ЕЛОВЫЙ СОНЕТ
Я долго лесом осенним бродила одна,
Свою грусть по тебе средь тоскливых берез разделяя.
Сердце к осени поздней стремилось забыться в печали,
В тишине неземной, чтоб земному найти объясненье.
Все спокойно и тихо, не трогает ветер деревьев,
Дождь не сечет поредевшей листвы покрывало,
Солнце не светит, но небо сегодня не мрачно,
День осенний вздремнул — я его не тревожу,
Только ищущий взгляд на еловых ветвях задержался:
Там как искры рассыпались листья березы,
И лежали пока не задетые тленьем,
И светились так хрупко и нежно. Тревожно
Мне снова стало на сердце и жалко,
Что недолго гореть огонькам на зеленом покрове,
Что засохнут, на землю падут, гонимые ветром и ливнем.
Я стою завороженно — листья такие живые,
Так красиво в еловых объятьях застыли
Мне судьба их печальна и близка:
Я что лист пожелтевший, а ты что еловая ветка,
Моя участь пройти сквозь тебя, задержавшись счастливо
Чтоб согреть на мгновение вечно колючую зелень,
Я к земле припаду и осенним теплом обогреюсь,
Позабуду силу твою, манящую властно.
Обо мне будешь помнить ты только зимою,
По весне на березу младую
Ты поднимешь свой взгляд беззаботный,
И опять будешь ждать новых листьев,
Что в еловых объятьях застрянут.
— Марина, что с вами сегодня? — Шеф действительно выглядел удивленным.— Вы сама загадочность и спокойствие.
Я улыбнулась. Шеф все знал с самого начала о моем банальном, обреченном романе. Знал, но никогда не подавал виду и тихо старался меня поддержать. Может, из разумного эгоизма — я все-таки толковый сотрудник, а может, просто из человеческого участия. Ходили сплетни, что его дочь тоже не избежала «женатого романа», богатого переживаниями, но бедного смыслом и счастьем.
— Да, вы правы. Вчера, гуляя по осеннему лесу, я забрала у осени все ее спокойствие и загадочность.
— Должен сказать, что, так же как и осени, вам это удивительно к лицу. Но мне кажется, что она открыла вам еще что-то, и именно это и придало вам силу. Да, Марина, вы сегодня стали сильнее.
Я посмотрела в окно и улыбнулась. Шеф тоже бросил беглый взгляд и пытливо посмотрел на меня. За окном стояла совсем облетевшая береза. Летом своей зеленью она почти закрывала небо. А сейчас я смотрела на него сквозь нее.
— Что вы там все-таки увидели?
Я перестала улыбаться и отвела взгляд от окна. Шеф продолжал смотреть на меня все так же пытливо и чуть напряженно, нервно постукивая пальцами по краю стола. Я поняла, что для него это тоже очень важно, и поэтому ответила:
— Там за окном я увидела совсем облетевшую березу. Ее листья беспрепятственно припали к земле. Они лежат все вместе и ждут зиму. А там, в лесу, я увидела березовые листья на еловых ветках. Да? Знаете,— добавила я с горечью,— их не так уж и мало.
— Знаю,— кивнул шеф.— Красиво, наверное. Они пока особенные, не такие, как все. Что-то есть в этом? Этакие маленькие, дерзкие, задорные огоньки на фоне уверенной вечной зелени. Что же в этом есть?
— Со стороны трудно понять.— Мне вдруг захотелось сказать гадость, сделать больно.— Бедные листья ведь не думают о том, как они смотрятся. Может быть, они даже не виноваты, что на их пути попались еловые ветви, и они не раздумывая бросились в их объятья. А потом застряли. Может, их забросил шальной ветер или сбил коварный дождь?
— Конечно, может.— Шеф перебил меня примирительным тоном,— поднося огонь к сигарете, которую я все время мяла в руках.— Значит, этой березе повезло больше?
— Видимо, так.
Всем своим видом я показывала, что не собираюсь больше разговаривать.
— Но ведь важно не это, важно то, что, как вы сказали, листья припадут к земле, ведь припадут же, а? Ведь станут как все, как положено. Рано или поздно!
Я пожала плечами и равнодушно уставилась в окно. Шеф продолжал смотреть на меня, пытливо улыбаясь, потом направился к своей двери. Немного потоптался на месте, обернулся и спросил:
— Вы сегодня не исчезнете в обеденный перерыв на три часа?
Я поняла, что совсем не сержусь на него и покачала головой:
— Нет, не исчезну. Я сегодня пораньше домой.
— Марина, а может, быстрее к земле не совсем плохо?
— Конечно, не совсем плохо, даже, скорее, совсем хорошо… Только чтобы понять это, надо немножко застрять между твердой землей и недоступным небом.
