Я тебя не жалею. Как хирург,
Беспощадно ломаю, что срослось.
Я — жестокий, но нежный демиург,
На губах моих сладостная злость.
Ты в руках моих таешь и плывешь,
И леплю я тебя, не торопясь.
Пусть пока еще не осознаешь,
Что отдался на милость и во власть.
А когда над тобою созреет дождь,
Под которым я буду проходить,
Ощутишь ты пространства тугую дрожь –
Нас с тобою связующую нить.
Ты почувствуешь, что уже не тот,
Что давным-давно был, почти вчера,
И увидишь, что выше неба свод,
В мою сторону дуют все ветра,
И научишься заново дышать,
И читать нескончаемую вязь
Облаков и травы, и понимать,
Как смертельно порвать такую связь,
Как смертельно, прозрев, ослепнуть снова,
Не найти, не обнять, не взглянуть в глаза…
И бессмысленно вторить «люблю», это – слово,
А спастись, удержать только словом – нельзя.
Уважаемый редактор конкурса! Это — как раз тот случай, о котором я Вам писала. А еще новость: сейчас зашла на свою страницу, пытаюсь опубликоваться, а у меня уже 7(!) произведений под названием «***» опубликованы в 10 утра, когда я у себя в лаборатории в поте лица о поэзии даже не вспоминала. Это у меня что — модем такой глюкнутый?
Какое хорошее стихотворение!
Но вдруг, причудница, не говоря ни СЛОВА,
Вы убегаете, чтоб целовать другого.
Он юноша, и я завидую ему.
(Пьер Ронсар)
Ольга, не обижайтесь. Просто мы так читаем друг друга. Я прекрасно понимаю, о чем речь. Я и вовсе получил такую мерзостную оплеуху от женщины Д. за то, что дочь рожала при мне. Эта Д. весь этот процесс поименовала ДЕРЬМОМ… Просто так бездумно мы читаем чужое. А ножкой шаркать разучился. Мне это не надо. И от других тем более. Не приставайте ко мне. Не хуже Вас знаю, из чего сделан человек. Знаю, как бессильны слова, когда на твоих руках умирает восьмилетний мальчик. И тупые хирурги за деньги предлагают его умертвить.
Но не мщу миру за это и храню душу мальчишечки — который до последнего вздоха всматривается с надеждой в глаза мои, втискивается в мою плоть — в себе.
Очень напутанно, ритмика тяжелая…
Малость тяжеловато.
Все ясно с точки зрения смысла, но тяжело для восприятия, во всяком случае, моего.