СКАЗОЧНИК

В дверь постучали. Обедавшее в залитой теплым светом комнате семейство переглянулось, затем хозяин поднялся и, пожав плечами, пошел открывать.
Едва дверь распахнулась, в дом ворвался ледяной ветер, кружащий снежные хлопья. На пороге стоял, опираясь на дорожный посох, незнакомец, и что-то в его виде сразу пробудило в душе хозяина недоброе предчувствие. Однако пренебречь законами гостеприимства он не рискнул, и, хоть и не столь радушно, как обычно, предложил гостю войти и отобедать с ними. Тот учтиво, но сдержано, поблагодарил, окинув взглядом помещение — очаг, широкий, уставленный блюдами стол, деревянное кресло и несколько скамей, на которых расположились полная женщина средних лет и четверо детей.
Когда за окнами совсем стемнело, посуда была убрана, в очаг подброшено еще дров, а тревога хозяина обильно залита пивом, пришло время рассказа, которым по традиции следовало расплатиться за гостеприимство. Придвинувшись ближе к огню, гость раскурил трубку и на мгновение задумался.
— Много тысяч лет назад, — начал он, — были сотворены камни, в один из которых боги заключили силу дня и солнца, а в другой – ночи и луны. Бессчетные годы они покоились в призрачных небесных чертогах, пока сами боги не позабыли о своих творениях. В то время на земле жил человек, которого за его необыкновенный талант прозвали Хорьком. Он был самым искусным вором, какой когда-либо рождался на свет, и, пожалуй, во всем мире не было ни одного дворца, в который бы он не прокрался. Вскоре Хорек настолько уверился в своем мастерстве и удачливости, что грабить смертных стало казаться ему детской забавой. Он жаждал подвига, о котором люди говорили бы тысячелетия спустя.
В те времена боги были гораздо ближе к людям, чем сейчас, и, приложив определенные усилия, можно было найти дорогу, ведущую в их царство. Говорят, что Хорьку это удалось.
Его глазам предстал замок, столь огромный, что охватить его взглядом было невозможно. Его стены нестерпимо сверкали на солнце, и, казалось, были сделаны из чистого золота. Призвав на помощь все свое мастерство, Хорек прокрался к воротам, которые никто не охранял. В те далекие года у богов было мало забот, и все свое время они проводили в пышных празднествах, а потому вору не стоило большого труда проникнуть внутрь незамеченным. Хорек всегда безошибочно угадывал, где его ждет удача и пожива, и, даже оказавшись в совершенно незнакомом месте, не растерялся. Когда он оказался в сокровищнице богов, он едва не ослеп от блеска драгоценных камней, украшений, кубков и оружия, заполнявших собой всю огромную сводчатую залу. Не сдержав радостного возгласа, Хорек стал наполнять карманы, не глядя, что именно он берет, потому что любая безделушка богов стоила на земле состояния и стала бы сувениром, вечно напоминающем ему о небывалой воровской удаче. Он так увлекся, что не заметил, что из неприметной стенной ниши за ним следит пара огромных золотых глаз. Однако стоило Хорьку двинуться к выходу, позади послышались скрежет и шуршание. Обернувшись, вор увидел диковинного зверя, раскачивающегося на шести суставчатых лапах. Бросив занимавшие руки сокровища, Хорек бросился к выходу, а следом за ним, скользя на гладком полу, тяжело бежал дракон, на счастье вора оказавшийся бескрылым. Даже поднимаемый жертвой и преследователем шум уже не мог отвлечь богов от их затянувшегося праздника.
Добравшись до лаза, приведшего его к чудесному замку, Хорек скользнул в него, оставив дракона, слишком большого, чтобы последовать за незваным гостем, бесноваться снаружи. На голову вора сыпались сметаемые могучим хвостом камни и куски дерна, а выдыхаемое хранителем сокровищ пламя лишь прибавляло ему прыти.
Так Хорек совершил самый выдающийся свой подвиг, прославивший всех воров мира, и, как он и мечтал, об этом не забывали еще очень долго.
По чистой случайности он захватил с собой и гладкий медово-золотой янтарь в простой медной оправе и с медной же цепочкой, единственную вещь, не казавшуюся особенно ценной.
Рассказчик умолк, отхлебнув еще пива и задумчиво глядя в огонь, словно вспоминая что-то.
— После этого настали темные времена, — продолжал он. — Разгневанные дерзостью людей боги отвернулись от них, и больше никому не удавалось отыскать сокровенные врата, ведущие в их царство, но даже всемогущие не сразу поняли, что именно унес с собой незваный гость. Лишь когда ночи стали наводить ужас на всех людей, и праведных, и бесчестных, когда даже самый отважный рыцарь не осмеливался продолжать путь после захода солнца, они вновь взглянули на землю. Только самому молодому и сообразительному из богов пришло в голову связать эти события с давним визитом вора, а вскоре обнаружилась и пропажа одного из великих камней, того, в котором заключалась сила солнца, издавна наводившая ужас на все ночные отродья.
Люди не могли использовать камень, боги – разрушить ими же созданную границу между мирами. Однако еще остались в мире жрецы, которые прислушивались к снам и верили в предсказания. Властитель богов явился к одному из них, седобородому старику, который доживал свои последние дни на этом свете, и приказал найти камень и защитить его, сделав невидимым для ночных чудовищ. Но для этого надо было погрузить его в кровь самого чистого и прекрасного существа на земле.
Вскоре по всему обширному в те дни королевству мчались гонцы, обещая богатство и славу тому, кто найдет янтарный кулон и посмеет пролить кровь единорога. Многие откликнулись на этот призыв, и вскоре камень отыскался – его носила в качестве украшения дочь какого-то мелкого дворянина.
Человек, которому посчастливилось найти магический янтарь, не посмел отправиться на охоту за единорогом в одиночку, предпочитая уступить часть обещанной награды, но остаться в живых, потому что все знали, что никто из тех, кто отправлялся в лес, где по легенде обитало чудесное животное, не вернулся назад. Так несколько старых друзей двинулись в путь.
Гость опять замолчал, внимательно оглядывая комнату. Хозяйка что-то шила, тихонько напевая, хозяин задремал, устав от затянувшегося рассказа, и лишь маленькая девочка продолжала слушать внимательно, широко раскрыв ясные светлые глаза и напряженно ловя каждое слово.
— Они нашли единорога? – спросила она, когда молчание затянулось.
— Да, только один из них. Остальные погибли или не пожелали продолжать поиски, и янтарь теперь принадлежал ему. Этот человек сумел пройти заповедными тропами, не разгневав лесных духов. На поляне с необыкновенно яркой, чуть серебрящейся, травой он нашел, наконец, то, что искал. Единорог мирно пасся там, затем поднял голову и взглянул прямо на замершего, затаив дыхание, человека. Чудесное белоснежное животное с витым рогом, сверкавшим, словно солнечный луч, столь ослепительно, что его свет резал глаза, тонкое и грациозное, оно не понимало, что нужно бежать. Человек поднял лук и выстрелил. Единорог взвился на дыбы и умчался прочь, но этого было достаточно: крупные капли алели на изумрудной траве. Человек погрузил в них янтарь, и тот окрасился в цвет крови, впитав ее всю, а затем вновь золотым, как летние солнечные лучи.
Вернувшись, человек не получил ни обещанной награды, ни почестей, но набеги темных тварей стали реже. Долгое время его мучило чувство вины, он не знал, убил чудесного зверя или же только ранил, но однажды много лет спустя, ему посчастливилось вновь увидеть единорога, на белоснежной шкуре которого он разглядел едва заметный шрам, в котором узнал след своей стрелы.
Годы шли, но старость не спешила тяжким бременем лечь ему на плечи. Каждый раз, когда враги, против которых бессильны люди, покидали свои логова, янтарь вновь окрашивался в цвет крови единорога, предупреждая об опасности, и нестареющий странник не мог не последовать его зову. Он бродил по многим странам, видел людей, кожа которых черна, словно глаза богини ночи, и зверей, которых даже нет слов описать. Говорят, он жив до сих пор.
— Хотела бы и я их когда-нибудь увидеть.
— И такое желание может исполниться — ответил гость, и, сняв амулет на простой потемневшей от времени, цепочке, протянул его своей маленькой слушательнице.
Его плечи опустились, словно неимоверная тяжесть легла на них, и на загорелом лице, казалось, прибавилось морщин. Но, глядя, как девочка с любопытством вертит в руках медово-золотой прозрачный кусочек янтаря, он широко и искренне улыбался. Впервые за многие сотни лет.