— 3 —
Джокер открыл глаза. Сколько он спал? Сутки? Двое? Неделю? Кто знает, но чувствовал он себя довольно бодро. Можно было продолжать путь в Цитадель. Благо, идти осталось совсем немного.
Это случилось недели две назад. Умирающий гонец привёз весть о передвижении крупного отряда Повстанцев к северо-западу от Ворот. Высший военный совет объявил мобилизацию, и два взвода карателей во главе с Джокером отправились на зачистку.
Это была вполне обычная спецоперация.
«Да уж, обычная!» — со злобой подумал Джокер, — «А как ты объяснишь в Цитадели, что шесть десятков отборных солдат остались лежать посреди вонючей топи у Восточной стены?»
Начало кампании было многообещающим: разрозненные группы Повстанцев буквально стирались в порошок, даже не успевая понять, что же случилось. Воины Джокера заработали себе лет по двадцать жизни на брата, отделавшись лишь незначительными царапинами. Запах победы буквально витал в воздухе, а предчувствие триумфа приятно будоражило кровь.
Финалом операции виделся разгром самого крупного отряда, занявшего оборону у самых Ворот. Решив не откладывать в долгий ящик, Джокер отдал распоряжение «вырезать всех этих ублюдков до единого».
Поскольку у Повстанцев не было хоть сколь-нибудь серьёзного оружия, воины шли в атаку, даже не скрываясь. Это-то их и сгубило.
Джокер посмотрел вдаль. У самого горизонта, сквозь сизую дымку уже начали проступать очертания Города. Джокер поёжился. Он, конечно, не боялся Трибунала, но всё-таки было как-то не по себе. Трое Властителей оценят то, что Джокер не стал скрываться, и сам пришёл в Цитадель. Оценят они и то, что Великий Стратег, наплевав на грозящую ему смерть, донёс жизненно важную информацию до Города. Но это ничего не изменит. Казнь неминуема.
Джокер не боялся смерти, хотя, честно говоря, его страшило то, что после неё не будет ничего. Живя на Земле, Джокер, яростно отрицавший загробную жизнь, всё-таки подсознательно на что-то надеялся. Здесь же – он знал наверняка, — надеяться было абсолютно не на что. Его ждала вечная тьма небытия.
Джокер горько усмехнулся. Вот так бесславно закончится жизнь великого полководца, который не щадил живота своего ради собственного народа. Хотя, конечно, здесь Джокер несколько лукавил: он сражался не за народ, а за идею, в основе которой лежала глубоко затаившаяся обида на Бога.
Главной ошибкой солдат было то, что они уверовали в беззащитность Повстанцев. Поэтому, когда всё случилось, воины были настолько ошеломлены, что не смогли адекватно отреагировать на изменение ситуации. Это и привело к колоссальным потерям.
Беда пришла, откуда её совсем не ждали. Раздалось едва слышное сквозь грохот пальбы и взрывов характерное жужжание, и часть восточной стены («Ворота») растворилась, открыв взору пространство другого – враждебного – мира. И этот мир незамедлительно доказал свою враждебность, обрушившись на Армию Дьявола шквалом смертоносного огня.
Этот огонь унёс жизни более половины воинов Джокера, буквально разорвав их на куски. Остальные, израненные и оглушённые, заняли запоздалую оборону. Джокер сам опешил от такого развития событий, но, тем не менее, остался в седле, прекрасно осознавая, что является отличной мишенью для любого вражеского стрелка. Зато с коня Джокеру значительно лучше было видно расположение собственных солдат, поэтому он продолжал скакать сквозь шквальный огонь и пламя взрывов, отдавая скупые приказания и контролируя ситуацию настолько, насколько ему это удавалось.
Тем временем часть Повстанцев начала пробираться к Воротам. Другая их часть ползком двинулась в сторону вражеских позиций. Джокер понял, что сейчас произойдёт: чтобы принять Повстанцев, Светлое Воинство вынуждено будет прекратить огонь, поэтому оставшаяся часть Повстанцев вступит в бой с Армией Дьявола, отдав свои жизни во спасение единомышленников.
Осознав это, Джокер отдал своим бойцам соответствующие распоряжения. Воины разделились на две группы и рассредоточились по местности. Несмотря на потери и многочисленные раны, воинство было ещё вполне боеспособным и не теряло силы духа.
Вскоре огонь со стороны Ворот стих, и толпа искупивших свою вину грешников ринулась к просторам Райского Сада. В ту же секунду Повстанцы – «камикадзе» бросились в атаку, и началась кровавая бойня.
Основной задачей главного отряда, возглавляемого Джокером, был прорыв к Воротам. Его решено было осуществить по левому флангу. Отряд прикрытия должен был расчистить дорогу главному из тяжёлой артиллерии и удерживать Повстанцев даже ценою собственной жизни.
Частично этот план удалось осуществить. Отряд Джокера прорвался за линию обороны противника и нанёс удар по бегущим в Райский Сад. Это напоминало библейское «избиение младенцев»: Повстанцы были безоружны и не могли оказать и не могли оказать значительного сопротивления вооружённым до зубов головорезам АДа. Светлое Воинство никак не могло помочь Повстанцам, поскольку тогда они могли уничтожить тех немногих, кому удастся спастись.
Поняв безвыходность своего положения, Повстанцы развернулись и ринулись на отряд Джокера. Несмотря на огромные потери, им удалось-таки прорваться, и завязалась рукопашная.
Сзади раздался ликующий рёв. Джокер повернулся в седле и ужаснулся. Оставив тщетные попытки совладать с отрядом прикрытия, уцелевшие Повстанцы-«камикадзе» решили нанести удар по главному отряду, который – в целях предания ему большей мобильности – был оснащён только переносным автоматическим оружием.
Эффективной помощи от отряда прикрытия ждать не приходилось, ибо, открыв огонь из всей артиллерии, они бы уничтожили не только противника, но и своих сослуживцев во главе с Великим Стратегом.
Теперь-то Джокер понимал, как чувствовали себя Повстанцы, оказавшись в такой западне. Мысленно смирившись с неминуемой смертью, Джокер высоко поднял над головой боевой топор и, издав громкий клич, ринулся в самую гущу боя.
Джокер болезненно поморщился. Воспоминания не доставляли ему никакого удовольствия, но всё же он постоянно возвращался к произошедшему в своих мыслях. Какой позор! Как можно было так просчитаться?! Ему, Великому Стратегу! Да, за это следовало наказывать смертью.
Дальнейшие события запечатлелись в мозгу Джокера какими-то урывками. Звуки падения тел, предсмертные хрипы, рёв ярости, выстрелы, взрывы, — всё это слилось в какую-то жуткую какофонию.
Отрубленные, отстреленные или оторванные взрывом части тел, летящие в разные стороны либо валяющиеся на земле; окровавленные фигуры, хаотично мечущиеся туда-сюда; пороховая дымка, смешивающаяся с дымом начинавшегося пожара – всё это выглядело, как странный видеоклип.
Джокер скакал посреди толпы обезумевших людей, перепачканных грязью и запёкшейся кровью так, что нельзя было сказать, где Повстанцы, а где воины Дьявола. Джокер обрушивал свой топор на всякого, кто попадался ему на пути, срубая головы и протянутые к нему руки, топча конём раненых и упавших. Он стрелял во всё, что двигалось или пыталось это делать. С ног до головы залитый кровью своих жертв, Джокер поднимался в седле, выискивая в толпе своих солдат, и каждый раз замечал, что их становится всё меньше и меньше. Хуже всего было то, что оружие убитых солдат Джокера попадало в руки Повстанцев, а это значительно увеличивало их шансы выжить и победить.
Единственное, что отчётливо запомнилось Джокеру, — встреча, которая просто ни за что не должна была произойти. Но всё-таки это случилось. Джокер ухмыльнулся. Да уж, неплохое испытание веры. Все эти годы он слепо подчинялся Троим Властителям и, разумеется, Патрону, так сильно уверовав в своё предназначение быть карающим мечом в руках сил Зла, что небольшое испытание едва не заставило Джокера усомниться в правильности выбранного пути.
Бой подходил к концу. Трое оставшихся вживых солдат Джокера удерживали оборону справа от Ворот. Сам их командир ожесточённо рубился в центре Повстанческого отряда, пробиваясь к своим воинам. Выглядел он как истинный всадник Апокалипсиса: даже конь Джокера был целиком испачкан вражеской кровью, кусками мозга и внутренностей, не говоря уж про всадника. Смертоносный топор, вздымаясь вверх, то и дело опускался на очередную жертву, а штурмовая винтовка без устали плевала раскалённым свинцом, отправляя к праотцам по несколько человек кряду.
Внезапно конь Джокера, захрипев, взвился на дыбы и рухнул, подминая всадника. Из дымящейся дыры на лбу животного ручьём лила кровь вперемешку с остатками мозгового вещества. Барахтаясь в грязи, Джокер попытался выбраться из-под туши коня, но это было невозможно: нога Джокера, придавленная огромным весом, прочно запуталась в стремени. Джокер в бессилии зарычал.
Повстанцы приближались. Видя, что их противник беспомощен, они не торопились, игриво помахивая топорами и палицами. Джокер осознал всю плачевность своего положения: эффективно действовать топором, лёжа на спине, он не мог; воспользоваться винтовкой он тоже не мог, так как ремень её запутался, и Джокер, сколько не пытался, так и не смог вытащить её из-под себя. Но попыток это сделать он не оставлял.
Ближайший из Повстанцев подошёл вплотную к Джокеру и, разминая плечи, поудобнее взялся за рукоятку топора. Это был плотный двухметровый детина с простым открытым лицом. Вглядевшись в него, Джокер вдруг узнал этого человека. Его звали Макс, и на Земле они были лучшими друзьями. Макс погиб чуть раньше Джокера в схватке с Тремя Властителями, призванными в людской мир могучим колдуном Степановым Алексеем Фёдоровичем. Так значит Макс попал сюда! Вот бы ни за что не подумал!
Джокер снова потянул винтовку и с радостью обнаружил, что она поддаётся. Только бы успеть!
Взгляды противников встретились. Топор начал подниматься вверх. Но внезапно руки Макса дрогнули: он тоже узнал Джокера.
— Ну, что ты медлишь? – крикнул один из Повстанцев, подходя ближе, — Быть может, мне самому убить этого ублюдка?!
— Подождите, — Макс опустил топор и преградил дорогу своим товарищам, — Я знаю этого человека, на Земле мы были лучшими друзьями.
— И что ты предлагаешь?
— Давайте возьмём его с собой в Райский Сад…
Толпа недовольно загудела.
— Стойте! – Макс поднял руки вверх в знак тишины, — Я головой ручаюсь за этого человека! Если бы мы встретились с ним раньше, он давно был бы с нами!
Толпа расступилась, пропуская коренастого Повстанца, покрытого многочисленными шрамами, который, наверняка, был командиром этого отряда.
— Хорошо, Макс. – сказал он, — Я верю тебе. Когда вызволишь своего друга, догоняйте нас. В Раю решат, что делать с этим человеком. И поторопитесь, Ворота закроются через десять минут!
Негромко переговариваясь, Повстанцы двинулись в сторону Ворот и вскоре скрылись из виду.
Отшвырнув топор в сторону, Макс повернулся к своему другу.
— Джокер! Сколько лет, сколько зим? – проревел он.
— Более пятисот, – ответил Джокер.
— Немало, – кивнул Макс, — Ну, что ж ты разлёгся? Ворота скоро закроются!
— Я никуда не иду, – сказал Джокер и нажал на курок.
Макс даже не понял, что произошло. С удивлённым лицом он медленно опустился на колени и грузно рухнул в грязь.
— 4 —
Обратный путь был не из лучших. То, что добираться пришлось в одиночку, да ещё и пешком, было не самое худшее. Джокеру предстояло нести на своих плечах в Цитадель тяжесть поражения, что, несомненно, только усложняло дорогу в Город.
На третий день пути, проходя мимо северной Стены, Джокер увидел свою судьбу. Там, за Стеной, посреди Древнего Леса протекала огромная река, несущая свои воды в неведомые дали. И по этим стигийским водам, рассекая тёмную гладь речного зеркала, на своём утлом челне плыла сама Смерть, закутанная в мглистый саван. Увидев Джокера, она подняла правую руку и приветливо помахала ему.
Джокер поёжился. Кому скажи – не поверят!
Вообще-то, по поводу Смерти у Джокера были свои соображения.
Памятуя древние полузабытые сказания о сотворении мира, которые он слышал от здешних старожилов, Джокер полагал, что Смерть является первопричиной всего происходящего во Вселенной. Именно она оснастила Светлое Воинство новейшим оружием, ведь иначе Райский Сад давно был бы уничтожен Армией Дьявола: население Преисподней во много раз превышало население Рая, поэтому лишь разница в вооружении могла сохранить баланс сил Добра и Зла. Всё это приводило к гораздо большему количеству смертей, чем в случае разгрома Эдемского Сада. Смерть же поместила там установку для перемещения на Землю, поскольку в отличие от жителей Преисподней, которых изредка вызывали в реальный мир некроманты, обитатели Рая могли попасть туда только таким образом.
Легенда гласила, что вначале из Первозданного Хаоса возник Триумвират Первосущих, первым делом сотворивших Вечный Лес – центр будущего мирозданья, место, полностью исключавшее какое бы то ни было проявление жизни. По правде сказать, недопущение жизни во Вселенной не было целью Триумвирата. Это был их просчёт. Ещё толком не разобравшись со своим творением, Первосущие приступили к созданию трёх миров, в совокупности составляющих наше мирозданье. Они как бы «выращивали» их из Вечного Леса, тем самым обрекая Вселенную на вечное умирание, стремление к аннигиляции, возвращению к истокам – Первозданному Хаосу. Триумвират сотворил миры-антиподы: Бытие (материю), Небытие (антиматерию) и альтернативный первым двум Мир Пустоты (абсолютное ничто), но не стал управлять их развитием, а позволил Вселенной структурироваться самостоятельно. Сами Первосущие удалились на покой в Вечный Лес, где воздвигли себе легендарную Цитадель Творцов Мирозданья. Это-то их и сгубило. С тех пор, как Триумвират создал Вечный Лес, последний не стоял на месте, постоянно развиваясь, становясь всё более и более неприемлемым для любой формы жизни. Единственным порождением Вечного Леса была Смерть. Ей было безразлично, кто перед ней – жалкая неразумная тварь или Триумвират Первосущих.
Говорят, развалины Цитадели Творцов до сих пор возвышаются посреди непроходимых дебрей Вечного Леса… А Смерть с того времени стала единственным полноправным владыкой мирозданья. Жестоким и беспощадным.
Джокер тряхнул головой. К чёртовой матери (если, конечно, у Патрона когда-нибудь была мать) все эти еретические мысли! Хватает и более насущных проблем! Хотя, отвлекаясь от серьёзного, интересно было бы посмотреть на маму Дьявола, этакую солидную женщину с рогами, которая в поварском колпаке и переднике возится у «плиты» — Адского Пламени, — готовя любимому сыну блинчики с мясом грешников… Тьфу! Да, Джокер, когда-нибудь, наконец, в этом мире найдётся нечто неприкосновенное, что ты постесняешься высмеять?! Вряд ли. Возможно, это и к лучшему, поскольку в этом случае предстоящая казнь не будет столь ужасна. Взойти на эшафот с улыбкой и рассмеяться в лицо Смерти… На этот поступок способен далеко не каждый. Главное, не сломаться в последний момент…
Ну, вот и Город.
Стража на воротах, как обычно, дремлет, уверенная в своей неуязвимости. Устроить бы им проверку… А почему бы нет? Стражников всего восемь человек. Четверо снаружи, четверо внутри. Справимся.
Джокер скинул с плеча штурмовую винтовку и ухватил её за ствол наподобие дубины. Стража его пока не видит, да если и заметит, узнать Великого Стратега, с ног до головы покрытого коркой засохшей грязи, сейчас было практически невозможно.
Стражники опомнились лишь тогда, когда двое из них уже лежали на земле с раскроенными черепами. Но и это их не спасло: Джокер, вооружившись топором одного из убитых, без труда прорвался через вечно открытые ворота и буквально несколькими ударами отправил к праотцам оставшихся бойцов.
— Где начальник охраны?! – проревел Джокер, склонившись над одним из поверженных стражников, который, несмотря на смертельное ранение, был ещё жив.
— Я здесь, о Великий! – раздался за спиной Джокера дрожащий голос.
— Так-то вы охраняете Город в моё отсутствие! – не поворачиваясь, сказал Джокер.
— Но, Великий, — голос начальника охраны превратился в затравленный писк, — Ведь ты со своими воинами отправился в рейд, так чего же нам бояться?
— Чего бояться?! – взорвался Джокер, — Того, что мы будем разбиты наголову, кретин! Наше войско уничтожено, вживых остался только я!
С этими словами он резко развернулся и точным ударом отсёк голову начальнику охраны.
— Ну, ты закончил свои кадровые перестановки? – вдруг произнёс чей-то голос.
Джокер обернулся. Сзади него стоял начальник Отряда Смерти и пятеро его бойцов.
— Сдай оружие, Джокер. Нам приказано доставить тебя в Цитадель…
— 5 —
— Ну, здравствуй, Джокер, — сказал Визирь.
— Приветствую тебя, о Величественный! – Джокер склонился в знак почтения.
— А, оставь ты эти формальности! – махнул лапой Визирь, — «Величественный»! Называй нас так, как привык. Бегемот, Полицейский из Библиотеки… Да, конечно мы знаем, какие прозвища вы нам присвоили. Нам они даже нравятся.
— А как обращаться к тебе, Верховный Жрец? – спросил Джокер.
— Зови меня Духом Джорджа Старка, – последовал ответ.
— Проклятье! – Джокер ехидно прищурился, — И здесь поклонники Стивена Кинга! А почему, скажем, не Великий Ктулху или Йог-Сотот? Или Лавкрафта не осилил?!
— Смотри-ка, — усмехнулся Бегемот, — ему скоро башку снимут, а он всё шутит! Молодец!
— Судя по тому, что вы меня ни о чём не спрашиваете, вам всё известно.
— Конечно! — вступил в разговор Полицейский из Библиотеки, — Скажу больше, мы знали, как закончится этот поход ещё до его начала.
— То есть? – опешил Джокер.
— Видишь ли, — проговорил Дух Джорджа Старка, — примерно раз в тысячу лет Ворота открываются раньше положенного срока. Почему это происходит, мы не знаем, но так было всегда.
— Значит, вы меня подставили?
— Да, – кивнул Старк, — Везде свои интриги.
— Но зачем? Разве я был плохим Стратегом?
— Претензий к тебе конкретно у нас нет. Но нам необходимо было скомпрометировать тебя в глазах народа, чтобы твоё устранение не вызвало недовольства Армии…
— Так объясните мне, дуралею, — перебил Старка Джокер, — для чего вам это понадобилось?
— Помнишь, как лет двадцать назад, во время битвы у Ворот мы захватили в плен одного из солдат Светлого Воинства? – спросил Бегемот.
— Которого потом обменяли на пятерых наших пленных? Помню.
— Это был наш агент, которого мы внедрили в Рай 50 лет назад. Сейчас он стал Верховным Судьей, который решает, как поступить с грешником: позволить ему жить в Раю или отправить на Землю, дабы жизнью праведника он искупил все грехи и после смерти попал прямиком в Рай. Раз перемещениями на Землю заведует наш человек, значит, мы можем отправить туда кого-нибудь из своих. Проблема в том, что вряд ли получится переместить на Землю более одного человека, ибо в Раю очень дотошно проверяют справедливость решений Верховного Судьи, поэтому его сразу же разоблачат и казнят. В связи с этим, мы не можем впустую потратить предоставленную нам возможность. Человек, отправленный на Землю, должен стать Антихристом. И ты прекрасно подходишь на эту роль!
— Я?! – воскликнул Джокер, — Вы шутите? Я не хочу опять на Землю! Убейте меня, и делу конец!
— Ты что, до сих пор не понял, — Бегемот покачал головой, — никто не собирается тебя убивать. А приказы не обсуждаются. Или ты уже это забыл?
— Нет, – сквозь зубы процедил Джокер.
— Вот и славно.
— 6 —
Джокер сидел в каземате Цитадели и размышлял. С одной стороны, быть Антихристом весьма почётно, а с другой – ну уж очень не хотелось опять на Землю. Ведь в случае провала, который не исключён, Джокеру предстоит вновь оказаться в Преисподней в качестве рядового Армии Дьявола или, того хуже, «мяса». Уж лучше умереть Великим Стратегом, пусть даже бывшим, чем жить солдатом.
Кроме того, на Земле снова придётся убивать. Смешно, но Джокер уже порядком устал от этого. Может быть, именно поэтому он всегда кидался в самую гущу сражения, подсознательно надеясь на то, что погибнет. Окончательно и бесповоротно. И ничто больше не потревожит его вечный покой. Никогда.
Что же делать? Трое Властителей не изменят своего решения, поэтому остаётся только один выход. Наложить на себя руки. Но вот как? Оружия у него не было. Ремень и шнурки, как водится, отобрали. Спровоцировать охрану на драку тоже не получится, так как им запрещено даже приближаться к его камере. Оставалось только одно. Биться головой о стену до тех пор, пока не оставят силы.
Джокер поднялся с пола и, отойдя в дальний конец камеры, с разбегу ударился головой о противоположную стену. В момент удара в его голове словно взорвалась бомба. Джокер отлетел от стены и рухнул навзничь. В ушах стоял звон, а глаза застилала красная пелена. С трудом перевернувшись на живот, Джокер упёрся руками в пол и попробовал подняться. По лицу текло что-то горячее и липкое. После нескольких неудачных попыток, Джокер сумел-таки встать на ноги и, шатаясь, побрёл в дальний конец камеры.
Второй удар был значительно сильнее. Джокер почувствовал, как кости черепа, хрустя, сминаются, острыми осколками врезаясь в мозг. На этот раз Джокер долго не мог даже перевернуться на живот. Когда у него всё-таки получилось подняться, он уже ничего не видел, с трудом осознавая, где он и что должен сделать. Пытаясь протереть залитые кровью глаза, Джокер обнаружил, что помимо крови ему мешает видеть что-то ещё, налипшее на лицо. И только попытавшись удалить этот предмет, он понял, что это был отслоившийся со лба кусок кожи.
Третьего удара о стену не последовало. Не пройдя и двух шагов, Джокер споткнулся и рухнул на пол, со всего размаха врезавшись лицом в обсидиановые плиты. Боли не было. Была одна лишь тьма.
— 7 —
— И ещё кое-что, — спохватился он, подойдя вплотную к
Аткинсу. Между ними оставалось не больше дюйма.
Лейтенант держал руки в карманах.
— Что означает слово «Люцифер»?
— Несущий свет.
— А что составляет основу Вселенной?
— Энергия.
— А какая самая распространённая её форма?
— Свет.
— Сам знаю. – Поникнув головой, детектив медленно вы-
шел из кабинета. До сержанта донеслись тяжёлые шаги
Киндермана, спускающегося по лестнице.
Больше он не возвращался.
Уильям П. Блэтти.
Джокер очнулся от ощущения полёта. Открыв глаза, он увидел, что парит в каком-то безбрежном тёмном эфире, окружённый пустотой.
«Где я?» — подумал Джокер и в ту же секунду услышал справа тихое хихиканье.
Повернувшись, он увидел в нескольких метрах от себя какого-то дряхлого старика в белом саване. Старик так же парил в эфире, но в отличие от Джокера, за счёт своих белоснежных одеяний и бледной кожи смотрелся как бы «наложенным» на общий тёмный пейзаж. У старика была длинная седая борода, такие же длинные седые космы на висках и затылке, хитро прищуренные чёрные глазки и глупая улыбка во всё лицо. Последнее было отмечено печатью какого-то врождённого порока, вероятно, носящего психический генезис. Но больше всего Джокера поразило то, что старик словно светился изнутри неярким золотистым светом.
— Кто ты? – спросил Джокер.
Старик мерзко хихикнул и сказал:
— Разве ты до сих пор не понял, сынок? Я – Господь.
Джокер ещё раз окинул Бога критическим взглядом.
— А почему ты так странно выглядишь? – поинтересовался он.
— Как «странно»? А, вот ты о чём! Дело в том, что так Я проецируюсь в твоё сознание и не более того. На самом деле Я выгляжу иначе. Просто так тебе проще меня воспринимать.
— Понятно, — кивнул Джокер, — А зачем ты мне явился? Хочешь покарать меня за грехи?
Господь снова захихикал, и глаза его странно заблестели.
— Ну, что ты?! – ухмыльнувшись, сказал он, — Я – Всемогущий, Всезнающий, но и Всепрощающий. Я люблю всех Своих чад и не могу причинить им никакого вреда…
— А кто же тогда его причиняет? Дьявол?
— Дьявол? – изумился Бог, — Кто это? Ни разу о таком не слышал!
— Как это? – теперь настала пора Джокера удивляться, — Ну, Падший Ангел, Люцифер… Тот, что пытался восстать против Тебя…
— Ты что-то путаешь, сынок, такого никогда не было, да и быть не могло. Я сотворил Вселенную, основанную на началах Добра и Справедливости…
Джокер покачал головой, но возражать не стал. Зачем спорит со стариком? Пусть помнит только хорошее.
Господь, тем временем, похоже, предался сладостным воспоминаниям о прекрасной поре своей молодости. Глаза его затуманились, а на лице появилась блаженная улыбка… Через несколько минут Джокеру показалось, что Бог уснул. И точно, закрытые глаза, размеренное дыханье, умиротворённое лицо…
Внезапно тело Господа странно изогнулось и забилось в жутких судорогах. Затем вдруг как-то резко обмякло, безжизненной куклой повиснув в эфире.
— Господи! – позвал Джокер, — С тобой всё в порядке?
Никакой реакции. Джокер подплыл поближе и, аккуратно взяв Бога за плечо, легонько встряхнул.
— Господь! – снова обратился к нему Джокер.
В ту же секунду две сильные руки схватили его за грудки, и Джокер оказался лицом к лицу с очнувшимся Богом. В последнем произошла какая-то странная перемена: его лицо словно заострилось, улыбка превратилась в злобный оскал, а глаза наполнились безграничной ненавистью.
— Здесь нет никакого Бога! – глухим голосом прорычало существо.
— Кто ты? – задыхаясь, спросил Джокер.
— Я – Сатана, Владыка Преисподней! Я – Падший Ангел Люцифер!
«Ничего себе!» — только и подумал Джокер.
— А Бога больше нет, — продолжил Люцифер, — Я уничтожил его многие тысячелетия назад! Теперь Его Вселенная Добра и Справедливости – Вселенная Дьявола! На колени, раб!
Джокер ощутил сильное давление на плечи, но, поскольку, земли под его ногами не было, он рухнул вниз, постепенно удаляясь от этого странного существа.
Так вот почему пути Господни неисповедимы! Оказывается, не было никакого Падшего Ангела! Он существовал лишь в воспалённом мозгу нашего Бога, но, в сущности, это ничего не меняло, так как Добро и Зло, пусть даже в одном лице, всё же вели свою жестокую битву.
Джокер взглянул наверх. Тело Господа-Люцифера снова сотрясалось в конвульсиях.
Последнее, что Джокер услышал, перед тем, как его поглотила тьма, были слова: «Аз есмь Альфа и Омега – Начало и Конец…»
— 8 —
Темнота и движение. Нехватка воздуха. Давление со всех сторон. А потом – резкий ослепляющий свет и какофония звуков.
Когда Джокер немного пришёл в себя, он обнаружил, что висит вниз головой. Ещё не поняв, где находится, Джокер вдруг ощутил сокрушительный удар по пояснице. Такой, что даже не смог сдержать крика.
— Ну, вот, а Вы боялись, — раздался откуда-то с неба чей-то громогласный рёв, Такой голосище, может, великим оратором станет!
Наконец-то Джокер смог сориентироваться в пространстве. Он находился в каком-то обширном помещении с белоснежными стенами, в центре которого на столе лежала полуобнажённая женщина гигантских размеров. Рядом с ней суетились такие же великаны в белых одеяниях, один из которых держал Джокера за ноги.
«Будь я проклят! Это же роддом!» — подумал Джокер. Значит, Властителям всё-таки удалось добиться своего. Но как? Хотя какая теперь разница. Антихрист родился. Проблема в том, что с пришествием на Землю Сатаны сюда придёт и Бог, а вот этого, как раз, допускать нельзя. Надо что-то делать… Но ведь Джокер сейчас – грудной ребёнок! Перестать дышать? Можно попробовать…
— Что ж ты творишь?! – проревел врач-великан и снова отвесил Джокеру ощутимый шлепок.
«Ну ты, ублюдок, я тебе сейчас ноги переломаю!» — хотел было крикнуть Джокер, но из его груди вырвался только тоненький детский плач. Да, в ближайшие несколько лет о самоубийстве придётся забыть… Джокера передали акушерке, которая бережно завернула его в тёплую пелёнку и принялась укачивать. Сам того не желая, Джокер начал дремать, мысленно проклиная Троих Властителей, поместивших великого воина в тело младенца.
Джокер уже почти заснул, когда в помещении раздались дикие крики, за которыми последовало несколько выстрелов. Он открыл глаза и увидел пятерых людей с револьверами и помповыми ружьями, стоявших посреди родильного зала. Врачи и родившая Джокера женщина были мертвы, и только акушерка, прижимая к груди ребёнка, сжавшись, стояла в углу.
— Отдай нам младенца! – приказал один из пришедших.
«Вот так встреча!» — подумал Джокер. Это был его бывший одноклассник Димон Нарзан, погибший чуть раньше Джокера от рук Полицейского из Библиотеки. «То-то я тебя в Преисподней не видел, пролез-таки в Рай, паскуда!»
Акушерка покачала головой. Нарзан поднял пистолет и прицелился. Джокер посмотрел Дмитрию в глаза и широко улыбнулся.
— Агу, — сказал он и засмеялся .
Раздался выстрел, и Джокера снова поглотила тьма.
