0.
Я Лида… по крайней мере это одно из моих имен. По паспорту мне 21 год. Но реально мне гораздо больше.
Вы спросите в каком смысле? Отвечаю.
Три года назад я с друзьями отправилась в поход. Мы заночевали в поле. Небо было звездным, и я, вместо того, чтобы дрыхнуть, как мои пьяные товарищи (ибо я не напивалась как они), сидела и считала звезды.
Была середина августа — время звездопадов, и я загадывала разные желания.
Все было так обычно. До тех пор пока один метеор не пронесся над моей головой и не рухнул в траву.
Я сразу же кинулась разглядывать этот космический камень, я была в шоке и каком-то диком восторге одновременно. Но вместо оплавленного камня, прилетевшего из глубин космоса, я обнаружила часы. Обычные карманные часы с откидной крышкой и золотой цепочкой. От полета они были настолько горячими, что к ним невозможно было прикоснуться. Но в неожиданно насупившей тишине я слышала едва уловимое тиканье этих часов!
Мне казалось это диким, я бы сама не поверила, если бы не увидела своими глазами. Точнее не услышала своими ушами.
Первой моей мыслью было разбудить друзей и показать им это чудо, но стоило мне отойти от часов, как тиканье усилилось. Причем у меня появилось непреодолимое желание вернуться к часам.
Видать, решила я тогда, я сошла с ума. Но к часам вернулась. Страха они у меня не вызывали, только любопытство.
Я протянула руку и прикоснулась к часам. Они на удивление быстро остыли: были еще теплыми, но я спокойно их взяла в руки. И положила в карман.
Знала бы я, насколько после этого изменится моя жизнь!..
1.
Как я уже рассказывала, я нашла часы. Или они меня нашли, точно не уверена.
Это сейчас знаю, что именно они явились причиной всех моих приключений. Но тогда ведь мне это было невдомек.
Я сразу же побежала будить своих друзей, но все они очень крепко спали. То ли оттого что приняли на грудь нехило, то ли еще от чего. Мне было тогда не до разбора.
Я залезла в палатку к парням и достала фонарь, чтобы получше рассмотреть часы.
Часы были на удивление легкими, сделанные из какого-то золотисто-рыжего металла, внутри был циферблат с римскими цифрами. И еще маленький циферблат с секундной стрелкой, только эта стрелка стояла на месте.
Мне почему-то показалось тогда, что это бешено дорогие часы (еще бы! Они же из космоса!), и их надо бы получше сберечь.
Карман мог оказаться дырявым, и часы могли просто выпасть из него и затеряться, разумно рассудила я.
Цепочка подсказала мне, что их можно надеть на шею вместо кулона. Что я и сделала.
Стоило мне их надеть, как я ощутила легкое содрогание воздуха. Но это был лишь ветер.
Казалось бы, после такой находки я не должна была засыпать, во все глаза пялясь на космические часы. Но меня потянуло в непреодолимую дрёму. Я не стала сопротивляться.
Забравшись в палатку к девчонкам и найдя свой спальный мешок, я мигом уснула. Не мешал даже хор комаров, который обычно был помехой к моему переходу в мир грез.
Проснулась я, оттого что захотелось, извините за интимную подробность, в туалет. Я выползла из палатки, держа в руках рулон туалетной бумаги и фонарик.
На горизонте уже брезжил рассвет, но было еще сумеречно.
Я направилась в сторону леса, ибо только там можно спокойно уединиться в густой листве пушистых кустов. Хотя не факт. Комары радостно набросились на мою пятую точку, стоило ее оголить.
— Чертовы комары! – воскликнула я, и вдруг увидела чей-то силуэт в плаще, стоявший неподалеку от меня. Я мигом натянула штаны, наверное даже с несколькими пирующими комарами. – Это кто? – тихо поинтересовалась я.
Силуэт обернулся и как-то слишком ровно направился ко мне, вытянув руку.
Я, естественно, перепугалась, и кинулась бежать, оря во все горло. Буквально за пару минут я добежала до нашего лагеря, хотя до заветных кустов было идти минут пятнадцать.
— Парни, Серега, Толик, Дэн! Вставайте! – я слету их начала будить. Очнулся только мой двоюродный брат Толик.
— Ты чего орешь? – нетрезво спросил он, распахнув один сонный пьяный глаз.
— Толя, там какой-то маньяк! – дрожа, словно в лихорадке, срывающимся голосом поведала я. – Я в туалет пошла, и тут тело в плаще. Оно направилось на меня и я удрала!
— Что за маньяк? – брат мигом протрезвел и принял вертикальное положение. Увидев мое бледное перепуганное лицо, он мгновенно достал из-под подушки пистолет и выскочил на улицу, видимо, чтобы расстрелять маньяка.
Уже было довольно светло, брат осмотрелся по сторонам и направился к нашему джипу, проверить сохранность машины. Все было в порядке.
Позже Толя разбудил остальных ребят и они, превозмогая головную боль, отправились прочесывать лес в поисках маньяка. Однако в ближайших окрестностях никого не было.
Все тогда решили, что мне показалось. Белая горячка, так сказать. Похмельный бред. Но я-то знаю, что это была правда!
Кстати, далее тоже было несколько странных моментов в этот день.
— Лид, еще раз поведай, кто не дал тебе посрать? – едко поинтересовалась Алена. Я не обижалась за ее грубоватую манеру общаться, так как она суперская девчонка, но ее сарказм меня все же несколько покоробил.
— Говорю тебе, не знаю! – рассерженно воскликнула я, расплескивая пиво. – Но это правда было!
Было часов десять. Мы сидели и завтракали. Пиво, жаренные на костре яйца; в золе запекалась картошка, и открытые консервы «завтрак туриста», которые никто не рисковал попробовать. Парни обещали позже поймать кабана (что, естественно, было только обещанием, потому что в этом лесу кабанов не водилось).
— Ну ты бы его хоть сфотографировала, — дружелюбно посоветовала Вера. – А то сложно поверить.
— Да ладно вам, — встрял в разговор Дэн. – А вдруг и правда кто-то был. В любом случае в следующий раз буди кого-нибудь, чтобы действительно какой-нибудь маньяк не напал.
Я ребятам показала часы, умолчав, однако, каким образом их нашла, но никто к часам интерес не проявил. Даже Серега – ценитель таких вещей, сказал, что это очень красивый кулон, и он рад, что я их нашла, так как мне он очень к лицу.
Позже мы пошли купаться в расположенное неподалеку озеро. Я пыталась снять часы, однако цепочка никак не желала расстегиваться. А через голову снять было невозможно, так как цепочка была слишком короткой. Оставалось надеяться, что часы водонепроницаемые.
Серега и Дэн тут же переключились на своих подружек, попросту сплетясь с ними в тесных объятьях, а я с Толиком им завидовали, так как ни Толик, ни я не имели на тот момент пары.
Однако мы решили не париться, накачали матрас, надели ласты и маски для подводного плаванья, и поплыли на середину озера, где весело бесились, скидывая друг друга с матраса, топя, хватая друг друга за ноги и утаскивая под воду, и так далее.
Вскоре к нам подплыли Дэн и Вера и присоединились к нашей веселой игре; Серега и Алена удалились зачем-то в палатку. Эх…
Сначала мы просто бесились, беспорядочно топя друг друга и сбрасывая с матраса (особенно старалась я), но вдруг все словно по команде набросились на меня и начали дружно защекочевать и сгонять с матраса, с которого я никак не желала сгоняться.
Дико хохоча и наглотавшись воды, я начала спасаться бегством от моих истязателей. Я в прямом смысле едва не бежала по воде, ибо сильно боялась щекотки, а друзья мои были беспощадны.
Они с радостными воплями догоняли меня.
Я, чтобы сбить их со следу, нырнула под воду и, перекувыркнувшись, проплыла под ними. Не знаю, как у меня хватило кислородного запаса, но вынырнула я только у камышей. Каково было мое изумление, когда я увидела, что в камышах сидит какой-то человек. Я тихонько раздвинула их, и увидела девушку с белой кожей, длинными зеленоватыми волосами, абсолютно нагую.
— Ептыть! Русалка! – воскликнула я. Девушка тут же испуганно взвизгнула и нырнула в воду, скрывшись в ней.
Я дико завопила и с бешеной скоростью поплыла к берегу, ибо слышала, что тот, кто увидит русалку, будет ей утоплен. Она наверняка нырнула в воду, чтобы утопить меня.
— ААА!!! ЛИДКА! – услышала я злорадные голоса мстительного трио, но мне уже было все равно. Я выбежала из воды. И тут опять заорала. Оказывается, в камышах к моей ноге присосалось несколько пиявок.
После этого случая я больше в воду не залезала, предпочитая загорать на берегу. А вместе со мной и мои подруги. Парням было все равно, они продолжали беситься и часто просто чтобы нас раздразнить, обливали нас озерной водой. А иногда выдавали обычные ракушки за пиявок.
— Девчонки! Я пиявку поймал! – обычно торжествующе вопил кто-то из парней, держа в руках черную раковину и радостно бежав к нам. Мы визжали как ненормальные и удирали от парней, обзывая их придурками.
В общем, есть что вспомнить.
После мы ели шашлыки и пойманную парнями рыбу. Ходили собирать грибы. Пили пиво, пели под гитару и слушали Prodigy.
Это был великолепный отдых.
Вечером я предусмотрительно отправилась с девчонками в туалет, а ночью не покидала палатку. Кроме того к нам завалились парни и мы опять всю ночь проболтали. Позже девчонки со своими парнями опять уединились в палатках, а Толик и я легли спать в джипе.
Утром после завтрака мы собрали вещи, мусор весь убрали в мешки, чтобы довезти до города и там выкинуть, дабы в следующий раз не натыкаться на него, когда приедем на очередной отдых.
И поехали домой.
Я решила не вспоминать о маньяке и русалке, так как не очень хочется сознавать себя психом.
Но моя одержимость распространилась не только на поход… Более того – в городе начались еще большие приключения.
Моя жизнь перевернулась с ног на голову!
2.
Я до сих пор не могу понять, какую из жизней прожила. В смысле, я понимаю, что я поступила в колледж, но я прекрасно помню и другой вариант моей жизни, где я позорно провалила вступительные экзамены.
Заинтриговала? Тогда читайте далее мою историю.
Мне никогда учеба легко не давалась. Если бы не мои родители, делавшие щедрые подарки учителям, в моем аттестате все оценки были бы тройками. Мои, твердые, уверенные, жирные тройки. Но родители всегда хотели от меня большего, чем троек в аттестате. Они мне купили аттестат без единой тройки, хотя я их об этом не просила.
Я хотела поступать в колледж дизайна и моды, но родители запретили мне это, сказав, что мне надо попробовать поступить для начала в академию, чтобы я получила какую-то мудреную профессию, которая откроет мне в будущем невиданные перспективы.
Я поступила. Без проблем. Мои ненормальные богатенькие родители, страдающие манией величия (но ничего не подумайте, я их очень люблю!), щедро одарили приемную комиссию роскошными подношениями, и комиссия сама за меня сдала экзамены.
Но это была медвежья услуга. Как оказалось, все преподы узнали каким это я способом поступила, и решили использовать моих родителей как дойных коров. Меня постоянно заваливали на контрольных, а родители платили деньги за пересдачу, называя меня тупой и никчемной. Когда я напомнила родителям, что это они меня запихнули в эту чертову академию, они начали на меня кричать, называя неблагодарной дочерью.
Если бы я поступила на платное, то меньше бы платила, чем тогда, когда училась на бесплатном.
И в нашей группе подобрались все как на подбор: заумные скучные снобы, которые считали себя выше всех, и из-за того, что я была не такой всезнайкой как они, считали, что со мной лучше не общаться.
Своих старых друзей я видела теперь редко, так как учеба и зубрежка занимали все мое время. Я потихоньку сходила с ума.
В общем, я быстро поняла, что если и дальше буду слушать родаков, моя жизнь превратится в ад. Мне было жалко маму и папу, но я поговорила со своим двоюродным братом Толей, и решила, что пока не поздно, надо бросать это самоистязание.
Я бросила академию еще до первой сессии. После этого случая у меня с родителями произошла серьезная ссора, и я переехала на квартиру к Толику.
— Возвращайся только когда одумаешься! — гневно кричал мне вслед папа, когда я, упаковав чемоданы, выходила из дома. Но я уже твердо решила. Всю мою жизнь родители диктовали свои условия.
Я понимаю, они это делали из любви, но уж слишком их любовь была слепой. Надо учить. И Я к ним вернусь, когда Они одумаются. А не наоборот.
Братишка понимал меня прекрасно, и с радостью принял в свою огромную холостяцкую четырехкомнатную квартиру с крошечной кухней. Не то чтобы он не любил своих дядю и тетю, но он им и сам говорил не раз, что они сильно подавляли меня и опекали.
После того как он согласился приютить меня у себя дома, родители поссорились и с ним. Но я своего братишку с этих пор обожаю. Он настоящий друг.
В общем, Толя устроил меня в свой офис секретаршей, чтобы я перестала финансово зависеть от родителей.
Весною я попыталась поступить в колледж, но провалила экзамен по истории. Причем так обидно вышло.
Вы знаете закон подлости? Так вот. Закон подлости гласит, что можешь выучить все, кроме одной темы, и тебе эта тема и достанется.
Так и случилось. Я с треском провалила экзамен. Причем предмет не профилирующий, но в этом колледже огромный конкурс. Даже среди платников был конкурс.
Я провела весь день в слезах и истерике и напилась вместе с братом и друзьями в хлам. Я прекрасно помню это.
Но, как я раньше говорила, у меня два воспоминания. Второе более оптимистичное. И оно появилось сразу после того как я нашла часы. Я прекрасно знаю, что ничего такого до часов не помнила.
После похода, в котором я нашла часы, мы с братом поздно вечером приехали домой. Уставшие, но очень довольные. Я на скорую руку приготовила кашу, мы поужинали и легли спать.
Буквально через мгновение после того как брат пожелал мне спокойной ночи, я услышала за стеной его раскатистый храп.
А я, несмотря на то, что тоже устала, не могла заснуть. Я слушала тиканье часов, что висели у меня на шее, и вспоминала, как провалила последний экзамен. Возможно, мне бы дали шанс пересдать его, но преподаватели нашли за моей партой чьи-то шпаргалки как раз на тему, которую сдавала я.
Как я ни клялась, ни божилась, что это не мое, мне поставили двояк, перед этим задав пару вопросов по теме билета. Это сейчас я знаю все о восстании декабристов. Но тогда…
Тогда я… ничего не знала… да… ничего… Но сейчас бы пересдала… пересдала… им всем бы показала, как надо сдавать… хррр…
— Лида! Лидка, вставай! – я проснулась из-за того, что Толик тряс меня как погремушку. – Лида, на экзамен опоздаешь!
— А? Что?! – я открыла глаза. На меня смотрело голубоглазое лицо брата. – Ты что, постригся и опять бороду отрастил? Когда успел?
Я бросила взгляд на мобильник. Было только полседьмого утра. Странно, парикмахерские в такое время не работают… Но не сам же Толя постриг себя! Только вчера он имел довольно заросшую шевелюру и не имел бородки.
— Лид, ты что, не проснулась? – спросил брат, перестав меня трясти. – Давай просыпайся, я пойду пока приготовлю завтрак.
Я села, продирая глаза. Что же случилось? И почему за окном довольно темно, хотя обычно в это время светло?
Все еще ничего не соображая я вышла из комнаты. В нос тут же ударил резкий запах подгорелого. Я забежала на кухню, и увидела, как Толя с матами достает из тостера дымящиеся угольки…
Дежавю. Такое уже было. Сто пудов было! Когда я провалила экзамен по истории!
— Это твой завтрак, — сказал Толя, выкидывая угольки в мусорное ведро.
— Вкусный, наверное, — закончила я за него мысль.
— Ты мои мысли читаешь! – удивленно воскликнул брат.
— У меня дежавю, — сказала я. – Кстати, яйца жарь на пятерке, а то тоже сожжешь…
Я пошла в туалет, лихорадочно соображая, что такое произошло. Этот день уже был! Я посмотрела дату в мобильнике. Седьмое апреля две тысячи третьего года. День, когда я провалила экзамен.
Блин, неужели я видела просто сон? Как бы там ни было, я решила, что сон был вещий.
Я приняла душ, позавтракала в этот раз не пригоревшими яйцами, выпила кофе. Оделась. В теплую шубу… Ужас! Казалось, что только вчера было лето и меня покусали пиявки!
Брат подвез меня до колледжа. Он включал то же радио, я слушала ту же музыку и те же новости.
Было довольно дико после лета ступать по снегу. Я прекрасно помнила место, где поскользнулась и позорно упала, и обошла его. В этот раз на этом месте упал какой-то высокий парень.
Я стояла у кабинета и опять познакомилась с Верой. То есть я просто познакомилась с Верой. Как и в прошлый раз я первая заговорила с ней.
Вера была такая же растерянная, но в этот раз мне было легче ее разговорить, потому что я ее уже знала. В голове проносились мысли, было ли раннее знакомство с ней, или же это пресловутое дежавю. На всякий случай я посоветовала Вере получше учить эпоху Петра Первого, так как прекрасно помнила, что в прошлый раз… то есть… ну, вы меня поняли… в общем, ей задавали дополнительные вопросы по Петру Первому.
Как и ранее я с Верой зашли вторым потоком на экзамен.
Я вытянула четвертый слева билет как и в прошлый раз. И мне опять досталось восстание декабристов.
В этот раз я категорически отказалась садиться за парту, пока преподы ее не осмотрят на наличие шпаргалок. Они осмотрели парту и нашли приклеенную к столешнице книжечку-шпаргалку.
Я была здорово потрясена этим. Неужели я и правда пророк? Я села, быстро накатала ответ и с триумфом сдала экзамен. На твердую пятерку!
Вера, кстати, тоже ответила на дополнительные вопросы и получила в этот раз четыре балла, а не три с половиной.
Боже, я с Веркой домой летели как на крыльях!
Позже мы устроили грандиозную пьянку, в один день стали закадычными подругами.
И не было никаких слез из-за проваленного экзамена. Были радостные возгласы и обильные возлияния за то, что я уже в апреле поступила в колледж.
И родители в этот раз звонили и сдержанно поздравили меня с поступлением. Я им что-то говорила, но слишком много было принято алкоголя, и в голове стояло тиканье, которое звучало все громче и громче…
Не знаю, как я провалилась в сон.
Далее несколько месяцев прошли как в тумане, словно грезы… Но в целом сон повторялся с моей реальной жизнью, которую я уже проживала. Только вот с родителями в этот раз отношения стали более терпимыми.
Я проснулась из-за того, что мобильник настойчиво информировал, что пора вставать. Я автоматически протянула руку и взяла телефон посмотреть дату и время. 17 августа 2003 года. Сон тут же как рукой сняло.
Я села на кровати. Часы нежно скользнули по спине, и я вздрогнула. И вспомнила сон. Такой реальный! Такой настоящий!
Но рассуждать некогда. Один из постоянных клиентов нашей фирмы пригласил моего брата на бал-маскарад, проходивший в его клубе в честь дня рождения этого клуба. И я с Толиком пойду на правах его сестры и в качестве сопровождающей.
Времени было еще много: маскарад начнется только в 10 вечера, но до этого времени надо как следует подготовиться и забрать из ателье костюмы.
Я встала, направилась в душ. Позже приготовила завтрак, так как брат это доверял только мне.
Мы завтракали, глядя в телевизор, и он нас просто гипнотизировал. Думаю, если в это мгновение нас бы заснять на видео, мы бы сидели неподвижно, словно в матрице. Не знаю почему, но телевизор меня и брата просто завораживает. Как выражается моя мама, телевизор высасывает мозг.
— Толь, — когда по телевизору началась реклама, и мы на мгновение вышли из оцепенения, сказала я.
— Что?
— Я сон видела.
— Да? И про что он? – автоматически поинтересовался брат, запихивая в рот яичницу.
— Будто бы, — я вздохнула, — я сдала экзамен и поступила в колледж… Черт, ну как я могла в тот раз так облажаться?! Чья-то гребаная шпора мне всю жизнь испортила!
И вместо теплой улыбки и успокоительного «Лида, не парься», брат посмотрел на меня как на полоумную.
— Лида, ты в порядке?
— В полном, — сказала я, печально глядя на заколотое вилкой яйцо и вытекающий из него желток в своей тарелке. – А что?
— Ты не проснулась что ли? Ты же поступила в колледж!..
Теперь я смотрела на брата, как на полоумного.
— Я?! Но я же провалила! – очень серьезно и убежденно сказала я.
Видимо я выглядела настолько потрясенной, что брат не на шутку заволновался.
— Блин, ты что, колешься? Ну-ка, покажи мне руки!
— Толя! – возмутилась я. – Дурак что ли?! Сам ты колешься!
Брат мрачно усмехнулся, осматривая мои руки.
— Вроде не колешься, — отпуская мои конечности, заключил он. — Лида, ты поступила в колледж. Причем экзамен по истории сдала на отлично. Ты не проснулась что ли?
— Правда поступила? – очень тихо спросила я у самой себя и заулыбалась. – Значит это был не сон!
Толя рассмеялся, видимо решив, что я просто неудачно пошутила.
И в этот момент реклама закончилась и мы вновь впали в транс.
3.
День прошел в радостной суете. Я забежала в ателье и взяла свой костюм и костюм брата.
Затем в салон на маникюр, педикюр макияж и прическу. Мы хотели вызвать весь этот персонал на дом, но почему-то все выезды во всех салонах были расписаны на месяц вперед.
Сама мысль о том, что скоро я буду на маскараде в элитном клубе, среди сливок общества, поднимала мое настроение до седьмого неба.
Платье, спрятанное в непрозрачный чехол, очень интриговало брата. Он все время ходил вокруг него, словно лисица вокруг винограда, и пытался выведать у меня, какое оно.
Я только молча улыбалась, полностью понимая брата. Мне самой не терпелось надеть платье. Да и посмотреть на брата в гусарской одежде тоже очень хотелось. Он ведь тоже идет в салон, и его там наверняка преобразят. Как-нибудь уложат эти длинные локоны (у меня вся родня с маминой стороны кудрявая), может еще что сделают. И я ну никак не могла представить своего брата в образе гусара.
Толя, как я говорила, решил быть гусаром, а я – прекрасной принцессой.
Мы с братом договорились не видеть друг друга до приезда в клуб, и поэтому даже не знали, как мы будем выглядеть в своих прикидах. Это мы уже узнали непосредственно в клубе.
Мне специально на заказ сшили роскошное бальное платье, все такое воздушное светло-светло-голубого цвета с нежно розовыми цветками по талии и линии груди.
Я его надела уже непосредственно в салоне, когда мне сделали маникюр и педикюр. Платье было с корсетом, который довольно сильно сдавливал меня, и первое время с непривычки я даже боялась дышать, так как мне казалось, что корсет не выдержит и лопнет. Наивная! Знала бы я, что мне придется в нем даже бегать!
У меня длинные волнисто-кудрявые волосы, довольно непослушные. Мне их укладывали, наверное, часа три. Зато как красиво! Волосы были распущены, но при этом как-то так необыкновенно уложены, все мои завитки лежали в таком идеальном порядке, и среди них мерцали блестки, словно звезды в ночи. Макияж был незаметный, словно невидимый, но и он меня преобразил. Из обычной милой девочки-подростка я стала настоящей красавицей.
Кстати, насчет часов, которые я так и не смогла снять. Каким-то непонятным образом они очень подошли в стиль к моему наряду, и ничуть его не портили, а наоборот – даже добавляли свою изюминку. Золотой металл словно посветлел и стал как платиновый, идеально гармонируя с платьем.
Когда я вышла из салона со своей прической, в роскошном платье и продефилировала к такси марки черный БМВ, люди кругом замерли в изумлении. По правде говоря, я себя чувствовала неловко, словно была диковинным зверем в зоопарке, на которого пораженно пялились.
Водитель, одетый в футболку и шорты, помог мне забраться в машину, ибо сделать это самой в таком платье крайне тяжело, и завел двигатель.
— Куда едет столь прекрасная принцесса? – кокетливо поинтересовался он.
— На бал, — ответила я, заметив, что в этом платье даже тон голоса изменился, стал более манерным и полным достоинства. – В клуб «Сердце рыцаря».
Водитель завел машину, и мы поехали. Я радостно зажмурилась и запищала от восторга. Кто бы мог подумать, что это происходит со мной!
— Это мой первый выход в свет, — с детской гордостью похвасталась я. – Правда здорово?
— Конечно! Первый раз всегда запоминается, – добродушно, но как-то двусмысленно заметил водитель. – Вы с молодым человеком идете на бал?
Я почему-то сразу почувствовала, что водитель пытается вызнать, свободна ли я. Но мне он просто не нравился, так как был не в моем вкусе.
— Да, — честно сказала я, умолчав, что это мой двоюродный брат.
— Повезло ему встретить такую красивую девушку.
Я заулыбалась, но промолчала. Не привыкла я к комплиментам. Но в таком платье с такой шикарной прической мне просто обязаны сыпать их.
Остаток пути мы проехали молча, слушая Энигму. Это было довольно странно, так как водители почему-то предпочитают в большинстве своем шансон.
Я достала из крошечной сумочки-мешочка сотовый и позвонила брату.
— Уже подъезжаешь? – раздалось из трубки. – Я тоже скоро буду, если что – подожди.
И вот он! Клуб «Сердце рыцаря» — самый элитный клуб города, смотрящий в небо острыми башенками.
Клуб своим дизайном походил на роскошный готический замок, и был огорожен забором, изображающим неприступную стену. Никаких пафосных и гротескных вывесок у клуба. Только небольшая, но очень стильная табличка над воротами, оформленная на средневековый манер.
Машина остановилась. Дверь открыл портье, одетый как средневековый дворецкий (или кто там открывает двери автомобилей), я кое-как выбралась из такси, отдав водителю деньги за то, что меня довезли до места назначения, и огляделась.
У клуба была парковка, и подъезжали еще автомобили, из которых выходили люди, одетые так же в роскошные наряды.
Я еще раз позвонила Толе, и узнала очень много нелицеприятного о пробке на дороге, в которую он попал.
Я прошла к воротам. У них стояли два вышибалы-близнеца в стилизованной под клуб форме. Я достала из сумочки приглашение, и вышибалы меня пропустили.
Странно, почему все эти мордовороты на одно хмурое, но ужасно смешное лицо?
Без брата мне не хотелось заходить внутрь клуба, так как я очень хотела зайти с ним под руку туда, и я решила прогуляться по саду, где тоже гуляли разодетые для маскарада люди.
Были оригинальные наряды, и не очень. Вот прошла пара, изображающая скелетов. Потом еще пара скелетов. Деловито прошел Тарзан в леопардовой шкуре, держа под руку девушку-Пантеру. Я увидела Гомеса Адамса, осыпающего поцелуями руку Мартиши Адамс. Каждый играл свою роль.
Я увидела девушку-яблоко и девочку лет четырнадцати, одетую как куколку. Прошла группа волшебников в мантиях и с волшебными палочками. Меня поразила Смерть с косой и маской-черепом. Жуткий костюм. Но оригинальный.
Были клоуны, разные животные, привидения, было много гусаров. Были и прекрасные принцессы с коронами (но мне мой костюм нравился больше всего; и еще я была без короны).
Я села на скамейку и начала искать в сумочке сигареты. Пока брат выберется из пробки, я успею покурить.
Только я прикурила, как услышала позади себя деликатное покашливание. Я обернулась и встретилась глазами… нет, не с Толей. С каким-то мужчиной в плаще и маске на пол-лица, точь-в-точь как у Призрака Оперы.
— Здрасьте, — растерянно буркнула я, держа сигарету.
— Разве ты меня не узнала? – поинтересовался незнакомец. У него был мягкий бархатный голос, которого я раньше никогда не слышала.
— Я вас не знаю, — рассеянно глядя на открытую половину его лица, сказала я, пытаясь узнать его. – Нет, вы меня с кем-то перепутали.
Мужчина хотел что-то сказать, но тут я услышала, как меня позвал голос брата. Я оглянулась, и увидела, как он идет ко мне в шикарном гусарском костюме.
— Поговорим потом, — сказал незнакомец и зашагал прочь.
— Толя! – радостно помахала я рукой и встала со скамейки, тут же забыв об этом странном Призраке.
— Ух ты! Лида! Это ты? – восхищенно спросил Толик, взяв меня за руку и оценивающе посмотрев. – Ну надо же! Шикарно выглядишь!
То же самое я могу сказать и о Толике. Его волосы были по-пижонски зализаны, что ему очень шло. На лице была маска. Он протянул мне мою маску-бабочку на палочке (я забыла, как ее правильно называют), усыпанную блестящим стеклярусом, изображающем бриллианты.
Я взяла Толю под руку, и мы направились в замок.
В замке все было выполнено так же в старинном стиле, во всем был шик. Было две комнаты – одна как бальный зал, другая как уютный роскошный ресторан.
Я была в восторге и каком-то волнении от увиденного. Дизайнеры клуба постарались на славу. Все было продуманно до мелочей. Даже музыка. Небольшой оркестр играл приятную, ритмичную, современную музыку, стилизованную под старинную.
В бальном зале Толя встретил клиента своей фирмы и хозяина этого клуба – пузатого дядьку лет пятидесяти, одетого в бархатный бордовый сюртук и с моноклем в глазу, — и представил его.
— Очень польщен, Лидия, — приятно улыбнулся Антон Викторович, целуя мне руку. – Вас не узнать в этом роскошном наряде.
Наверное, мы виделись однажды на работе, но я не запомнила тогда его. А сейчас было неловко узнавать, когда мы раньше встречались.
Я скромно улыбнулась, стерпев поцелуй руки. Точнее, это был даже не поцелуй, а просто касание губами до запястья. Я едва сдержала смех, так как мне это казалось дико смешным тогда.
Мужчины стояли и о чем-то беседовали, и я, пользуясь случаем, под благовидным предлогом вышла из здания, чтобы погулять по саду до начала представления или что там нам обещали.
Территория у сада была огромная, но я не боялась гулять, так как знала, что кругом охрана и я в безопасности, и никто не посмеет меня похитить.
Сад был тоже очень красивым. Ухоженные деревца, выложенные камнем гладкие дорожки, по которым можно было ходить, не боясь сломать каблуки. Кругом все было освещено мягким приятным светом.
Минут пятнадцать я бродила по саду, любуясь его красотами, и размышляя над тем, как же тут все-таки здорово.
А потом я устала, села на скамеечку и достала сигарету, так как в прошлый раз я не успела покурить. Но и в этот раз, стоило мне прикурить, как опять услышала позади себя деликатное покашливание. Я оглянулась и опять увидела Призрака.
— Разрешите мне присесть рядом с вами?
Я ничего против не имела. Призрак сел рядом. Я выбросила сигарету и внимательно посмотрела в его лицо. Без маски он, наверное, очень красивый.
— Как вас зовут? – спросила я.
Призрак усмехнулся.
— Это важно?
Странно, но мне было почему-то все равно.
— Буду звать вас Призрак. У вас маска подходящая, — улыбнулась я. – Тогда меня можете звать… как звали возлюбленную Призрака?
— Кристина Даае, — подсказал Призрак. – Но я знаю твое настоящее имя, Лидия.
— Откуда?
— Не важно, — едва заметно улыбнулся Призрак. И это почему-то действительно меня перестало волновать.
У меня зазвонил мобильник.
— Одну минуту, — сказала я, доставая телефон. – Алло? Что, уже? Все, иду!
Я положила телефон обратно в сумочку и посмотрела на Призрака.
— Уже начинается представление. Надо идти.
— Постой, — сказал он и прикоснулся к моему лицу, провел кончиками пальцев по губам, а затем поцеловал.
И во время этого поцелуя я почувствовала, что влюбилась. Мое сердце чаще забилось, я обняла его, и мне стало все равно, что я его знаю только несколько минут и даже настоящего имени не знаю.
Наверное это очень красиво: девушка в роскошном нежно-голубом бальном платье и мужчина в костюме Призрака Оперы.
— Что ты делаешь? Нельзя! Нельзя! – вдруг раздался тревожный шепот над моим ухом. Я оглянулась, но никого не увидела.
Призрак, похоже, не слышал, что кто-то мне только что запретил с ним целоваться. Его губы осыпали поцелуями мою грудь, плечи, шею…
Я отстранилась от него.
— Прости, мне надо идти. Меня брат ждет.
Затем встала, поправила прическу и направилась в сторону замка, не глядя на Призрака.
Однако шагов через пять оглянулась, но на скамейке уже никого не было. Куда успел деться? Я посмотрела на время и быстро побежала в замок.
Был роскошный банкет, великолепная шоу-программа, потрясающий бал. Сливки всего общества были вокруг меня и парни восхищались моей красотой. Но я без особого энтузиазма принимала их комплименты, так как все мои мысли были заняты таинственным Призраком.
Брат пригласил меня на танец, так как я отвергала всех кавалеров, а он так и не решился пригласить какую-нибудь девушку, и я танцевала с ним, выискивая глазами в толпе моего Призрака. Но его нигде не было.
Потом было еще много интересных программ, выступлений и так далее. Меня это уже мало волновало.
Бал-маскарад подходил к концу. Вскоре все должны будут снять свои маски. И я увижу лицо моего Призрака.
И он действительно появился. И снял свою маску. В отличие от настоящего Призрака Оперы, у моего Призрака не было того уродливого шрама на пол-лица. Идеальное лицо с холодными серыми глазами. Он улыбнулся мне и ушел из залы. Я побежала догонять его, но он уже исчез. Часы пробили три часа ночи.
Я в расстроенных чувствах поехала домой. Брат, кстати, в этот раз был не на джипе, а на вольцвагене.
— Лида, ты чего хмурая, как будто потеряла что-то ценное? – спросил он, когда мы уже подъезжали к дому. – Тебе не понравилось?
— Все понравилось, — мрачно ответила я. – Просто я познакомилась с одним парнем, а он словно тень, все время ускользал…
Не знаю, почему многие девчонки боятся рассказывать о своих чувствах. Лично я в этом не вижу ничего постыдного. Я честно рассказала Толе, что встретила парня, которого полюбила с первого взгляда, упустив лишь ту деталь, что поцеловалась с ним на первых же минутах знакомства.
— Странно, — пожал плечами брат. – Я не помню никакого парня, когда подходил к тебе.
— Память у тебя дырявая! – обиделась я. – Как можно не заметить такого красавца!
— А сколько хоть лет твоему принцу?
— Лет двадцать пять-двадцать семь… Не больше.
— Не больше?! А он не староват для тебя?
— Толя, тебе двадцать шесть! – возмутилась я. – Ты же не старый! А он почему вдруг состарился?
— Я твой брат, – парировал Толик. – А не бой-френд. Это разные вещи.
— Для меня никакой. Сам не считаешь зазорным переспать с девушкой даже младше меня!
— Хорошо, ладно, успокойся, — сдался брат, видя, что я обиделась. – Те девчонки не моя единственная сестренка, за которую я любому голову откручу.
Я заулыбалась. Толя всегда такой милый со мной!
Мама рассказывала, что когда меня только привезли из роддома и положили в кроватку, Толя смотрел на меня минут десять, не отрываясь, а затем повернулся к родителям и так серьезно сказал: «Женюсь!».
Ну, жениться-то он на мне не женился, а вот всю жизнь любил и опекал меня как свою маленькую сестренку. Мама рассказывала, что даже в детстве он не садюжничал надо мной, как обычно это делают старшие братья. Ну, разные там запугивания, щипки, толчки, доведение до слез, — не было этого. Но его особо и не заставляли нянчить меня…
Семья Толика и моя семья жили вместе до 95-го года, а потом мои родители разбогатели и купили в другом городе дом, где мы до сих пор живем. Позже Толик приехал к нам учиться, и так и остался жить в этом городе. Открыл свой бизнес, сделал карьеру… Только вот с девушками ему катастрофически не везло: любая, к которой он проявлял хоть малейший интерес, оказывалась просто стервой, заинтересованной лишь только в его состоянии.
И это странно, потому что мой брат вовсе не урод зачуханный, а очень даже симпатичный. Говорю это даже не как сестра, а как девушка.
Это в двух словах.
Засыпая этой ночью, я думала о моем Призраке, размышляя, встречу ли я его когда-нибудь еще, или нет…
Оказалось, что ждать встречи с ним мне было не так уж и долго, этой же ночью. Но об этом в следующий раз.
4.
Сил лезть в душ у меня не было, поэтому я легла спать, не смывая косметику и с прической.
Что я видела во сне, не помню, но проснулась оттого, что мой телефон робко пикнул, сообщая о СМС. Я посмотрела, кто это меня вызывает, однако никакого сообщения не было. Я решила, что мне просто во сне почудилось, и вновь, было, провалилась в него, но писк повторился.
И в этот момент я подумала, а не часы ли на моей шее пищат? Сон как рукой сняло. Я включила свет и посмотрела на циферблат. Ровно четыре утра. Я спала только полчаса. Часы тихонько тикали. Я зевнула, и подумала, чем мне заняться.
Я посмотрела на мое бальное платье, лежащее на столе, и вспомнила о Призраке. Вновь в голове пронеслись ностальгические воспоминания.
Мы сидим на скамейке, он целует меня… Как мне хотелось вновь это пережить! Я закрыла глаза и мечтательно вздохнула.
Спать совсем не хотелось, и я отправилась на кухню, чтобы сделать себе чай. Затем я поставила диск с тихой вводящей в депрессию музыкой, и уставилась в окно, держа в руке кружку.
Тот, кто хоть раз был влюблен, поймет, почему мне все напоминало в тот момент о Призраке. Даже, на первый взгляд, совершенно не связанные с ним вещи, такие, например, как паук за окном, кутающий в паутину комара.
А потом меня неожиданно дернуло пойти на улицу. Да-да, в четыре утра, когда все нормальные люди видят десятый сон.
Я пришла в свою комнату, бросила завистливый взгляд на платье, понимая, что в нем я не смогу выйти. Хотя что греха таить – так хотелось надеть! А достала из шкафа другое платье, более скромное… Правда красивое.
Платье было нежного голубого цвета на тоненьких бретельках с модной имитацией корсета и пышной юбкой чуть выше колен. Подумав, что, может быть на улице я встречу моего Призрака, я надела чулочки и изящные туфельки на невысоком каблуке, так как высокий каблук для меня сродни смерти. Однажды решила прогуляться пешком на высоких каблуках, так у меня ноги отвалились и я пришла домой на руках, неся ноги подмышкой.
Поразмыслив еще немного, я надела кофточку, так как во-первых, комары прожорливые, а во-вторых, на улице было прохладно.
Последний штрих был сумочка с бала, в которую я положила ключи, газовый баллончик и тихо покинула квартиру.
На улице все еще было темно, но вроде как уже на востоке посветлело. Хотя не уверена, так как не помню. Зато прекрасно помню, что на улице не горело ни одного фонаря. И кругом была мертвая тишина. Жутковато. В этот момент я подумала, что уже нагулялась, и мне пора домой.
Любой нормальный человек так бы и поступил на моем месте. Но я подумала, что мне нечего бояться, так как в такую ночь все маньяки-насильники спят, и сделала шаг во двор.
На всякий случай я достала газовый баллончик и была готова применить его в любой момент. Но умиротворяющая тишина полностью успокоила меня, и поэтому я подошла к ближайшей скамейке, села на нее и задрала голову вверх, пытаясь рассмотреть в городском небе, заполненном смогом, звезды.
Люблю я просто так одна сидеть, в тишине и темноте, предаваясь мыслям. И я думала о Призраке, о том, что он самый красивый и обаятельный молодой человек в моей жизни, и как бы я хотела его еще хоть раз увидеть.
— Вам не страшно одной? – услышала я бархатистый приятный голос, принадлежащий мужчине. Такой сладкий, до боли родной голос! Я повернула голову на него и увидела моего Призрака.
Он стоял рядом со скамейкой в черном костюме с черным галстуком и в черных перчатках. Довольно траурно.
Мною овладели радость и удивление.
— Привет, — сказала я, засияв, словно светлячок в брачный период. – Как ты здесь оказался?
— За тобой следил, — хитро улыбнулся Призрак.
— Что, правда что ли? – удивилась я, почувствовав какое-то параноидальное волнение.
— Да шучу я, — засмеялся Призрак легким, успокаивающим смехом. – Просто что-то не спится…
— Так ты здесь неподалеку живешь? – обрадовалась я. – Вот так совпадение!
— Судьба, — засиял парень.
— Круто! – других слов я просто не нашла. – А один или с родителями?
— Один, — бесцветно ответил Призрак. – Они умерли.
— Сожалею, — искренне сказала я.
— Спасибо, — мягко улыбнулся он.
После мы сидели на лавочке и болтали обо всем на свете. Как оказалось, любимой темой призрака была Вторая Мировая Война. Он знал о ней буквально все. Меня никогда не интересовала эта тема, но Призрак так увлеченно и интересно рассказывал, что казалось, он сам в ней участвовал.
Иногда это было интересно, но чаще страшно. Особенно стало противно, когда он начал рассказывать, как фашисты захватили деревню и убили четырехлетнего мальчика только за то, что он испугался и заплакал. Про то, как надругались над девочками и убили беременную еврейку.
Рассказывал про то, как расстреливали молодых русских парней.
А еще рассказывал про молодого немца, который так же участвовал в захвате деревни, но не был фашистом, и как его кто-то предал, и его задержали с поличным, когда он выводил группу мирных людей из оккупированной деревни. Его расстреляли вместе с теми, кто пытался бежать. Глупая и несправедливая смерть.
Что одна девушка, которую он вывел раньше остальных и она спаслась, уже будучи старухой, имея правнуков, до сих пор ходит на его могилу и кладет цветы в знак благодарности.
Слушая этот полный эмоций рассказ, я почувствовала, что проникалась симпатией к тому немцу, а еще все больше хотела поцеловать Призрака, словно это он был тем героем.
Поймав на себе мой пристальный взгляд, Призрак вопросительно глянул на меня. Я покраснела и отвела взгляд.
— Ты очень красивая, — сказал он, проведя рукой по моим волосам. – Лидия.
Я сама притянула его за галстук и поцеловала.
— Ты замечательный, — сказала я, улыбнувшись. – И я… ну… ты мне очень нравишься.
Призрак улыбнулся и покраснел, словно мальчишка, признающийся в любви молодой учительнице.
— Я полюбил тебя с первого взгляда.
После мы прогуливались по Набережной и разговаривали обо всем на свете, хотя как я ни пыталась вызнать у Призрака, кто он и откуда, он отмалчивался.
Ближе к восходу Призрак неожиданно занервничал и сказал, что ему пора уходить, и предложил проводить меня до подъезда. Я уже была очень сонная и легко согласилась на это.
— Мы еще встретимся? – спросила я.
— Как пожелаешь… – загадочно ответил парень, после чего засиял, словно ждал этого вопроса: — Давай завтра вечером, после захода солнца.
— После захода? – усмехнулась я. – Ты что, вампир?
— Нет, — рассмеялся Призрак. – Не вампир. Просто я могу появиться только вечером.
Я ему верила, так как никакого зла от него не исходило и опасностью не веяло.
На прощание он меня клюнул в щеку и быстро побежал в арку, словно Золушка, которая не хочет, чтобы принц ее мечты увидел, как она превращается в тыкву.
Я зевнула и вошла в подъезд. Проспала где-то до девяти, а потом с братом галопом на работу, так как и он и я проспали.
К счастью Толик босс и поэтому ни он, ни я выговор за опоздание не получили.
Вечером, хотя мне очень хотелось спать, я отправилась на встречу с Призраком. На все вопросы брата я лишь кокетливо отвечала: «На свидание», не поясняя с кем и куда.
Я надела красивое легкое платье желтого цвета, сверху кофточку и взяла сумочку, куда положила косметичку и газовый баллончик.
Призрак ждал меня на лавочке у подъезда. На нем был свежий с иголочки траурный костюм, как и в прошлый раз. Черт возьми, до чего же он был красивым, несмотря даже на свой похоронный вид!
— Привет, — сказала я, подойдя к Призраку. – Как дела?
— Нормально, — неопределенно высказался он. – А твои как?
— Тоже неплохо. Сегодня на работу опоздала, но все равно все отлично.
— Очень рад слышать. Прогуляемся? – предложил он, и подставил мне свой локоть. Я взяла его и мы пошли на Набережную.
На Набережной было полно народа, в том числе и моих друзей, которые пили пиво. Увидев меня, они позвали меня, но я только рукой махнула, мол, некогда мне, я с парнем гуляю.
Так продолжалось несколько вечеров. Пока Вера в один из выходных дней, сидя у меня дома, не спросила, чего это я одна болтаюсь по набережной, и совсем перестала с ней общаться.
— Как одна?! – искренне изумилась я. – Я же с парнем гуляю!
— С парнем?! – искренне изумилась Вера. – Ты все время одна мотаешься по набережной, правда, с такой миной, будто и правда гуляешь с кем-то, от кого без ума.
Я рассмеялась, решив, что Вера шутит. Подруга тоже облегченно засмеялась, решив, что я шучу, но тут я с улыбкой спросила:
— Ну а правда, как он тебе? Мы познакомились на балу.
Улыбка сползла с Вериного лица.
— Лида, ты больная. У тебя крыша поехала.
Теперь я не на шутку испугалась. Вера не умела врать, и на ее лице был написан искреннее волнение за меня.
— Я пошутила, — сказала я, чувствуя, что лицо от страха покрылось белыми пятнами. Кто такой этот Призрак?
— Ну и шуточки у тебя, — укоризненно заметила подруга. – Ты больше так не шути. Пойдем бухать сегодня?
— Мне что-то не хочется, — глядя в пол ответила я. Вспомнился тот странный тревожный шепот, когда Призрак впервые поцеловал меня.
В голове начали проноситься разные страшные мысли, что это какой-нибудь сектант, гипнотизер или маньяк-извращенец. Но почему тогда его видела только я?! Я что, и правда сошла с ума?
Я вспомнила, как хотела сходить с Призраком в кафе, но он с улыбкой покачал головой, сказав, что не может этого сделать. Когда я стала спрашивать почему, он только ответил, что на то есть серьезные причины, но он пока не может сказать, какие.
Может он и правда какой вампир? Ведь, как по легенде известно, вампиры не заходят туда, куда их не приглашают.
Да ну, ерунда какая-то! Я просто сошла с ума! Ведь тогда на озере я увидела какую-то тень, и русалку. Да, я просто начала сходить с ума. Ура.
— Ну так что, пойдем? – донесся до меня голос веры.
— А, да, — чисто на автомате сказала я, не понимая, о чем речь.
— Ну и отлично! – засияла она. – А то ишь выдумала дома сидеть! Скоро учеба, фиг так отдохнешь.
— Куда это я согласилась? – не поняла я.
— Пиво пить, — рассмеялась подруга. – Нас тут вот такие обалденные красавчики пригласили. Ты что, не слушала?
Вера рассталась с Дэном, оставшись с ним в дружеских отношениях, и, не теряя времени, начала подыскивать себе нового бой-френда.
— Да слушала, — соврала я. – Просто что-то голова отказывается варить.
Соглашаясь идти с другими парнями меня кольнула совесть и страх. А что, если мой невидимый собеседник разозлится и поубивает всех? Хотя…
Я пошла.
Вообще я не люблю свидания вслепую, так как можно нарваться на чудика.
Но парни оказались красивыми. И с прекрасным характером. Высокие, поджарые, их было двое: голубоглазый брюнет и сероглазый рыжий. Вера тут же стала окучивать брюнета, а я, скучая, пила пиво, сидя с рыжим. Парень был очень, очень симпатичным. Ему только не хватало острых ушей, чтобы быть похожим на эльфа, да сияния вокруг.
Он пытался со мной поговорить, но я никак не шла на контакт, глядя поверх него за окно на улицу, со страхом ожидая увидеть лицо моего Призрака.
— Что ты там высматриваешь? – поинтересовался Дима. Именно так звали моего нового знакомого. И оглянулся.
— Да просто смотрю, как мальчишки на велеках гоняют, — соврала я.
— Ясно, — улыбнулся парень. – Я, кстати, тоже люблю велосипед.
— Правда? И я!
Так у нас завязался разговор. Я выпила бокал пива, затем еще один. В итоге чувство времени улетучилось, и я не заметила, как солнце закатилось за горизонт.
Вскоре Вера предложила выйти на улицу покурить. Наедине. Без парней. Ибо ей надо было мне кое-что сказать.
Как оказалось, она решила мне поведать, что мы с Димой просто идеальная пара, что мне необходимо с ним встретиться еще раз. Я же сказала, что подумаю над этим и…
Я увидела, что неподалеку, прислонившись к дереву, стоит мой Призрак. Сердце радостно екнуло, и я сказала, что мне надо недолго побыть одной. Вера согласилась, решив, что пока пойдет в кафе и будет ждать меня там.
Только она ушла, как Призрак подошел ко мне.
— С парнями пиво пьете? – поинтересовался он.
— Эээ, да, — немного волнуясь, подтвердила я. Честно говоря я опасалась, что Призрак сейчас пойдет убивать Веру и парней. Однако мои опасения были полностью опровергнуты. Он лишь как-то вздохнул, словно прочитав мои мысли.
— Думаю, пришло время рассказать тебе, кто я.
— О, отлично, валяй, — дала я добро.
— Я призрак.
— Я не верю.
— Но это так.
— Ага, а по-моему ты просто глюк. А я схожу с ума.
— Нет, с ума ты не сходишь, — заверил меня Призрак. – Просто ты обладаешь даром, благодаря которому можешь видеть мертвецов.
— Ну да?
— Да, — очень сурово кивнул Призрак. – Помнишь, я рассказывал про молодого немца, который был убит своими же «товарищами»? Этот немец – я. Зовут меня Герберт Иоганн Фольц, расстрелян 17 августа 1944 года, за то что заступился за невинного человека, и таким образом пошел против неоправданной жестокости «своих». Но лучше зови меня Призрак, так как если будешь звать по имени, нам когда-нибудь будет тяжелее расстаться.
— Если ты немец, что ж ты так идеально разговариваешь по-русски? – съехидничала я.
— Поживи ты без малого шестьдесят лет в чужой стране, и на китайском научишься говорить. Кроме того, после естественного срока, отведенного природой, а не людьми, души познают все языки в равной степени. Я правда призрак. Мертвые не врут.
Я молча слушала. В голове не укладывалось такое.
— Одних слов мало, — возразила я. – Если ты призрак, ты можешь пройти сквозь что-нибудь?
— Не сейчас, — покачал он головой. – Сейчас я практически плотный. Но… Можешь попробовать дать мне что-нибудь подержать.
Я тут же сняла с плеча сумочку и попыталась повесить ее Призраку на руку, которую он услужливо протянул. Сумочка упала, пройдя сквозь нее. Мои глаза округлились.
— Кроме того, я не отбрасываю тень и не отражаюсь в зеркале, — продолжал он. Затем встал в свет, отбрасываемый фонарем, и тени действительно не было.
— Ты правда мертвец?! – ужаснулась я и шарахнулась от Призрака, словно… кхм… от мертвеца.
— Ну да, — невозмутимо подтвердил мой визави. – Но как видишь, я осязаем для тебя, как почти из плоти и крови.
Мои глаза округлились от ужаса, я почувствовала сильнейшее отвращение, представив, как целовалась с холодным разлагающимся трупом, в губах которого копошатся белые короткие червячки.
Призрак прочел это на моем лице и покачал головой.
— Нет. Все не так. Выслушай меня, — он говорил довольно взволнованно, на его щеках разыгрался румянец, а глаза блестели так, словно он был обычным парнем, которому возлюбленная отказала в браке, и этим разбила сердце. Выглядел он очень живым.
Может, именно поэтому я не кинулась от него бежать.
— Да, мое тело действительно умерло, но не душа; она, душа, жива. И я не труп, вылезший из земли. Закопали мое тело, но я ни разу не был под землей, я наблюдал свои похороны со стороны, когда меня выбило из моего тела, и с того момента я больше никогда не возвращался в себя. Эта оболочка, — он дернул себя за костюм, — Видима лишь только для тебя и ощутима только для тебя.
— П… почему?
— Я не знаю почему.
— Поч…му я? – неожиданно язык стал восковым и еле ворочался, а сознание отказывалось придумывать сложные предложения. Но Призрак опять понял, что я имею в виду.
— Пять лет назад, когда я впервые тебя увидел на кладбище, я испытал смешанные чувства. Раньше, когда я был так сказать нормально живым, еще до того, как меня отправили на фронт, я любил девушку, ее звали Лидия, как тебя, и она была как две капли воды похожа на тебя. И я подумал, может ты и есть она, только переродившаяся. И я последовал за тобой до твоего дома. Но так как ты меня не приглашала домой, я не мог войти и ждал тебя всегда внизу… Я стал по сути твоим другом и ангелом-хранителем, и был счастлив, узнавая тебя все больше и больше. Ты очень похожа на ту Лидию, которую я знал, будучи живым.
Я слушала его, открыв рот, и не смея верить, что это правда. Но мертвые не умеют лгать, это известно всем, и поэтому мне приходилось принимать то, что он говорит.
— Приняв на себя обязанности твоего Ангела-хранителя, — продолжил он, — я отводил от тебя много несчастий…
— Призрак, — неожиданно перебила его я. — Если ты стал моим Ангелом-хранителем, то что, у меня раньше не было вообще что ли никаких ангелов за плечами?
— На самом деле и правда нет у людей личной крыши в виде серафима, который закрывает тебя от пуль… Просто вокруг людей существует сияние, которое отпугивает нечистую силу и защищает от несчастий, которые она любит подстраивать, чтобы побыстрее перетянуть в мир иной, и там уже иметь большую власть над душами. Так же и с людьми. Если твое сияние слабее чем их, они могут попытаться напасть на тебя и устраивают козни. А я, будучи твоим Ангелом-хранителем, находясь рядом с тобой, усиливаю твое сияние своим, и поэтому последние пять лет тебе стало намного легче жить…
Я тут же вспомнила, что действительно, пять лет назад, мне жить было гораздо тяжелей. Я часто болела, мне постоянно во всем не везло. Ни в лотерее, ни в любви, не в дружбе. Жизнь в школе была адом.
Но неожиданно, после похорон бабушки, жизнь резко забила ключом. Бабушка перед смертью благословила меня. Получается, своим благословением она подослала ко мне Ангела-хранителя в лице Призрака, которого я стала видеть и полюбила? Вот это поворот событий! Но мне он, признаться, нравился.
— Я поняла, — сказала я. – Но почему я вижу тебя? И почему только ночью?
— Не знаю, — сказал Призрак. – Но первый раз ты увидела меня в лесу… Извини, что тогда так напугал тебя… И, — поймав мой испепеляющий взгляд Призрак попятился, — я не подглядывал как ты тогда ходила в туалет, честное слово! Помни, мертвые не врут!
Я облегченно вздохнула.
— На первый вопрос, я, надеюсь, ответил? – спросил мой Хранитель. – Тогда переходим ко второму. Только после захода солнца души могут приобретать более-менее физическую оболочку. С восходом же мы превращаемся в небольшой невидимый шар. Сгусток мыслей, жизни и эмоций… Если мы умираем естественной смертью, то можем отправиться в Мир Иной, или же занять очередь на повторное рождение, или же стать чьим-нибудь ангелом-хранителем, или же стать духом Природы. Можно попутешествовать на другие обитаемые планеты, они и правда существуют. Вариантов море.
— А откуда ты знаешь?
— С другими душами поговорил, да и как-то само пришло озарение после смерти.
— И ты решил стать моим Ангелом-хранителем? – засияла в догадке я.
— Честно говоря пока мой смертный час еще не пришел, — ответно засиял Призрак. – И я пока вынужден мотаться по земле, ожидая, когда и для меня засияет свет в Мир Иной. Я не знаю, какой путь выберу после смерти, не обижайся. Может, останусь с тобой, а может, уйду на покой.
Я сильно расстроилась, услышав эти слова. Выходит, я не важна для Призрака?
— Но я счастлив служить тебе! – тут же успокоил меня он. – И я люблю тебя, как друга, как подопечную, как свою половину… Вообще сложно объяснить, как и насколько сильно я тебя люблю… Будучи душой, мне пофиг на плотские утехи, гораздо важнее и ценнее платоническая любовь. Но поверь, я не буду ревновать, если ты полюбишь другого и выйдешь за него замуж.
Не знаю, зачем он это тогда говорил. Может, мертвецам известно будущее?
— В любом случае для меня ты настоящий друг, — сказала я и обняла Призрака.
Он обнял меня в ответ. Я зарылась носом в его одежду и учуяла приятный аромат сосновой смолы и хвои.
— Слушай, а ты можешь у меня в квартире становиться плотным?
— Эээ, нет. Меня убили на улице, и поэтому я могу быть плотным только на улице.
— А как же тогда, на балу? – вдруг вспомнила я.
— Ну, один раз в год, в день своей смерти я могу оставаться плотным в любом месте… Только какой толк, если я невидим?
— Ну я же тебя тогда увидела, — улыбнулась я, еще крепче обнимая Призрака. – Слушай, у нас с тобой все так идеально… Может, чтобы мы были вместе, мне тоже умереть?
— Ты что, дура?! – воскликнул парень и, схватив меня за плечи, встряхнул. – Ты знаешь, что бывает с самоубийцами и убийцами?
— Нет, — испуганно пискнула я, увидев, какими страшными стали глаза любимого.
— Лучше и не знать. Самоубийцы становятся проклятыми. И каждую ночь раз за разом переживают свою смерть или видят, как убивают себя другие люди. День за днем, час за часом они испытывают страшные страдания. И только раз в полтысячи лет им дается шанс искупить свой грех. Упущен шанс – еще полтысячи лет мук. Убийцы же находятся всю послежизнь в реке Скорби, страдая в ней, пропуская через себя всю боль человечества и не имеют права искупить свои грехи. Так что не смей думать о самоубийстве! Равно как и о убийстве.
Я молча прикусила губу.
— А как же люди, что были на войне? Им волей-неволей приходилось убивать, — возразила я, с ужасом представляя, как мой прадед плачет после смерти, сидя в реке Скорби. И это после того, как он защищал Родину, мое будущее и будущее моих детей!
— То другое. Можно убить, защищаясь, или спасая жизнь. Но то, о чем ты помышляешь – прямая дорога в ад!
После этих слов мне не захотелось больше думать о самоубийстве.
— Слушай, меня там ждут, пойдем со мной?
— Ну, хорошо, — сказал Призрак. – Я все время рядом с тобой и оберегаю тебя от бед, только в доме я невидимый и бесплотный.
— Это ничего, — махнула я рукой. – Главное, что ты со мной всей душой. И рада, что у меня такой чудесный Ангел-хранитель.
Я развернулась и направилась в кафе. Призрак шел рядом. У входа он остановился, пропуская меня первой, я улыбнулась ему и зашла внутрь. Оглянувшись, я уже не видела Призрака. Тихо прошептав ему «пока», я направилась к компании и села за стол.
Несколько месяцев я каждый вечер после захода солнца выходила на улицу и разговаривала с Призраком. С ним всегда было о чем поговорить, нам всегда было интересно вместе, и иногда я даже забывала, что он лишь душа одного прекрасного молодого немца, который очень хорошо разговаривал по-русски, потому что уже почти шестьдесят лет жил в России…
Октябрьским вечером я гуляла с Призраком. Неожиданно он стал очень серьезным, ушел в себя, а после начал что-то говорить по-немецки. Я заволновалась и взяла Призрака за руку.
— Иоганн, что случилось? – мягко поинтересовалась я. – Я не понимаю по-немецки.
Однажды он пытался меня обучить немецкому, так как я его об этом просила, но мой интерес к языку быстро угас.
— Прости, я ругался, — ответил Призрак. – Какие-то уроды на моей могиле устроили оргию.
— Как?! Откуда ты это знаешь?
— До отведенного мне часа я связан с телом, и поэтому не могу покинуть этот мир, и чувствую все, что происходит рядом с ним, ну, в смысле, с телом. Эти уроды надругаются над моей могилой! Кроме того, сейчас середина октября, и они себе могут жопы отморозить! А, что делать?!
Наверное это очень неприятно, когда на твоей могиле кто-то совокупляется. Это, наверное, как когда в кровати спишь, и тут сверху на одеяло, под которым ты лежишь, забирается пара, и, не обращая на тебя внимание, устраивает безобразие.
— А зачем они это делают? – недоумевала я.
— Думают, что я им дам силы. Или что-то в этом роде. Но это не так! Какую я могу им дать силу?! Отстегнуть своего сияния, прикрыть срам? Да нафиг мне упали эти безобразники!
Призрак заговорил как восьмидесятипятилетний. В прочем, ему и правда было столько.
— Давай я их прогоню! – решительно сказала я. – Ты мне столько добра сделал, пора и мне отблагодарить тебя. А то я даже спасибо не говорила. Кстати, спасибо.
— Не за что, — улыбнулся парень. — Не хотел я тебе говорить, где моя могила, но все же. Я похоронен на Ленинском кладбище, а там сам покажу, как дойти.
Я быстро поймала такси и приказала водителю, больше похожему на бодибилдера, ехать. Призрак растворился в воздухе, едва забравшись на заднее сиденье. Я не видела как это произошло, потому что он попросил меня не смотреть, ибо боялся напугать.
— А деньги есть? – мрачно осведомился таксист, почесывая бритый затылок.
— Есть, на две сотни, — протянула я деньги, и таксист погнал.
— А че ты на кладбище забыла? – спросил он, оглядывая мой далеко не готичный прикид: розовая курточка, светлые кожаные сапожки, голубые джинсы.
— Каких-то осквернителей иду бить. На могиле моего друга оргию устроили.
— Ты че, больная? Не связывайся с ними. Может это какие фанатики.
— А что такого, они же обычные люди. Только слегка свихнувшиеся.
— Вот именно свихнувшиеся.
Судя по всему таксист всякого в жизни навидался.
— Да ты не бойся, мужик, я мертвецов вижу, они мне и помогут, — весело промолвила я, и, судя по всему, таксист испугался меня.
— Так значит ты своему мертвому другу дверь открывала? – покосился на меня водитель.
— Ага, — бодро подтвердила я.
— И он сейчас сидит на заднем сиденье?
— Неа. Он растворился, едва захлопнулась дверь. Его убили на улице, и поэтому он остается плотным только на улице.
— Девушка, а может лучше вас отвезти в больницу? – дружелюбно предложил таксист.
— Не, я туда поеду после того, как разберусь с осквернителями могил. Кроме того я забыла свой полис дома. А кто будет меня бесплатно лечить без страховки?
Честно говоря, я веселилась от души. Этот водитель был косой сажени в плечах, но при этом такой пугливый, что меня так и подмывало его попугать. Чем я и занималась.
Он остановил у кладбища, и я вышла.
— А вы не сможете подождать, пока я вернусь? – спросила я. Однако водитель уже нажал на газ и смылся.
— Ну что? – услышала я рядом с собой родной голос. – Пойдем? Аль боишься?
Однако я стояла, веселясь от всей души.
— Такой здоровый дядька испугался такую овечку как я, — тихо хихикала я.
— Честно говоря он обладает гиперчувствительностью, и поэтому и правда испугался. Но не тебя, а меня.
— В смысле? Как это?
— Есть люди, которые обладают особым даром чувствовать, а иногда, как ты, и видеть покойников. Практически все младенцы им обладают, но со временем этот дар притупляется, а то и вовсе проходит. Но этот таксист обладает практически младенческой чувствительностью.
Я вспомнила одного младенца, с которым гуляла моя соседка, и то, как он пристально смотрел на Призрака, когда я еще не знала, что он призрак. И то, как Призрак подошел к малышу и начал с ним агукать, а ребенок аж визжал от радости, чем сильно озадачил соседку.
Я рассказала о том что вспомнила и он засмеялся.
— Дети и животные меня любят, потому что никогда им зла не делал.
Мы шли по кладбищу и тихо переговаривались.
— Почему же ты пошел воевать?
— Это было не мое решение, а приказ, — вздохнул Призрак. – О, привет, Петр Алексеевич!
— Здорово, Ваня, — поздоровался какой-то полупрозрачный пожилой толстячок в очках и жилете. – Куда путь держишь?
— Здрасьте, — сказала я, сильно испугавшись увиденного зрелища. Мой-то Призрак был похож на живого человека, не то что этот старичок.
— Да могилку навестить, — между тем отозвался мой Ангел-хранитель. – Лида, он тебя не видит, — добавил он.
— Кого это я не вижу? – спросил Петр Алексеевич, протирая кончиком жилета очки.
— Да подруга моя, — уклончиво ответил Призрак. – Как дела?
— Вот пришел жену встречать, — весело отозвался старый призрак. – Уже меньше чем через полчаса ей сорок дней, и мы вместе полетим домой.
— А, ну удачи!
Мы двинулись дальше, а старичок сел на свою могилку и затянул какую-то веселую песню, словно и не умирал никогда.
— Афигеть! Ты даже усопших видишь! – изумился Призрак.
Я поняла, что он имел в виду. Усопший – это тот, кто прожил свой век. Призрак пока что не был усопшим.
Честно говоря, когда я ехала в машине, я боялась, что буду видеть множество усопших людей, но оказалось, что Петр Алексеевич был единственным призраком, которого я увидела на кладбище. Ну, не считая моего…
— А почему он меня не видел? И почему он прозрачный?
— Потому что усопшие после сорокового дня теряют способность видеть живых, это раз. А видела ты его, потому что, скорее всего, он тебе приходится каким-то близким кровным родственником, это два.
Вскоре мы подошли к месту, где какие-то чудаки устроили сеанс. Не знаю, готы это были или дьяволопоклонники, но ничего хорошего они явно не собирались делать.
Не знаю, что они за обряд там проводили, но четыре человека стояли по краям могилы с факелами, а двое других занимались сексом на красивой ухоженной могиле с мраморным надгробием.
— Не, ну не оборзели ли?! – закричал Призрак и попытался схватить камень, чтобы швырнуть его в вандалов. Но, разумеется, у него ничего не вышло.
Люди его крика не услышали.
— Что мне сделать? – спросила я, наблюдая за зрелищем. Честно говоря, выглядело это несколько извращенно, но в то же время возбуждающе. Но меня жутко разозлило, что они смеют осквернять могилу одного из моих лучших друзей!
— Эй вы! – закричала я сектантам (так как я не знала, кто они, то решила называть их так), подбирая с земли камень и швыряя его в людей. Вы что удумали?!
В тот же момент ко мне откуда-то из ниоткуда подбежала пара людей в черных балахонах и схватили меня. Я взвизгнула от испуга, но в тот же момент получила, как говорится, по морде.
— О боже, — тихо пискнула я.
— Не смей упоминать его! – зашипел какой-то особо мерзкий голос. – Еще раз скажешь, и убью!
— Лида! – испуганно вскрикнул призрак и принялся изо всех сил молотить руками и ногами сектантов. Но бесполезно. Прикоснуться к нему могла только я. Равно как и он до меня.
— А! Точно! Призрак, толкай меня! – осенило меня. – Ты можешь!
В тот же миг Призрак вытянул руки и, разбежавшись, толкнул меня. Я по инерции толкнула державшего меня человека, и тот упал. Я упала сверху на него и тот издал предобморочный хрип.
Затем Призрак без труда поставил меня на ноги. Ко мне побежали другие люди, и я решила, что мне конец, но мой друг схватил меня и поднял над землей сантиметров на двадцать. Сектанты остановились, не веря своим глазам.
— Лид, ты ничего не ела? – спросил меня Призрак. И не дожидаясь ответа начал меня раскручивать, все ближе и ближе подходя к сектантам.
Люди испуганно закричали и попятились. А я, поняв, что меня начинает тошнить, попросила Призрака остановиться и не отпускать меня.
Стоял он на ногах твердо; в отличие от меня у него не было слабого вестибулярного аппарата, так как он был всего лишь духом.
Я вытянула вперед руку, указывая на людей.
Кстати, любовники уже не на могиле лежали, а испуганно прятались за других. К слову сказать все сектанты сбились в одну кучу и затравленно смотрели на парящую над землею меня.
— Вы! – превозмогая головокружение, сказала я громко, гневно и, надеюсь, красиво. – Как вы, жалкие твари посмели осквернять не принадлежащие вам могилы своим постыдным актом?! Вы! – могу я сказать что-нибудь о проклятии? — шепотом спросила я у Призрака. Тот тиха сказал «да». – Вы! Да будьте вы прокляты! Будьте вы импотентами и фригидными до тех пор, пока не завяжите с постыдными делами!
Только я это сказала, как кругом все озарила вспышка и с громким треском молния ударила рядом с сектантами. Те заорали и кинулись удирать. Я же круглыми глазами смотрела на место, куда она ударила, соображая, как такое случилось.
— Лида, что это было? – первым заговорил Призрак.
— Я не знаю, я думала это ты…
— Это не я.
— А кто?
— Ты.
— Я?
— Да.
— Но как?!
— Не знаю. А может нам просто подыграла природа.
Как бы там ни было, но мы победили. Я быстро привела могилу Призрака в порядок, постояла, и затем направилась домой. В этот раз я поймала машину с более дружелюбным и разговорчивым водителем, который к тому же терпеть не мог шансон и слушал Арию.
Ночью я спала плохо, и проснулась ближе к вечеру, пропустив учебу.
Как только зашло солнце, я вышла на улицу и увидела отчего-то очень опечаленного Призрака.
Он сидел как всегда в своем траурном костюме, уже в шляпе и плаще, так как на улице было довольно холодно и моросил мерзкий дождь.
— Призрак, Иоганн, что с тобой? – встревожено спросила я. – Неужели вандалы что-то сделали с твоей могилой?
— Нет, – мрачно ответил Иоганн. – Просто сегодня утром я перестал чувствовать связь со своим физическим телом, — он поднял на меня глаза и я увидела в них грусть, смешанную со счастьем. – Прошло мое время пребывания на земле… Я пришел попрощаться.
— Ты бросаешь меня?! – я отказывалась в это верить.
— Нет. Я решил стать твоим Хранителем. Но отныне ты не сможешь видеть и чувствовать меня. Я просто буду усиливать твое сияние, и отгонять от тебя зло.
Слезы душили меня и перемешиваясь с каплями дождя падали на плащ Призрака. Я всхлипнула и обняла его. Он погладил меня по волосам.
— Я всегда буду с тобой. Только в несколько ином состоянии, нежели сейчас.
— Но я же видела того дедка, — вдруг с надеждой вспомнила я. – Может, и тебя увижу?
— Он был твоей кровной родней, — вздохнул Призрак, поэтому ты могла увидеть его. А я… я лишь родной тебе по духу, но не по крови… Прости.
— Это не твоя вина, — успокоила его я, решив принять его уход как неизбежность. – Слушай, если ты станешь моим Хранителем, то это значит, что ты будешь видеть все, что я делаю? И в том числе такие вещи как хождение в туалет и ковыряние в носу и пуканье?
— Эээ, ну, я буду видеть только то, что ты сама захочешь, чтоб я видел и знал, — улыбнулся Призрак, обняв меня. – Я люблю тебя, Лида.
— Я люблю тебя тоже, — сказала я, и приблизилась к его губам, чтобы поцеловать.
— Нет! Нет! Не надо! – опять я услышала те тревожные голоса над ухом, которые слышала в первую нашу встречу.
Я остановилась.
— Ты слышишь? – я посмотрела на Призрака.
— Эээ, что?
— Ну, голос. Он говорит, что тебя не надо целовать. И он очень напуган. Точнее, они.
Призрак резко выкинул руку и что-то схватил. Его глаза горели холодной яростью. Он начал что-то трясти, и я уже слышала не предупреждающий голос, а какой-то противный хрип.
— Ах ты мерзкое отродье! Он поднял что-то невидимое над головой. Паранойя сраная! А ну прочь от моей девушки! И не смей к ней больше подходить!
Что-то мерзкое, что вызывало страх, кричало, и, похоже, пыталось оцарапать Призрака. Но у него царапины мгновенно исчезали. А порванная одежда мгновенно восстанавливалась.
Я по этому невидимому сиганула кулаком и оно замолкло.
— Что это? – спросила я, озадаченно глядя на руку, которую Призрак не разжимал.
— Да так, мерзкое отродье зла. Дух, вызывающий паранойю. Может говорить на несколько голосов и постепенно сводит с ума. Заберу его с собой в Мир Иной, чтоб больше не доставал тебя.
— Спасибо, — сказала я. – Вот уж не думала, что психическое заболевание вызывает дух… Хотя теперь я готова во все поверить.
Мы еще долго сидели под дождем, я замерзла и продрогла, но мне было все равно, так как сегодня в двенадцать ночи исчезнет мой друг.
Я его поцеловала, и он был реален, и я просто решила думать, что он уезжает в другую страну.
Я посмотрела на часы. Была половина двенадцатого.
— Ты скоро уйдешь, — с горечью сказала я.
— Точнее перейду в другое состояние, — поправил он. – Но выше нос! Я буду с тобой! А однажды мы обязательно снова увидимся.
Я обняла его и заплакала. А он прижал руку к моей груди, слушая удары моего сердца.
А потом он стал прозрачным, бесплотным и вскоре на моих глазах превратился в крошечный сияющий шарик, который быстро растворился в воздухе, а воздух наполнился какой-то свежестью и нежным перезвоном колокольчиков.
Это было так красиво, что я больше не хотела плакать, и чувство одиночества просто исчезло. Я пришла домой, переоделась в теплую одежду, и пошла на кухню пить чай.
Пожалуй, это было мое самое романтичное приключение из всех.
Но были и другие, не менее интересные и увлекательные. Об этом в следующий раз.
Кстати, я сходила в архив, и выяснила, что Резников Петр Алексеевич, которого видела в прошлый раз на могиле, и в самом деле двоюродный брат моей бабушки по папиной линии.
