№! Ты был, ты жил и видел ты Париж — Не так уж мало (по большому счету!). Не подготовившись как следует к отчету, Ты вспыхнешь напоследок и сгоришь. Настанут благодать, а с нею тишь, Какие и не снились звездочету. Ты был, ты жил и видел ты Париж — Не так …
Непристойности, низкая и высокая Низкая Заполночь, лежу в полуистоме, Полузабытьи и полусне, Вдруг твои горячие ладони Будят вожделение во мне. Бес любви, минутной, неглубокой Гонит прочь ненаступивший сон. Ты — моя, но как мне одиноко, Скучно содрогаться в унисон! Мучиться недолго, я предвижу Наших окончание потуг, А развязка ближе, ближе, …
Милый мой, премудрый сатаненок! Ты прости меня, за что не знаю. Не за то ль, что был пуглив, как заяц, Или глуп, как томный олененок? Не за то ль, что зверски был ревнив я И вставал в обиженную позу, Что, не подарив ни разу розу, Думал о тебе то вкось, …
В тот сентябрьский вечер, в очередной (а точнее — в четырехтысячный раз), если считать с 1975 года, он находился в своей гримерной. Как и все эти чертовы сорок сотен раз, он пришел в театр за два часа до начала спектакля. Чтобы наложить грим, ему требовалось около двух часов. Один час …
Унтер-офицер Преображеского полка Федор Давыдов, здоровенный светловолосый мужик, забритый на цареву службу из Архангельской губернии и отрастивший в полку внушительные и при том рыжие усы, стоял в утреннем карауле у дверей опочивальни матушки-императрицы Екатерины Алексеевны. Матушка не любила вставать рано и, как представлялось Федору, нежилась на перинах после бурной ночи …
— Мой ангел непорочный! Вы снились мне, клянусь! И говорили: «Ночью Я Вам опять приснюсь.» — Ах, что Вы, сударь, что Вы, Гоните сон Ваш прочь! Я вовсе не готова Быть в чьих-то снах всю ночь. — Мой ангел, милый, скромный! В своем волшебном сне Для Вас читал я, помню, …
До сих пор я хорошо помню, Что случилось в тихий тот вечер: Ты лежала на тахте томно, И горели на столе свечи. У тебя в руках был плод манго, А в глазах твоих сверкал вызов. Танцевали мы тогда танго В первый (и в последний) раз в жизни. А потом был …
Комедия окончена, итак Опущен занавес, раскланялись актеры, Театр погружается во мрак, И крылья тишины над ним простерлись. Исполнена блестяще роль Шута, Комедиант был ею увлечен, Никто не знал, что он играл с листа, В игру поверив слишком горячо. Он выглядел наивным и забавным, Запутавшись в порядке мизансцен, И роль свою …
Среди колец играющего змея Свою игру вести как бы не смея, Мерцая, замер мир отвесною горой Идей, раздумий, умозаключений И мыслей идеальною игрой.
Василь Василич летел в Женеву. Вообще с Женевой ему везло: судьба заносила его в этот тихий, красивый город раз пятнадцать и всегда — в краткосрочные командировки. При этом он решительно не понимал вождя, писавшего в начале 20-го века из женевской эмиграции матушке: Мы с Наденькой в Женеве. Мама, это такая …