Эн минус первое измерение

Известный в научных кругах физик Владимир Иванович Тверской все свое свободное время посвящал изучению микромира. В тот день, когда в свежем номере журнала «Наука и Жизнь» появилась статья об открытии новой субатомной частицы, физик, принеся журнал на работу, заперся в лаборатории во время обеда и внимательно изучал заряд и соотношение кварков в новой частице. Однако идиллическое безмолвствие в лаборатории вскоре было нарушено самым бесцеремонным образом. Входная дверь затряслась с необычайной силой, ручка, казалось, превратилась в своеобразный хронометр, громко щелкая каждую секунду, при каждом повороте.
— Владимир Иванович! — услышал физик истошный крик.
Тверской вскочил с живостью двадцатилетнего студента, при том что маститому ученому было без малого шестьдесят лет.
— Иду! Иду! — заторопился Тверской, подбегая к двери и поворачивая ключ. — что случилось?
На пороге стоял молодой человек с всклокоченными русыми волосами и совершенно безумным взглядом.
— Мы совершили великолепное открытие! — воскликнул парень, приглаживая волосы, — Даже более того, мы открыли параллельный мир! И какой!
Физик с интересом осматривал взволнованное лицо изобретателя.
— Неужели? — физик улыбнулся, — ну что ж, покажите мне ваш… мир, извините, как ваше имя?
— Рябцев… Евгений Рябцев меня зовут, — просиял парень, — пойдемте, Владимир Иванович, не пожалеете.
— Пойдемте, пойдемте…
Тверской и Рябцев прошли по лабиринту лестниц и коридоров в лабораторию Евгения.
Первое, что увидел знаменитый физик — трех лаборантов, сгрудившихся вокруг небольшого прибора с оконцем. «Неужели они под параллельным миром понимают микромир», — подумал ученый, решив, что прибор — это микроскоп.
— Ребят, дайте Владимиру Ивановичу посмотреть, — обратился Евгений к трем парням, тронув одного из них за плечо.
Ученые нехотя оторвались от прибора и посмотрели на Тверского отсутствующим взглядом. Физик поразился тому счастливо-отчужденному выражению их лица, какая-то потерянная улыбка придавала им несколько глупое выражение… Лаборанты опустились на табуретки и с интересом стали наблюдать за известным ученым. Улыбнувшись, Тверской подошел к оконцу… он был готов ко всему, но только не к этому. То, что он увидел, настолько поразило его, что ученый припал к стеклу и не отрываясь, смотрел на открывшуюся перед ним картину. Через несколько минут физик оторвался от прибора и оглянулся на окружающих. Физики прыснули со смеху. Ученый почувствовал досаду, подумав, что у него, вероятно, сейчас такой же глупый вид. Тверской повернулся к Рябцеву и прошептал: «но ведь этого не может быть…»
— Да, не может! — Рябцев счастливо расхохотался. — однако существует ведь!
— Двухмерный мир… если бы я сам не увидел его, я бы не поверил… и как все быстро движется…
— Да, мы сделали расчеты, — Евгений показал на стол, заваленный исписанной бумагой, — время движется неодинаково в разных системах отсчета, один «наш» день равен примерно пятидесяти годам «их».
— Но там люди! — воскликнул Тверской, вскочив и схватившись за поседевшую голову.
— Да, люди и животные, и растения — Рябцев опять рассмеялся, — но все двумерно…
— Невероятно… — Тверской вновь опустился на стул, — Ну что ж, поздравляю! Вы сделали действительно великое открытие! Мы можем проследить эволюцию всего живого, да и самого человека…
— Владимир Иванович, — робко обратился к ученому Евгений, — мы хотели вас попросить, чтобы вы помогли нам с исследованием этого изобретения. Мы хотели бы отправить человека в «тот» мир.
— Хм, каким же образом?
— Можно построить так называемый «портал», с помощью которого можно перейти из одного мира в другой. Но это требует хорошего финансирования, да и поддержки со стороны крупных ученых…
— Кажется я вас понял, — Тверской медленно кивнул головой, — хорошо, я помогу вам.

Владимир Иванович сдержал свое обещание. Уже через два месяца в обстановке строгой секретности в степи был построен первый «портал». Правда, скоро выяснилось, что проблем еще предостаточно. Так, чтобы ориентироваться в двухмерном мире, потребовалось создать «двухмерный скафандр»… эта проблема заняла два года, но в конце концов энтузиазм ученых и щедрое финансирование из «Центра» сделали свое дело. Через два года рядом с порталом появилось новое громадное здание. В первом его корпусе строили «двухмерных биологических роботов», всего таких было построено пять штук. Во втором корпусе мозг человека непосредственно подключался к мозгу робота, таким образом, что мог полностью контролировать последнего. Второй корпус непосредственно соединялся с «порталом». Казалось, что эта проблема решена полностью, но ученые не учли одной особенности, что оказалось в последствии фатальным.
И вот, наконец настал день, когда пятеро добровольцев, первые путешественники в иной мир, были готовы отправиться в путь. Они должны были провести ряд экспериментов, связаться с местным населением, взять пробы почвы, воды и воздуха, и самое главное — наладить обратную связь с трехмерным миром путем постройки специальных маяков — пирамид.
— Интересное совпадение, — заметил Владимир Иванович Тверской, когда сам ученый и Евгений Рябцев заняли наблюдательный пункт в специальной башне, построенной рядом с порталом.
— Какое? — поинтересовался Рябцев.
— Что маяки имеют форму пирамид… плоских пирамид… мда, — физик усмехнулся.
Рябцев пожал плечами и прильнул к окошку.
Тем временем путешественников увели во второй корпус и начали готовить их к соединению с мозгом биоробота. Примерно через час в башне загорелась зеленая лампочка — соединение прошло успешно. Начался обратный отсчет и пятеро совершенно плоских робота направились к «порталу».
— Обратно они не вернутся, — вдруг проговорил Тверской, — в «том» мире нет нашего «портала»…
— Но можно же отключить их мозг от роботов, и все — ответил Рябцев.
«3» «2» «1»
«Пуск!» — произнес голос из репродуктора, и роботы смело шагнули в портал. В башне загорелась желтая лампочка.
— Все в порядке, — сообщил Тверскому и Рябцеву лаборант и устроился рядом с ними в кресле.
В это время в башню хлынули люди. Занимая свободные места, они прильнули к окулярам наблюдательных приборов…
Яркая вспышка, потом образовался трехмерный пузырь, выглядящий более чем странно на фоне общей двухмерности. Из пузыря вышли роботы… они оказались на совершенно двухмерной опушке совершенно двухмерного леса. Подойдя к смешной плоской сосне, один из них сорвал шишку и засмеялся, а четверо остальных обернулись и приветливо замахали руками, приветствуя кого-то в воздухе…
В башне грянуло громовое «УРА!» Все бросились поздравлять друг друга. Тверской, улыбаясь до ушей, хлопнув по плечу Рябцева, — засмеялся: «Поздравляю, Женька! Теперь ты — герой! Эйнштейн!» Рябцев смущенно засмеялся: «Без вас ничего бы не получилось…».
Весь этот день ученые праздновали. На посту остались лишь ученые-медики, обслуживающие трехмерные оболочки путешественников, да дежурные лаборанты. На следующий же день, когда возбуждение от нового открытия немного улеглось, ученые продолжили исследования. Впрочем, исследованиями занимались лишь путешественники, ученые лишь принимали результаты, удивленно качая головой.
Связь с роботами была налажена пока с помощью жестов. Конечно, связь не ахти какая, но многое было понятно — всё записывалось на пленку и при медленном просмотре можно было разобрать жесты. Так, роботы отрицали всю странность окружающего их мира. Им он казался вполне естественным, что вызывало бурю хохота у маститых ученых. В конце второго дня роботы познакомились с местным племенем людей, передали знания о письменности, строительстве, искусстве. (Правда, непонятно, что было усвоено людьми, а что — нет) Махание роботами руками в воздухе было истолковано людьми как колдовство, и как путешественники ни старались объяснить истинное назначение их жестов, это ни к чему не привело. К вечеру какой-то шутник-лаборант кинул в портал камень, такое трехмерное вмешательство привело к взрыву колоссальной силы в «том» мире. Причем взрыв произошел во время «связи» жестами. Это событие плоские неандертальцы восприняли как явное доказательство колдовства роботов. Впрочем, это пока не волновало ученых, пока все шло в рамках эксперимента.
На третий день случилось страшное: к полудню сердце одного из путешественников неожиданно остановилось. Через пять минут так же погибли остальные четверо первопроходцев… Размеры разразившегося после этой трагедии скандала трудно описать. Хотя эксперимент проводился в обстановке строжайшей секретности, в нем участвовало слишком много людей, и как результат — частица информации просочилась во «внешний мир», став желанной добычей голодных журналистов. Быстро провели следствие. Про соотношение «день как пятьдесят лет» знали все, но никто не придал этому большого значения. Неудивительно, что путешественники погибли через три дня — на самом-то деле они прожили без малого двести пятьдесят лет,
Крови и шумихи было много — инженера по плоским биороботам, многих нейрохирургов посадили «за преступную халатность», многие ученые лишились работы. Тверского и Рябцева это все не коснулось — Рябцеву удалось доказать, что медики знали о соотношении — оба ученых даже остались на работе, только получили выговор.
Проект законсервировали, как «опасный для жизни человека», оборудование увезли, портал деактивировали, только здания остались как напоминание о былом триумфе.

Прошло три года. Тверской постарел, осунулся. Пережитое подорвало его здоровье, ученый стал нервным и раздражительным. В тот осенний день, когда в журнале «Наука и Жизнь» появилась статья об открытии новой субатомной частицы, физик, взяв журнал с собой на работу, углубился в чтение. В дверь лаборатории робко постучали. Нехотя оторвавшись от журнала, Тверской подошел к двери и повернул ключ. На пороге стоял Рябцев. Его, казалось, ничуть не затронули прошлые события: Евгений женился, и даже приобрел машину — новенький «уазик».
-Владимир Иванович, — робко произнес Рябцев, виновато посматривая на Тверского.
-А… это вы, Евгений? — известный ученый строго посмотрел на парня, потом не выдержал и рассмеялся — неужели вы обнаружили одномерный мир?
-Нет… мне нужно вам кое-что показать, кое-что необычайно интересное… поедемте…
Тверской задумчиво посмотрел на Рябцева, потом шумно вздохнул и ответил:
-Ну поедем, поедем, втянул ты меня в эту авантюру…
Черный уазик доставил ученых на место бывшего портала за два часа.
С тоской осмотрев пустые, уже полуразрушенные огромные здания — местные жители уже успели разобрать пристройку ко второму корпусу — Тверской мрачно осведомился:
— Не в тот ли мир ты решил уйти? Да еще и меня утащить?..
— Нет, что вы, Владимир Иванович, пойдемте в Башню.
Поднявшись по ступенькам (электричество отключили и лифт не работал, дожидался местных умельцев с ломом), физики оказались в наблюдательном зале. Один «наблюдательный прибор» стоял на своем месте, что было странно — все оборудование отсюда вывезли еще три года назад.
— Когда началась вся эта заваруха, я спрятал свой первый прибор… впрочем, о нем никто и не вспомнил, — объяснил Рябцев, — вот, посмотрите, Владимир Иванович.
Рябцев показал рукой на кварцевое окошко. Тверской с недоверием посмотрел на Евгения, потом усмехнулся и прильнул к окошку прибора.
— Ну… что вы там видите? Пирамиду видите?
— Да… значит, все-таки наши роботы передали задание построить маяк своим детям…
Так нужно же продолжать эксперимент! — вскричал Тверской.
— Нет смысла… они не выйдут на связь — посмотрите по-внимательнее, видите, какой в основании пирамиды начерчен магический знак?
— Магический?.. Гм… странно, я здесь вижу знак амперсанда…
— Вот именно, знак собачки у них магический… а теперь обратите внимание на статуи рядом с пирамидой… на лица посмотрите повнимательнее… та, что первая во втором ряду вам никого не напоминает?
Тверской не ответил. Ученый, еще немного постояв у наблюдательного прибора, оторвался от окошка, и ,посмотрев на Рябцева долгим невидящим взглядом, устало опустился в стоящее рядом кресло.
На улице началась гроза, засверкали первые молнии, послышались оглушительные раскаты грома.
— Поздравляю, бог огня, — невесело усмехнувшись, обратился к Тверскому Евгений.
— Спасибо, бог плодородия… да, вместо просвещения мы сами погрузили этих людей в пучину невежества. Теперь у них появятся легенды о полубогах — наших роботах, механические тела которых, кстати, разложатся у них лет через пятьсот, о существах, с которыми эти полубоги общались… о нас с вами, Евгений.
— Вот-вот, — кивнул головой Рябцев, а потом найдется умник, который скажет, что все это ерунда, что не было никаких полубогов, и уж тем более этих странных существ… нас с вами.
— Да, очень скоро они докажут — Тверской поднял палец — научно докажут, что мы с вами не существуем.
— Обидно…
Внезапная вспышка ослепила обоих физиков, раздался грохот. Часть крыши с шумом опустилась чуть вниз, грозя обрушиться совсем. Рябцев, вскочив с места, схватил за руку Тверского и оттащил его сторону — и вовремя — значительный кусок крыши обрушился на наблюдательный зал, похоронив под собой половину наблюдательного зала и вместе с ним — наблюдательный прибор Рябцева.
— Спасибо, — откашлявшись, произнес Тверской — громоотвод с крыши сняли… кхе-кхе, вот молнии сюда и метят… пошли, Евгений, как бы еще одна молния в нас не попала…
— Похоже, прибор погиб… а у меня ведь не осталось даже чертежей, я случайно это открытие сделал… — молодой ученый с тоской смотрел на руины наблюдательного зала…
— Но ведь у вас на столе лежали какие-то бумаги…
— Это были только расчеты относительности времени в эн и в эн минус одном измерении… хотя можно попробовать повторить, может, удастся построить еще один прибор… ладно, будем считать, что эн минус первого измерения тоже нет… не так обидно будет.
Рябцев поднялся и подал руку Тверскому. Старик, с благодарностью приняв помощь, поднялся и немного хромая, пошел к выходу. За ним направился Рябцев. Оба ученых вышли на улицу в осенний холодный дождь. Это были последние люди, видевшие эн минус первое измерение.