О, «гипсовый мой пионер с барабаном и горном»! Казалось мне раньше – ты в позе застыл вековой. Сейчас мы с усмешкой взираем на вид твой задорный, И горько подчас вспоминать об эпохе былой. Под стук барабанов не слышно, как капают слёзы, В колоннах людей мне не видно родного лица. Под …
О, «гипсовый мой пионер с барабаном и горном»! Казалось мне раньше – ты в позе застыл вековой. Сейчас мы с усмешкой взираем на вид твой задорный, И горько подчас вспоминать об эпохе былой. Под стук барабанов не слышно, как капают слёзы, В колоннах людей мне не видно родного лица. Под …
О, «гипсовый мой пионер с барабаном и горном»! Казалось мне раньше – ты в позе застыл вековой. Сейчас мы с усмешкой взираем на вид твой задорный, И горько подчас вспоминать об эпохе былой. Под стук барабанов не слышно, как капают слёзы, В колоннах людей мне не видно родного лица. Под …
«Обжора роет себе могилу собственными зубами». Рамбам 1 Это высказывание великого еврейского мудреца я – любитель поесть – с удовольствием повесил бы над своим обеденным столом. Вот только снимать плакатик с приходом очередных гостей, а потом вновь вешать его на стену было бы лень. А если не снимать, то кое-кто …
«Обжора роет себе могилу собственными зубами». Рамбам 1 Это высказывание великого еврейского мудреца я – любитель поесть – с удовольствием повесил бы над своим обеденным столом. Вот только снимать плакатик с приходом очередных гостей, а потом вновь вешать его на стену было бы лень. А если не снимать, то кое-кто …
Мой старый дом, и в нём этаж – как век. Гляжу в окно – вся Прага предо мною. Но в сумерки здесь всё покрыто мглою. С теченьем жизни зорче человек. А Sant Nikolas – мой ориентир. Позеленевший купол старой башни – Над городом, как богатырь бесстрашный. От этой точки – …
to Leo Himmelsohn посвящается… 1 Перед тобою – чистые листы В предвосхищенье будущих сонетов. Сплести из них венок – мечта поэтов! Вовлёкся в сей соблазн сейчас и ты… И вот строка, цепляясь за строку, По белу полю ручейком струится. Зигзаг ужа… Как вдруг вспорхнула птица! И – наутёк к ближайшему …
Просто в Мюнхене дождь, а в Москве – холода. Двор, где раньше я жил, белый-белый от снега. Оттого и тоска по ушедшим годам, И теснение в груди, как от быстрого бега. Просто в Мюнхене дождь. Он течёт между строк, Что-то главное тихо из них вымывая. А названия улиц и станций …
Птицы не хотят осенью лететь на Юг, а всё больше норовят на Запад по программе «воробьиная эмиграция». То есть, воробьям сейчас можно, а неворобьям – вроде бы и нельзя. Но это не совсем так: если отец или мать – воробей, то таким птицам тоже можно. А те, кто раньше косо …
Я знаю, как дюжина нот звукоряда рождает мелодию песни. Кому-то покажется неинтересным, что среди «заезженных» популярных мелодий нахожу единственный тон, и ритм, и слово. Чтобы это был именно мой стон, а не плач Чебурашки: «Не приняли в пионеры» – Ну, что тут такого… Да, напоминает моя мелодия «Крейсер Аврору» Шаинс-ко-го. …