Жил да был Чайник. Да, да… Самый настоящий Чайник. Пузатый, белый, с ручкой, крышкой и носиком. И был бы он самым обыкновенным, если бы не одна его замечательная особенность: он на носу носил… Нет, не очки. Свисток. И за это Чайник был всеми любим.
У хозяина часто собирались гости, они приходили поговорить, поспорить и обязательно чайку попить. Чайнику очень нравились такие вечера. Хозяин обычно брал его, наполнял доверху водой и ставил на огонь. Все сидели и ждали, когда же вода закипит. Но это было известно только одному Чайнику. Когда вода начинала в нем бурлить да пузыриться, Чайник подавал сигнал. Он свистел, сначала потихоньку, а потом и изо всех сил в свой, одетый на нос, свисток. Долго свистеть ему никогда не приходилось, хоть Чайник и любил больше всего на свете это занятие. Хозяин — человек чуткий, он быстро приходил на зов и снимал его с плиты. Гости, прихлебывая из фарфоровых блюдец душистый чай, восхищались хозяином и его умным чайником.
В такие минуты Чайник был самым счастливым на свете. Он всем был нужен. И тогда Чайник думал: — Ой! Хорошо то как! Жить и умирать не надо!
Однажды, когда в доме вновь собрались гости, и Чайник уже закипал, в гостиной разгорелся нешуточный спор. Спорили гости, горячился хозяин: — \»Что же в жизни самое важное?\» Одни говорили — \»это — когда тебя любят\», другие утверждали — \»это — когда ты любишь сам\». Все спорили, перебивая друг друга, и никак не могли решить — \»когда же наступает истинное счастье\». Шел жаркий спор. Но жарче всех было Чайнику. Про него все забыли. Он свистел, свистел… Вспотел, запарился… Всё звал к плите хозяина, но тот его не слышал. Чайнику уже стало нестерпимо больно. Вся вода в нем выкипела. И когда хозяин спохватился и прибежал на кухню, то было уже слишком поздно. Чайник почернел, закоптился, и в его боку прогорела дыра. Хозяин очень расстроился. Расстроились и гости. Погоревали, погоревали… Но делать было нечего, как только взять да и выбросить Чайник на помойку.
Лежит Чайник на куче мусора. И никому то он теперь не нужен. Никогда уж больше не придется ему посвистеть и напоить кого-нибудь чаем.
— Эх! Чем так жить, лучше утопиться! — сказал он сам себе под нос и побрел к реке. Долго шел Чайник, наступила ночь. В реке он увидел отражение звезд и круглолицую Луну. Вдруг показалось Чайнику, что Луна ему подмигнула: — \»Давай прыгай! Не робей!\» От этого Чайнику стало еще горше. В последний раз он видел реку, звезды и холодную Луну.
— Вот если бы с Солнышком мне попрощаться, — подумал Чайник. — Почувствовать его тепло… Встретить новый день, в последний раз. Потом и помереть не жалко. И решил Чайник, все же, дождаться первого солнечного луча. Прилег на берегу подальше от воды, на сухом песочке, и так ему было обидно и жалко себя, что Чайник тихонько заплакал. А потом засопел, засопел… И не заметил, как заснул.
***
Проснулся Чайник от какого-то странного легкого ощущения внутри себя. В нем что-то двигалось. Нет, это была не струя холодной воды, а что-то совершенно незнакомое, теплое и живое.
— Ты кто? — спросил Чайник.
— Я — Береговая Ласточка. Птичка такая.
— А что ты здесь делаешь?
— Гнездо вью. Скоро у меня будут птенчики, маленькие ласточки. Здесь очень удобно, сухо и нет сквозняка. Вот, если еще раздобуду перышек и мягкой шелковистой травы, совсем будет замечательно. Прутики — это, конечно, хорошо, — размышляла Ласточка вслух, — но мяконький пушок гораздо лучше для мох деток.
Она собралась вспорхнуть, но Чайник почти закричал: — Постой! Значит, теперь я — твой дом? Ты будешь здесь жить?
— Какой ты непонятливый, однако! — возмутилась Ласточка, склонив вертлявую черную головку. – Повторяю: я буду здесь жить вместе с моими птенчиками. Не удерживай дольше меня, мне надо торопиться, — сказала она строго и полетела в поисках перышек и сухой травы. Ласточка была очень занята своими приготовлениями, у нее было много забот и совершенно не было времени, чтобы отвечать на глупые вопросы Чайника.
— Теперь я — дом! Во мне будут жить маленькие птички… Ла-асточки, – Чайник расплылся в блаженной улыбке. — Я им нужен! – подпрыгнув от радости, вдруг засвистел Чайник. Как это у него получилось? Он, и сам не знал. Но Чайник свистел… Точно, свистел. Сначала тихо, а потом все громче и радостней.
©Елена Джамбер, 2004
