нотка говорила о том, что это кричит живое существо.
Я остановилась, и человек, шедший навстречу мне и уже со мной разминувшийся, остановился тоже.
— Кто это так … поёт? – спросила я.
— А это такая … серая, с жёлтой грудкой, — неожиданно ответил стоявший рядом. Я повернула голову – и увидела большое лицо, большие глаза и большие седоватые усы. Он был очень похож на доброго тюленя из мультика.
— Гнездо там, видно, у неё, — объяснил Тюлень, — а там вот кот, я вижу.
Усатый пошёл по направлению несмолкавшего «ти-ти-ти-пиу», и я как привязанная пошла за ним. Звуки приблизились, стали ещё громче.
— Вон она! – сказал Тюлень, и я тоже увидела эту серенькую, с жёлтой грудкой. Она была такая маленькая, что, если бы не отчаянные крики, вряд ли можно было бы её заметить в листьях берёзы.
Внизу крался кот. Было сразу видно, что это опытный охотник и что он вышел на тропу войны: всё его полосатое тело выражало собранность, нетерпение и азарт.
— Гнездо где-то тут у неё, — повторил большеусый, — вот она и не улетает, отвлекает его…
Птица металась, перепархивала с дерева на куст, с куста снова на дерево, и её «ти-ти-ти-пиу» резало уши.
— Кыш! Пошёл! – закричал Тюлень и топнул ногой. Кот даже не посмотрел в нашу сторону.
— Брысь! А ну! – усатый сделал наступательное движение, как будто собирался охотника схватить. Кот шарахнулся, перемахнул через полоску кустов – и стал заходить с другой стороны. Птица кричала, кот крался, мы с Тюленем смотрели.
— Тоже ведь… хищник… — с каким-то даже уважением изрёк мужчина.
— Мне кажется, он всё равно её достанет, — полувопросительно сказала я.
— Мда… — протянул Тюлень, – закон природы! – и поспешил наперерез коту, завершавшему свой обходной манёвр.
— Да уж… — сказала я в добрую удаляющуюся спину – и пошла домой. Я шла и радовалась, что вот, иду я не куда-нибудь, а домой, и в сумке у меня лежит бутылка шампанского и банка маслин, и скоро вечер, и этой серенькой с жёлтой грудкой ничего не угрожает, пока есть на свете такие большеглазые, седоусые и неравнодушные. И значит, всё будет хорошо.