Олеся — охотница на мамонтов

Жила-была девочка по имени Олеся. Всегда аккуратная, прилежная, послушная, она хорошо училась, и родители не могли нарадоваться такому замечательному ребенку. Но с самого детства Олесе казалось, что по-настоящему никто ее не понимает. А когда ее действительно не понимали, начинала злиться. И чтобы доказать всем что она уже выросла и ее мнение заслуживает внимания, спешно собравшись, отправилась покорять «мир взрослых».
Своим трудолюбием, энергией, умом и талантом она обошла многих на этом трудном пути, и уже в восемнадцать лет сделала себе карьеру. Как только она овладевала одними знаниями, ей становилось скучно, и она стремилась к другим. Вскоре она поняла, что знает и умеет значительно больше многих своих сверстников, которые теперь уважали и ценили ее мнение.
Но одного Олесе катастрофически не хватало – это душевной теплоты, любви и понимания. Когда-то она впитала эти чувства с молоком матери, а когда ее оторвали от материнской груди, тщетно пыталась отыскать их в окружающем мире. Нет, конечно же, все ее любили и понимали, впрочем, она принимала это как должное. Но ей не хватало другого, того, о чем знала только она…и Он…
И однажды она встретила того, кто уловил тонкое движение ее души, подхватил и повел в танце… Она забыла обо всем. Она любила. Это чувство наполнило ее настолько, что все прошлые стремления отошли на второй план. Это было блаженство, растворение в другом, ощущение себя наполненной и нужной.
Танец захватил ее настолько, что она продолжала кружиться в нем даже тогда, когда он уже закончился. Поэтому, понимание того, что танца уже нет, застигло ее врасплох.
Она остановилась и посмотрела на мир пустыми глазами… Как же так, она отдала танцу всю себя, а взамен получила опустошенность?..
Прошло время. Оно не залечило рану, а только затянуло ее. Олеся поняла, что тот, кто ушел, ей уже совсем не нужен…но с собой он унес ее доверие, открытость, понимание, принятие, а главное…веру в честность и бескорыстность…
«Мир взрослых – он такой, — говорили ей, — жестокий и коварный. В нем нельзя доверять никому, а тем более открывать перед кем-то душу – наплюют, нагадят, используют и выбросят!»
«Теперь у меня есть опыт, — отвечала Олеся, — я вижу всех вас насквозь, теперь никто не сможет обмануть меня, потому что я сама буду обманывать! Я буду вашим возмездием, за ваш пустой, лживый и бессмысленный мир взрослых! Я буду играть. Играть в любовь, в понимание, в искренность, а вы будете относиться к этому серьезно и страдать. Нет, я не желаю вам зла! Напротив, я хочу, чтобы вы были счастливы, хотя пока не понимаю, как это седлать. Но если вы меня снова обманете – страдать и мучиться будете только вы, потому что у меня теперь есть защита – я не верю в ваши чувства!»
Отныне так она и делала. Она предоставляла мужчине то, что он хотел – превозносила его до небес, давала ему почувствовать себя умным, замечательным, таким нужным, незаменимым, единственным…И когда мужчина открывался для нее совершенно с другой стороны(именно с той, которую она ждала!), она теряла к нему всякий интерес, классифицировала под определенный вид(таких видов у нее, понятных и предсказуемых, скопилась целая энциклопедия «Млекопитающие – вид- мужчины – подвид – (например)членоблудные») и, легким изящным движением переворачивая ладошку, скидывала его с небес…
Ей было мерзко и противно от этого, но…по-другому она уже не могла! Она не понимала, что сама делает мир таким, каким его видит, и притягиваются к ней те, кого она притягивает…
Сердце ее обливалось кровью, душа протестовала, но она обвиняла в этом не себя, а весь окружающий мир. И как не крепка была выстроенная ей защита, сквозь нее из глубины души пробивался призрачный лучик надежды. Она свято верила в то, что среди лживого все же есть то настоящее, которая она подсознательно продолжала искать!
Олеся знала о мамонтах, о том, что они живут где-то далеко, прячутся от людей в своих норах, и с ними всегда есть Единственная. Иногда они появляются в миру, но только чтобы на мгновение коснуться обнаженной души и скрыться навсегда…Как хотелось ей быть рядом с одним из таких мамонтов, утонуть и забыться во взаимных касаниях душ и тел. Как хотелось ей стать той Единственной и быть всегда, всегда рядом…
И однажды, совершенно неожиданно, Олеся увидела мамонта…
Она поспешила к нему навстречу, а он призывно затрубил в ответ.
Они разговаривали, и Олеся узнала, что на заре человечества мамонты были друзьями человека, и люди поубивали их почти всех, а те, что сохранились, внешне стали совсем неотличимы от людей.
Сначала ей было хорошо, он коснулся ее души, это было приятное прикосновение. А потом заговорила ее рана в душе, и, ухмыляясь, вернулся «мир взрослых». Олеся невольно потянулась за своей энциклопедией…И, не замечая сама, стала рыть огромную яму, вбивать в ее дно заточенные колья, и прикрывать сверху ветками и листьями…
Но мамонты (особенно те, которые не вымерли) на то и мамонты, чтобы за несколько сотен веков научиться распознавать ловушки человека…
— Я избрала тебя, ты Избранный! Сделай всего шаг навстречу! Я призываю тебя! – сказала Олеся, стоя по другую сторону ловушки.
— Мне знакома боль твоего сердца, — беззлобно произнес мамонт. – Она так же стара, как и сам мир…Ты призываешь меня болью, а боль рождает только ответную боль…Я знаю, ты всегда плачешь после того, как убиваешь мамонта…
— Ничего ты не знаешь! – разозлилась Олеся, — Ты далек от того, что чувствую я! Потому, что у тебя есть Единственная!
— Мамонтам совсем не чужды человеческие чувства… — грустно произнес мамонт, — иногда они плачут, как дети, а окружающие думают, соринка в глаз попала…
— Шагай! – топнула ногой Олеся( иногда они продолжала вести себя по-детски).
Он мог убить ее одним ударом хобота, но никогда бы не сделал этого. И если быть совсем откровенными, ему хотелось шагнуть, хотелось облегчить ее боль. Потому что шаг навстречу, даже если это шаг в пропасть утыканную смертоносными кольями, все равно остается шагом навстречу…
Но у него была Единственная (а мамонты самые верные из всех земных созданий, что продолжают бродить под богом)шаг вперед стал бы шагом от Нее.
В тот момент он не боялся своей смерти, он думал о своей Единственной(иначе он не был бы мамонтом). Поэтому он отступил назад…
— Извини, в придуманном тобой «мире взрослых» нет места мамонтам, — сказал он, и печально добавил, — живым мамонтам…И если тебе станет грустно…или весело, приходи в мой мир, но оставь в своем мире его ловушки…
Глядя ему вслед, Олеся по-настоящему задумалась над тем, в каком мире она хочет жить…
А может, она задумалась совсем о другом…
кто знает…