С раннего утра небо лениво перемешивало краски. Сначала на его темно-сиреневом панно появились светлые оттенки, потом оно подернулось розовым, которое неспешно стало размываться по всему горизонту. Дома напротив стояли спокойные, охраняя тихий рассвет; два-три окна уже светились – кто-то вставал к своим утренним заботам.
Напротив моего окна, в кудрявых ветвях рябины, появился черный кот Оскар, сокращенно – Ося. Свесив хвост, он уселся в развилке двух сучьев и блаженно ожидал восхода солнца. Ося – существо спокойное и очень мирное, живет он у моей соседки-старушки. Я намеренно не влезаю в его личную жизнь – возможно, с кошками или котами-соперниками он не так мил и спокоен. Но на людях он просто великолепен. Конечно, никто из соседей и не думает останавливаться, когда Ося, не спеша, можно даже сказать – вальяжно, пересекает им путь. Однако гости наши этого не понимают, и когда кот-брюнет переходит перед ними дорогу, у них портится настроение.
Вот как сильна в людях вера в приметы и прочие суеверия, хотя и действуют они, как говорят, лишь на тех, кто в них верит. Но если во сне вам накидывали петлю на шею, то спросить себя: «К чему бы это?», право, будет не лишним. Особенно, если вслед за тем предлагается что-то судьбоносное; подумайте – не та ли это петля, которую вам накидывали во сне?
Когда приемник не совсем исправен, то вместо «Радио Шансон» можно услышать «Голос Ватикана». Сознание человека – это тоже приемник; при особой чувствительности или неисправностях оно может, видимо, принимать программы, не предназначенные для простого человека. Главное, чтобы вместо музыки высших сфер не слышались «голоса» из расстроенной психики: разные у этих программ режиссеры.
Вряд ли можно самому настроиться на высшие сферы. Спросите себя – можно ли научиться любить? Или верить в Бога…
Впрочем, не мне судить об этих тонких материях – если вообще о них можно как-то судить. Спросите себя – как устроена любовь? Или Бог…
Я оделся и вышел из дома.
А потом подошел к рябине, кивнул коту Осе и… повесил ему на шею четки, красивые четки из крупного янтаря, которые так нравились одной моей даме. Но теперь у меня другие четки, из сердолика – этот камень нравится даме, которая ждет меня в это ранее утро.
Кот Ося подарку обрадовался и сразу решил испробовать его на зуб. Он быстро-быстро задвигал лапами, замотал головой – и запулил четки кверху рябины, на ветку, доступную только птицам.
И мне подумалось: что если их утащит какая-нибудь ворона, а затем выронит к ногам утреннего прохожего? Человек обычный примет их как нежданный подарок или пройдет мимо, помахав вслед вороне-растяпе. Иное дело, человек, сведущий в эзотерике: падение «тунгусского» янтаря может быть истолковано им самым невероятным образом. И кто знает, не станет ли оно прологом какой-нибудь невероятной истории — подобной той, о которых так много пишут в газетах…
Конец.

С раннего утра небо лениво перемешивало краски. Сначала на его темно-сиреневом панно появились светлые оттенки, потом оно подернулось розовым, которое неспешно стало размываться по всему горизонту. Дома напротив стояли спокойные, охраняя тихий рассвет; два-три окна уже светились – кто-то вставал к своим утренним заботам.
Напротив моего окна, в кудрявых ветвях рябины, появился черный кот Оскар, сокращенно – Ося. Свесив хвост, он уселся в развилке двух сучьев и блаженно ожидал восхода солнца. Ося – существо спокойное и очень мирное, живет он у моей соседки-старушки. Я намеренно не влезаю в его личную жизнь – возможно, с кошками или котами-соперниками он не так мил и спокоен. Но на людях он просто великолепен. Конечно, никто из соседей и не думает останавливаться, когда Ося, не спеша, можно даже сказать – вальяжно, пересекает им путь. Однако гости наши этого не понимают, и когда кот-брюнет переходит перед ними дорогу, у них портится настроение.
Вот как сильна в людях вера в приметы и прочие суеверия, хотя и действуют они, как говорят, лишь на тех, кто в них верит. Но если во сне вам накидывали петлю на шею, то спросить себя: «К чему бы это?», право, будет не лишним. Особенно, если вслед за тем предлагается что-то судьбоносное; подумайте – не та ли это петля, которую вам накидывали во сне?
Когда приемник не совсем исправен, то вместо «Радио Шансон» можно услышать «Голос Ватикана». Сознание человека – это тоже приемник; при особой чувствительности или неисправностях оно может, видимо, принимать программы, не предназначенные для простого человека. Главное, чтобы вместо музыки высших сфер не слышались «голоса» из расстроенной психики: разные у этих программ режиссеры.
Вряд ли можно самому настроиться на высшие сферы. Спросите себя – можно ли научиться любить? Или верить в Бога…
Впрочем, не мне судить об этих тонких материях – если вообще о них можно как-то судить. Спросите себя – как устроена любовь? Или Бог…
Я оделся и вышел из дома.
А потом подошел к рябине, кивнул коту Осе и… повесил ему на шею четки, красивые четки из крупного янтаря, которые так нравились одной моей даме. Но теперь у меня другие четки, из сердолика – этот камень нравится даме, которая ждет меня в это ранее утро.
Кот Ося подарку обрадовался и сразу решил испробовать его на зуб. Он быстро-быстро задвигал лапами, замотал головой – и запулил четки кверху рябины, на ветку, доступную только птицам.
И мне подумалось: что если их утащит какая-нибудь ворона, а затем выронит к ногам утреннего прохожего? Человек обычный примет их как нежданный подарок или пройдет мимо, помахав вслед вороне-растяпе. Иное дело, человек, сведущий в эзотерике: падение «тунгусского» янтаря может быть истолковано им самым невероятным образом. И кто знает, не станет ли оно прологом какой-нибудь невероятной истории — подобной той, о которых так много пишут в газетах…

С раннего утра небо лениво перемешивало краски. Сначала на его темно-сиреневом панно появились светлые оттенки, потом оно подернулось розовым, которое неспешно стало размываться по всему горизонту. Дома напротив стояли спокойные, охраняя тихий рассвет; два-три окна уже светились – кто-то вставал к своим утренним заботам.
Напротив моего окна, в кудрявых ветвях рябины, появился черный кот Оскар, сокращенно – Ося. Свесив хвост, он уселся в развилке двух сучьев и блаженно ожидал восхода солнца. Ося – существо спокойное и очень мирное, живет он у моей соседки-старушки. Я намеренно не влезаю в его личную жизнь – возможно, с кошками или котами-соперниками он не так мил и спокоен. Но на людях он просто великолепен. Конечно, никто из соседей и не думает останавливаться, когда Ося, не спеша, можно даже сказать – вальяжно, пересекает им путь. Однако гости наши этого не понимают, и когда кот-брюнет переходит перед ними дорогу, у них портится настроение.
Вот как сильна в людях вера в приметы и прочие суеверия, хотя и действуют они, как говорят, лишь на тех, кто в них верит. Но если во сне вам накидывали петлю на шею, то спросить себя: «К чему бы это?», право, будет не лишним. Особенно, если вслед за тем предлагается что-то судьбоносное; подумайте – не та ли это петля, которую вам накидывали во сне?
Когда приемник не совсем исправен, то вместо «Радио Шансон» можно услышать «Голос Ватикана». Сознание человека – это тоже приемник; при особой чувствительности или неисправностях оно может, видимо, принимать программы, не предназначенные для простого человека. Главное, чтобы вместо музыки высших сфер не слышались «голоса» из расстроенной психики: разные у этих программ режиссеры.
Вряд ли можно самому настроиться на высшие сферы. Спросите себя – можно ли научиться любить? Или верить в Бога…
Впрочем, не мне судить об этих тонких материях – если вообще о них можно как-то судить. Спросите себя – как устроена любовь? Или Бог…
Я оделся и вышел из дома.
А потом подошел к рябине, кивнул коту Осе и… повесил ему на шею четки, красивые четки из крупного янтаря, которые так нравились одной моей даме. Но теперь у меня другие четки, из сердолика – этот камень нравится даме, которая ждет меня в это ранее утро.
Кот Ося подарку обрадовался и сразу решил испробовать его на зуб. Он быстро-быстро задвигал лапами, замотал головой – и запулил четки кверху рябины, на ветку, доступную только птицам.
И мне подумалось: что если их утащит какая-нибудь ворона, а затем выронит к ногам утреннего прохожего? Человек обычный примет их как нежданный подарок или пройдет мимо, помахав вслед вороне-растяпе. Иное дело, человек, сведущий в эзотерике: падение «тунгусского» янтаря может быть истолковано им самым невероятным образом. И кто знает, не станет ли оно прологом какой-нибудь невероятной истории — подобной той, о которых так много пишут в газетах…