Не сжимай в кулаке певчую птицу, – ей душно!
Не рисуй черной краскою ночь, – она не такая!
Этот радужный замок – песочный, воздушный –
Я как памятник нам с тобой воздвигаю.
Я в своем королевстве – как в долгой веселой осаде:
Может, где-то и есть войско вражье,
– его не заметно.
И заполнен простор зацветающим пенистым садом,
Обещая продолжиться долгим безоблачным летом.
Знаю: это иллюзия.
Но – я хочу обмануться,
Так хочу улыбаться в потоках слепящего света!
Знаю: можно смотреть на тебя, но нельзя прикоснуться…
Я обманута?
Может быть…
И благодарна за это!
Не могу понять: как Вам, и не только Вам, удается определить — любил ли и был любим ли автор какого-нибудь произведения? Может, автор просто не ужинал? А это можно определить? Если напрямую стану связывать Ваши, Ольга, строки с Вашими поэтическими мечтами, то вывод окажется безутешным. О взаимной или безответной любви. Неужели Гёте, рисуя Мефистофеля, сам был бесом… Это не вопрос, это попытка понять Вашу позицию, Ольга. Что ж Вы так противоречите себе? Я Вас обманываю в своих стихоплетушках, Вы обманываетесь, но в своих стихах Вы благодарны обману, а в чужих — нет. «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад…» (цитата такая). Что же Вы пишете, Ольга? Не засоряйте русскую речь.