Выпрыгнул из окопа С победным криком: ура! Стоит, как столб, глазёнками хлопает, Будто бы и не враг. Ты его штыком колешь (Вру, что не страшно, вру) А он, сняв каску: это ж я, кореш, Ты что не узнал, Брут? Дышишь — словно себя зарезал, Кровь так и капает через плащ. …
Сидишь в окопе, тылом лягушек давишь, В животике булькает перловая каша, Не оттого, что плохо поел давеча — Просто немножечко страшно. Эх, сейчас бы какой-нибудь бублик, Пусть даже с дыркой самой огромной. Вот опять капает. Слюни? С губ ли? Нет, это всего лишь гром. 21.05.03 г.
Одиночество — это то, к чему привыкаешь, как к сигаретам определённой марки. Встречаешь человека — кашляешь. Одна единица — это человек, две — комплекс. Ты боишься разочароваться в другом человеке и с ужасом осознаёшь, что разочаровал кого-то любимого. Люди — это планеты. Ни одна планета не впустит в свою орбиту …
В комнате пахнет дымящейся папиросой, Простынь под россыпью снов становится взрослой, То есть готовой принять не бесстыдную особь, Рослую, любящую заниматься кроссом, Кроссом в постели, расстеленной липкой тенью, Сняв всё последнее, доступное зренью, Только мешки под глазами оставив да малость Сладкой косметики, что никогда не снималась… Мягкий язык — остролистый …
Вот тучная туча стучит, как учитель по парте, как главный член партии — стоптанным лозунгом, или — как член предложенья, когда предложенье — заняться любовью — туманно. И листью зимуют, как тень, заземлившись, а ветер апрелен, как Ленин, но с прелостью этой свежее, чем связанный с жизнью корнями, корявыми в …
(из ненаписанной поэмы «Противоречия против речи») телефонную трубку, брошенную в угол вместе со словом «прощай», которое помнит ухо, как раковина — плеск океана, выкуриваю в зеркале, помнящем твоё отраженье, пускающее круги по обозримому прошлому, несмотря на замёрзшесть (обмороженье присуще чему-нибудь тёплому), не отражаюсь 06.09.04 г.
Продождили дожди — весь вымокнул! Никогда не подходите вы к окну. Даже прячется ночь пугливая По углам голубою глиною. Хоть лепи из неё ты пугало, Чтобы всякая нечисть пукала, Хоть и сам в холодке страхующем — От испуга — в штанах свой х.й ищи. 04.12.02 г.
Да не было никакого Змея! Змий — был. Зелёный. Конечно же, если не метафорировать змеевик со змеем. Гнали они там сидр да самогон, отсюда и кадык у Адама вырос. Ведь всё время сам за воротник закладывал. Как там говорят: спрос рожает, а предложение никто не делает (простите, это из другого …
(Это зарисовка была присказкой к рассказу с тремя главными персонажами и парой их перевоплощений. Но однажды я проснулся ночью и обнаружил, что никого не осталось). В городе, где часто идут дожди, где воздух пахнет кефиром, где улицы помнят о пыли, как люди — о динозаврах, гасли шлагбаумные фонари, пропускающие естественный …
Да не было никакого Змея! Змий — был. Зелёный. Конечно же, если не метафорировать змеевик со змеем. Гнали они там сидр да самогон, отсюда и кадык у Адама вырос. Ведь всё время сам за воротник закладывал. Как там говорят: спрос рожает, а предложение никто не делает (простите, это из другого …