В желтой тьме бродатый антрополог
Лысиной сгущает переток
Мутной жидкости, лобзающей наш творог
Эмоциональных экивок.
В красной тьме, былье и горькой луже
Давят жабий рык и рабий стон…
Наш старик заплеван и не нужен —
Чу! Воскресный вещий страшный сон.
Но спасет, спасет и в этот вечер
Ясный, словно вешний первый лист,
Жизни друг, технолог лихоречий,
Пышноусый певчий каратист.
В белой простыне, вечор согретой
Дюжиною Машек и Анют,
Он губами трогает по ветру
Реющий материи лоскут.
И, когда в набухшем мраке, Постум,
Вздумаешь подумать на меня,
Знай же, кто расковырял ту простынь,
Потный лик в отверстье ухмыля!
Спит технолог. Сонно в бренном мире.
Музыка окутывает сап.
С антропологическою силой
Улыбнись, закрой глаза. Vivat!
