Разочаровалась? Ты думала — в мире нам Расстаться за реквиемом Лебединым? А.Блок Утверждался, спешил, влиял, Жизнь, как женщин, менял, менял… Не хватило чувств и ума — Что ж так холодно? Вот и зима! Хоть оправдывайся, хоть молчи, Боль мою снег остудит в ночи! Уходи! Только с нынешней ночи Ты — …
На гибком стебле тонкой шеи Склонилась лилия — прозрачное лицо, Два василька очей росу таят, А розовый бутон тебе навстречу Доверчиво раскрылся И лепечет. Как ароматен утренний букет! Возьми его, покуда суховей Не превратил в бесчувственный гербарий.
На гибком стебле тонкой шеи Склонилась лилия — прозрачное лицо, Два василька очей росу таят, А розовый бутон тебе навстречу Доверчиво раскрылся И лепечет. Как ароматен утренний букет! Возьми его, покуда суховей Не превратил в бесчувственный гербарий.
Дыханьем осени примятая трава… В пустынном парке одиночество заметней. Несет его листком, не помнящим родства, За горизонт, за грань черты последней. Дыханьем осени настоян солнца свет. Теплом пронзительным случайно растревожен, Чужой мужчина мне посмотрит вслед, И, кажется, полет еще возможен.
Он слышит музыку залетную ветров. В ней жизнь листвы до времени опавшей, И стаи зов над «журавлем» летящей, И одиночество покинутых дворов. Кивнет под музыку согласно головой И вскрикнет хрипло, и, поджавши ногу, Пытается наполнить хоть немного Ведро дырявое живительной водой. Он — древний патриот, он — инвалид, И на …
Лунный свет, заветное тревожа, Нас томил и тайно волновал. Сколько лет ты с нелюбимой прожил? Сколько зим меня не согревал? Пятна, блики, пахнущие гроздья, Светом околдованных цветов, Уносили восхищенно гости… Ты со мной остаться был готов. Блузки непокорные оборки, Лунный свет, конечно, виноват, К пиджаку прильнули. Сладко-горький Уплывал сиреней аромат…
Он слышит музыку залетную ветров. В ней жизнь листвы до времени опавшей, И стаи зов над «журавлем» летящей, И одиночество покинутых дворов. Кивнет под музыку согласно головой И вскрикнет хрипло, и, поджавши ногу, Пытается наполнить хоть немного Ведро дырявое живительной водой. Он — древний патриот, он — инвалид, И на …