Драматическая история с мистическим оттенком фантосмогории.
Время конец ХХ века.
Солнечный свет заливает бульвар набережной города Ярославля. Оголив-шие себя кроны деревьев колышутся от небольшого ветра. Шурша опавшей ли-ствой, идут двое.
Тот, что слева невысокого роста одет как вечный студент, второй имеет ве-личественный вид, хотя костюм его не отличается броскостью и импозантно-стью. Одна лишь маленькая деталь придает несколько странный облик. Первого мы условно назовем — Студент, второго — Попутчик.
Прислушаемся к разговору.
-Ты знаешь грустно.
-Да?!
-Ведь толку от познания добра и зла — ничто, только то, что мы смертны. А это чувство «как» словно зеркало холодное, не живущее.
-Никто на сильно не толкал.
-Да, конечно, — Студент делает нервное движение плечами, — Я просто делюсь.
Две молодые женщины, покачивая коляски с младенцами, оживленно пере-говариваясь, проходят мимо. Их голоса еще несколько шагов висят в воздухе и сменяются вновь на шуршание ветра и листвы.
-Я знаю, — Студент продолжает, Попутчик бросает быстрый взгляд на студента, тот, несколько стушевавшись, через мгновение продолжает с тем же напором, — ты охраняешь бессмертие.., — чуть задерживая мысль, утопает не надолго в себе и вновь выплывает, — от меня, — вновь провал и воскрешение, — и всех. И тебя не победить и не уговорить, это закон творца. — Речь приобретает торопливый ха-рактер, словно он боится, что не успеет сказать все или потеряет веру в то, что говорит, — И что нам отведена жалкая надежда на Его появление. А жизнь бедна скучна. — Задерживает Попутчика за рукав. Оба останавливаются. — Ты знаешь сам — я никогда не служил этому древу, — Попутчик продолжает движение, сту-дент, догоняя его скороговоркой, словно много раз повторял про себя, готовясь к этому разговору, — Хотя иногда питался его плодами. Мне хотелось объяснить себя самого, и я изучал их язык. Но это ничего не дало, — студент забегает впе-ред, разворачивается и останавливает попутчика горящим взглядом, — Они так ничего и не поняли.
Попутчик выдерживает его взгляд и приглашает жестом продолжать путь.
-Им не дано знать. — произносит попутчик, когда шаги обрели ритм.
-Я знаю это против закона, но только посмотреть. — Выдержав несколько тактов, произносит Студент.
-В этом ты весь, — скользь бросает Попутчик.
Оказавшись за столиком летнего кафе, попутчик наблюдает, как по Волге движутся последние прогулочные пароходы.
— Тема богоборчества, друг мой, — не обращая на студента внимания, произносит Попутчик, — старая тема. Утвердить свою независимость и создать свою веч-ность. Чем это вызвано? — Несовершенство решило открыть пространство, где бы могло совершенствоваться. Тогда зачем тебе уже существующий?
— Мне кажется, у него есть маленькое несовершенство.
Легкий ветерок сдувает со стола бумажную салфетку.
-Тебе ничего об этом неизвестно и не зачем тебе это знать, — Попутчик отходит в глубь кафе и возвращается с двумя пластиковыми стаканчиками кофе.
-Может я смогу помочь. — не касаясь кофе, произносит Студент.
-Восполнить своим усовершенствованием? — вращая пальцами стаканчик, про-износит Попутчик.
Несколько капелек кофе оказываются на руке Попутчика.
-Да, — Студент весь поддается вперед.
-Я это не решаю. — Попутчик поднимает спокойный взгляд в горящие глаза Студента.
-А ты не мог бы быть моим протеже, — выдыхает одним движением Студент.
-Я не могу оставить свой пост. — Попутчик переводит свой взгляд на алею, по которой прогуливаются редкие прохожие.
-Ради Него, — не отрывается от него Студент.
-Искушает, — с легкой улыбкой возвращается к нему Попутчик.
-Нет, хочу восполнить — наткнувшись на нисходящую с лица улыбку Попутчика, Студент быстро добавляет, — восстановить мост.
Попутчик снимает улыбку и внимательно разглядывает лицо Студента.
-Если я хоть не мгновение оставлю свое место, — взгляд Попутчика открывает глубину, — туда ринуться тысячи, таких как ты.
-Я посторожу, — с обескураживающим упрямством бросается туда Студент.
-Ребенок. — отстраняет его Попутчик, — тебе не удержать заслон.
-Я возьму твой огонь, — напирает Студент.
-Он сожжет тебя, — еще дальше отшвыривает его Попутчик.
Отодвинутый сознанием далеко от Попутчика, Студент, покусывая ниж-нюю губу, опускает голову, и какое-то время лихорадочно ищет слово. Попут-чик с теплотой в глубине карих глаз наблюдает за ним.
-Может через кого-нибудь передать просьбу? — со дня своих размышлений под-нимает голову Студент.
-Я подумаю, — сдерживая улыбку, проводит по круглой грани стаканчика По-путчик.
-Простите, Вы что-то сказали, — раздается голос с боку.
-Нет, нет, простите что обеспокоили, — Студент нервно оборачивается к сосед-нему столику. Человек принимает извинение, махнув головой и студент воз-вращается в попутчика. Но он исчез, оставив на столе стаканчик нетронутого кофе.
Волга. Прогулочный пароход. Попутчик, его друзья и студент веселятся.
В парикмахерской.
-Что вы думаете по поводу того, что я Вам рассказал. – обращается Студент молодой девушке, ловко орудующей ножницами над его шевелюрой.
-Я думаю, что Вы все правильно делаете. – стряхнув покрывало, произносит де-вушка.
Студент сидит в ванной полной воды. Попутчик рядом.
-Напрасно ты это сделал сам.
-Пить. – Губы студента потрескались. Он тяжелой кистью черпает воду. Но она, просачиваясь сквозь пальцы исчезает. Поднесенные пальцы, быстро высыхают от горячего дыхания. Плавающие на поверхности воды яблоки, уплывают прочь от протянутой руки.
Студент теряет сознание.
В баре.
Сквозь завесу мрака слышны мужские голоса:
-Потрясающая история. Один тип решил победить в одиночку минотавра.
-А слышали, этот пьянчуга поэтом стал, наша мадам его сделала.
За столик близ окна Попутчик с Неизвестным, на пустой косо падает свет:
-Мой подопечный в страшных страданиях.
Неизвестный выдерживает паузу и произносит.
-Он сам виноват.
-Но он не знал о последствиях.
-О последствиях никто не знает – потому не нарушают.
-Что можно сделать?
-С нашей стороны – ничего… А вот с его – знает только сам.
-Ему надо помочь.
-Я попробую что-нибудь сделать.
Студент, поднимая тяжелые веки.
-Господи, Господи, Господи, Господи – прости…
В дверях ванной комнаты стоит Неизвестный. Бросает взгляд на Попутчи-ка. Попутчик мягко опускает руку на голову студента.
Бог с деловом костюме достает с полки бумаги. Кладет на стол. Попутчик стоит перед ним.
-Не просто. Но попробую.
Попутчик разворачивается, выходит.
Попутчик наклоняется к студенту и шепчет на ухо. Тот удивленно смот-рит, забыв про боль. Встает из воды. Тело сморщилось. Попутчик помогает ему. Одевает в костюм.
Идут по улице.
Через дорогу парикмахерская. Ждут пока закончиться смена. Девушка ве-село выходит на улицу, замечает студента, радостно делает в его сторону шаг. Но заметив попутчика, смутившись, задерживается. Студент подходит к ней. Она смотрит на него мягким светом и нежно проводит рукой по щеке.
-Не волнуйся.
И прикоснувшись к своим губам, их чуть заворачивает «рот на замке»
На улице у автомата с водой. Студент дрожащими пальцами подносит ста-кан к губам.
Кафе.
Студент жадно ест. Попутчик смотрит на него. Студент бросает взгляд в его сторону.
Попутчик кладет отчет на стол.
-Хорошо. – Произносит Бог. – У меня к Вам будет еще одна просьба.
Попутчик в кафе один.
-Странно. Люди цепляются за действительность, словно она единственная цен-ность. – продолжает гундосит голос со стороны.
-Что вы сказали, простите, я задумался. – ровно произносит Попутчик.
-Я говорю, люди, наверно, не знают других измерений и потому им важно осоз-навать себя здесь на земле, словно она пуп вселенной.
Голос замолкает, и в той же вялой ноте продолжает:
-Вот Вы, напрасно, молчите. Видно, что Вы человек умный, но высокомерный.
Конечно, заговаривать с первым встречным в кафе за утренним стаканом спиртного о космосе полная нелепость. А вдруг он сумасшедший, а еще хуже непризнанный гений. Изливающий с больной головы на здоровую. Знаете, Вы в вправе так думать – не зная броду, не суйся в воду. А я вот иду. Иду к вам на-встречу, не боясь, что у Вас, как пистолет, припрятано словечко, которое может убить меня, даже брошенное не впопад. А знаете почему?
Попутчик внимательно изучает собеседника.
-Потому что смерть – Ничто. – продолжает Голос, — И покинуть этот мир с его, не завязанной пуповиной, не сегодняшний день – благость. Мир источающий себя – бессмысленен. Если б у него была цель!! – О, если б у него была цель…Вы знаете, что ни будь о цели?! Молчите, я знаю. Я даже знаю, что у земли была цель, но теперь ее нет. Она покинута Вселенной.
Попутчик встает.
-Как вы сейчас меня. – Продолжает Голос со стороны. – Вот Вы уйдете, и замк-нется последняя надежда на выход за пределы себя. И у Вас не будет ни раская-нья, ни стыда что я останусь здесь один гнить и растворять себя в этом. Как в котле, золото своей души.
Попутчик выходит из кафе.
-Козел. – Бросает Голос со стороны.
Слышно как залпом выпивает стакан пива.
Некий тип человека тихо идет по улице, глубоко погрузив голову в ворот-ник.
-Господи, Господи, преобрази меня. Нет больше сил жить так. Совсем душа из-болелась. Одна боль, одна боль. Все убивает. Все убивает.
Навстречу Попутчик. Тип проходит мимо. Попутчик разворачивается идет следом.
Тип входит в кафе, осматривается. Садиться за столик. Голос со стороны превращаться из мрака в мордастую физиономию.
-А вы видите смысл в реальности?
Попутчик, войдя в помещение, заметив такую картину, садиться так чтоб его не было видно.
-Простите? – голос Типа еле слышно тонет в пустоте стола.
-Судя по вашим глазам, — мордастая физиономия растекается в мягкие очерта-ния, — у Вас что-то случилось, но Вы не знаете.
-Я жду чело..
Тип поперхнулся.
-Ничего. Ничего. Мы всего чего-то ждем. Вот я, например – смерти. Что Вы так удивились?! Я давно готов. Не стоит на них смотреть – они все, здесь присутст-вующие, об этом знают, потому и выпивку наливают бесплатно. За упокой ду-ши. Скоро видно перестанут.. Живуч я какой-то. По морде били, даже ногами, а мне хоть бы что. Утром промокнешь этим горлышко и вперед – учить их уму разуму. Их забавляет. Я тут вроде местной развлекательной программы. По-следнее время, правда, вот стали меньше наливать. Скучно стало им моя фило-софия. А вот у тебя есть философия?
-Я написал главу «Философия Смерти». — мямлит Тип.
-Любопытно, коллега. Поделитесь, я думал я один такой гений.
-Она очень проста «Преображение человека».
-В существо обратное я надеюсь?
-В существо высшее.
-Вы братец мой не философ, вы пережевыватель этой слизи, что называют Хри-стианством. Вы добавьте сюда еще любовь, и будет полный антураж святого.
-Нет, не добавлю, — чуть подняв голову над столом, тихо произносит Тип, — это происходит без него.
-Это лучше. Ну и в чем же соль. Пружина, механизм, образ.
-Вы здесь постоянно? – обращается к мордастому голосу Тип.
-Да, с утра и до вечера. – мигом отвечает тот.
-А сегодня?
-Я же сказал, — нервничает мордастый, — с самого утра. Мой пост просвещать весь это сброд. – гордо добавляет он.
-Человек в сером пальто, высокий, с хвостиком.
-Нет, не видел, Их тут тысячи. И так… — мордастый неожиданно вскарабкивает-ся на стол и хрипит на все заведение. – Внимание. Новый аттракцион для ваших слепых душ: откровения мертвеца. Становящегося у вас на глазах ангелоподоб-ным, небопризванным, истиновозышенным существом…Ай, черт. Это пять Вы.
Рядом с ним оказывается Попутчик.
-Ну, давай тресни меня по башке. Повесели публику, я заработаю на этом не меньше дюжины бутылок. Кто больше господа! Явление смерти! На глазах у вас произойдет долгожданное оставление падшего мира великим из его прори-цателей. Эй, черт возьми…
Попутчик выходит из кафе с Типом.
На улице.
-Спасибо что вы пришли. – голос Типа опять начинает тонуть в складках пид-жака. – Я успел отчаяться.
Идут.
-Вы знаете, — немного выползая из себя, бубнить Тип. – этот бред того в кафе меня немного отрезвил от моих мыслей. Вы не могли бы мою рукопись, ну как бы это … я понимаю это не в вашей воли…ну хотя бы где-нибудь забыть.. в му-сорке.. сам я не могу. А вот Вам…вы ведь умнее и понимаете.. ее нельзя читать. Она погубит кого-нибудь. Как меня.. а выше передавать нельзя – стыдно. Мало-душие…Мне очень стыдно, правда. Она не должна попасть туда и никуда. По-жалуйста.
Застывают посреди дороги.
-Мне сказали, в ней есть что-то. — тихо произносит Попутчик.
-Как, Вы давали читать??! Это не возможно!…Ну, да…Как же. Я ведь сам про-сил…Я никогда., честное слово, никогда не сяду за письменный стол.. А то как это ..так всякие мерзости лезут.
-Это хорошо, что вы понимаете, смысл того, что Вы делаете. Думаю, некоторым тоже будет полезно.
-Вы имеете в виду того в кафе. Да ведь он это продаст как идею спасения.
-Не все такие идиоты.
-Я не понимаю.
-Пойдемте.
-Да.
Переходят улицу.
-Писать о жизни, это еще не значит творить жизнь. Есть вещи столь же сораз-мерные необходимости как, например ваша.
-Вы имеете в виду смерть?
-Да.
-Но в смерти нет смысла!! Вы его открыли.
-Но это смысл наверно очень личностный. Он только для меня.. Есть подобные вам. А значит это уже не только для вас. Вы открыли принцип тишины, а она, поверьте, нужна не только Вам.
-Вы имеете в виду…
-Пойдемте, прейдем улицу. Об этом пока не стоит говорить. Это пока на рас-смотрении. Однажды Вы уже разгласили, то, что не стоило делать. Но результа-ты на удивление были благоприятны – теперь Вы понимаете. Он придерживает решение в этот раз.
-Нет, пока.
-Вы видите девушку?
-Да, это.. Нет, она здесь не причем. Во всем виноват я. Я ведь уже…
-Именно при том, что ее руки уже делают не то, что прежде. Точнее тоже, но с иным чувством. Вы видите человека выходящего из Салона – у него светиться лицо. Вы достигли большего.
-А?!!
-Ваша несдержанность обернулась благоразумием по отношению к этим людям и другим, кто окажется здесь.
-Не понимаю.
-На сегодня достаточно. Мне самому нужно подумать. До встречи.
-Когда?
Но вопрос зависает в воздухе, Попутчик исчез.
На скамейке двое.
-Вы позволите?
-Да, (протягивает газету.)
Один смотрит на воробьев. Другой читает газету. Через некоторое время складывает ее и кладет между ними. Молчат. Второй бросает взгляд на первого.
-Действительность она всегда интересней.
Первый возвращает взгляд на воробьев.
-В студенческие годы у меня было два учителя: один делал вытяжку из жизни и это развивал «узкий путь селекционного выведения лучшего», другой – соеди-нял все, создавая многообразие видов. Я последовал за вторым. Но первый жил в моей памяти. Иногда захватывал меня целиком на какой-то период. Приводил меня в тупик и я. Воскресал во втором. Когда не хватало сил охватить необъят-ное приходил первый. Самым непростым моментом были переходы.
Из парикмахерской выходит Тип с девушкой. Идут по тротуару. Тип чем-то встревожен, он рассказывает, активно жестикулируя, иногда забегая вперед. Девушка улыбается, но сквозь улыбку видно как напряженно она хочет понять его.
Тип один на скамейке, разговаривает с воробьями.
-Жизнь не имеет смысла. Почему не имеет? Кто сказал? Может она и не имеет. Но об этом думать не надо, просто знать об этом, но думать не надо. А жить на-до, она ведь для чего-то дана. Хоть и без смысла. Может у нее свой смысл. Свой тайный смысл. И он откроется и реализуется. Когда-нибудь.
Прошло несколько лет.
-Господи как же мне плохо. – Мечется по комнате Мячиков. – Сколько же мож-но в таком свинстве жить. – хватает вместо трубки стакан с холодоной водой, прикладывает его к уху. — Алло. Слушай… Да, с Днем Святого Валентина, смотрел Островского, как актуально на сегодняшний день. Те же проблемы. Тут еще Бердяева почитал. Так вот русская святость и образованность запада. В России. Венный конфликт. Если образованный то, обязательно в дерьме и без сердца. А как появляется сердце так сразу тупость, и выплываешь из гавна. Ну, а у тебя как? Да, вчера не очень. Водки вчера только напился, а сегодня мутит. Мысли в раскоряку (смотрит порнокартинку). В душе бардак.
Оставшись наедине с собой.
-Вы никогда не думали о творческом вакууме. Когда сам в себя вонзаешь, как в черную дыру, луч света…
Мастерская. Сидят Трое.
— Он решил спасти мир. У него никто не купить сценарий.