Трамваи, метро,
пробки.
Столица. Но тут —
странно -..
Все так же полно
водки,
Все так же текут
краны.
начало
Здесь жил господин
Пушкин.
Здесь ночи другой
масти.
Но так же в ночи
душно.
И так же — порой —
счастье.
повод
Снег растаял, просолились лужи,
Мостовые хмурит старый город.
Не жалей — она того не стоит.
И не плачь — ей будет только хуже.
Серебро на пальцах и на прядях,
На обрывках крыльев под дубленкой.
К ней усталость ластится ребенком
С бесприютной зеленью во взгляде.
Не поможет ни одна микстура,
И ни писем, ни цветов не надо.
Только — взрезать круг промокших взглядов
И домов коробчатой структуры
Хордой трассы. Не коснуться центра,
Не увязнуть в надоевшем быте…
Не вини ее — она не может жить и
Не летать при перемене ветра.
Заоконной тьмы глотнув до дрожи,
Правя небо кончиками пальцев,
Просит: «Дай мне повод возвращаться»
Ты не можешь?
И никто не может.
путь
В сутках тысяча километров.
Это в среднем. Ты знаешь, милый,
атавизм перепутав с ретро,
я слегка тебе изменила.
По любви (как всегда — до гроба).
Он пластичен, немножко бритый.
Помнишь, звали нас «эти оба»?
А теперь мы немножко квиты.
По затяжке смещаясь к лету,
примеряю любовь, как платье.
В сутках тысяча километров…
Разлюбила. Не оба. Хватит.
Написано здорово, но с такой надрывной безысходностью!
Надежда! Вы почему то попали ко мне не станичку! Разберитесь с организаторами, а то ваши очки летят мне. Но это мистика, так как я сегодня написал стихотворение Надежда, которое публикую для вас ниже. Ваш Карелин Алексей
НАДЕЖДА
Она шептала! Господи, спаси!
В глаза смотрела золотой иконе,
И, как лишь поступают на Руси,
В надежде, замерла в земном поклоне.
Она молилась! Страстно. Тяжело.
Слова не подбирала, а бросала…
И, кажется, лампадное тепло,
Её в пути надежду согревало.
И спутались молитвы и мольбы,
И слёзы расплывали взгляд на Бога!
Она молилась, и для злой судьбы,
Она просила, самое немного…
Она молила только одного,
Того единого, что женщине жизнь дало,
И на сосках грудное молоко,
Ненужное младенцу, умирало.
Врачи сказали страшный приговор…
Муж и свекровь, смерившись, постарели.
И лишь она, безумный, жадный взор,
С иконы не сводила у постели…
Она молилась! Страстно! Тяжело!
В глаза смотрела золотой иконе…
И ощутила вдруг она тепло
Расслабились вдруг влажные ладони.
Она заснула, набираясь сил.
Младенец потянулся ручкой к маме…
И Божий ангел их двоих хранил
Своими белоснежными крылами.
Алексей Карелин
Читается…
И чувствуется.
Только здесь вот.. застрял)
—>>> Только — взрезать круг промокших взглядов
И домов коробчатой структуры
Хордой трассы. Не коснуться центра,
Не увязнуть в надоевшем быте…
Посмотрите.
Что-то цепляет… не за сердце а крючком.
А в целом понравилось.