1.
Жара. Луговая дремота.
В пруду неподвижна вода.
А ветер июльский ворота
Качает – туда и сюда.
Никто их, по счастью, не запер;
И с бархатным веяньем трав
Вступая на сонную паперть,
Проходит скучающий граф.
Стуча своей палочкой светской,
Он входит в могильную тьму
Усадебной церкви немецкой;
И все незнакомо ему.
Со мной на пустую скамейку
Садится от графской тоски;
И гусеницу-ротозейку
Снимает с холеной руки.
2.
У пруда, где толкуют лягушки,
И весенний поет соловей,
Появлялись для светской пирушки
Три семейства господских гостей.
К ним с пригорка выходит хозяин;
И стучит по песчанику мяч,
А потом в ослепительной зале
Три концерта играет скрипач.
Граф следит, не скучают ли гости;
И, пока не осядет роса,
В темном ельнике маленький мостик
Слышит музыку и голоса.
А заброшенный пруд за оградой
Сохраняет и шорох, и звук…
И скрепляет в извилинах сада
Все узлы терпеливый паук.
3. Майский вечер в Парголово
Кот-бездельник прилег на лавку,
На пунцовый лоскут зари.
Шмель обнюхал сухую травку
И каморку с кротом внутри.
На вечернем пруду лягушки
Пробудились и дали знак
Королеве лесов – кукушке,
Говорящей во всех домах.
И откликнулись в глухомани:
Леший – знахарь и сумасброд,
Ведьма в новеньком сарафане,
И кикиморы из болот.
Строят быстро дворцы и хаты,
Хворостинкой, сучком соря,
Чтобы были мы всем богаты
До холодного сентября.
