Зацепилось лето за ели, за колючие шапки сосен. Хоть сентябрь уже в Карелии, только нет и намёка на осень. Непокорной кудлатой зеленью не желтея, стоят берёзы, напевая стихи Есенина, шелестя Шукшина прозой. Ветерок, чуть насупив брови, отгоняет, как мух, тучи; паутинкой-сачком ловит остывающий солнца лучик. Зацепилось за скалы лето и …
Три старушки под окном лясы точат вечерком: поболтали о погоде, о ботве на огороде, о приросте цен на мясо и на акции Сибгаза, обсудили депутатов… Вдруг ударились в дебаты – чей сынок на свете лучше и чей заработок круче? Старшая у них – Сергевна. Говорит она надменно: — Мой Сашок …
Жизнью битый и молью траченый, то правительством озадаченный, то старухиной скалкой обласканный — виноватый всегда без вины — в Сахалинском поселке Взморье в покосившемся старом доме доживал век старик Анатолий, ветеран японской войны. Переживший царя и Брежнева, не растратив веры с надеждою, в домотканой простой одежде, не привыкший к судьбы …
Душа моя – цыганская кибитка – изящным хламом дОверху набита: здесь тысячи увиденных картин, и легкий шорох плюшевых гардин; здесь радует теплом огонь в камине, и ждут меня бокал с глотком мартини, на столике свеча, и груда книг, зачитанных до дыр. Я к ним привык. Душа моя – цыганская кибитка …
За туманом не видно земли, за туманом попрятались скалы; как с тобой мы до дома дошли – только лодка подводная знала. Напрягая до слёз окуляр, перископ горизонт отодвинул, и окрестности щупал радар, чтоб противник не выстрелил в спину, и торпеды стояли на «товсь», чуть дрожа в предвкушенье атаки… Только что-то, …
Фрегат, расправив крылья – паруса, из тихой бухты выскользнет под утро. А с берега глядят во все глаза, как в бейдевинде мы уходим круто. Мы курс проложим к новым берегам, на карту жизнь поставив, как копейку, и золото найдем на зло врагам под черным флагом адмирала Дрейка! Припев: Вольный ветер …
Я уезжал – но не уехал, забыть пытался – не забыл; свистит в моей души прорехе соленый Клайпедский эфир. Куда-то шел – да вот споткнулся: кто опоздал – тот не успел. Привычный мир перевернулся – а я, увы, остался цел. Я будто жил – но словно не жил, но умирать …
«Хватит Катькиных истерик, я вчера сошел на берег, получив расчет в своем родном порту…» Песня Трофима запуталась в мозговых извилинах, как рыба в трале, трепыхалась и тщетно пыталась вырваться из мелкой ячеи тоскливых мыслей. «…и с одним рублем в кармане после долгих лет скитаний я подвел под флотской каторгой черту…» …
Ну что, проблевался? Не зря вас, салаг, зелёными называют — сидишь вот, зелёный, как лопух, смотреть неуютно. Да стыдиться тут нечего, все через это проходят. Понятное дело, сразу нелегко, а ты помаленьку, не надрываясь, за дело какое возьмись. Палубу, скажем, окати водой забортной, шпигаты почисти, медяхи надрай, швартов на кнехт …
Фрегат, расправив крылья – паруса, из тихой бухты выскользнет под утро. А с берега глядят во все глаза, как в бейдевинде мы уходим круто. Мы курс проложим к новым берегам, на карту жизнь поставив, как копейку, и золото найдем на зло врагам под черным флагом адмирала Дрейка! Вольный ветер в …