Мелочь
Ей нравилось, когда её называют полным именем, и мягко, но настойчиво поправляла:
-Виктория.
Она была достаточно яркая, привлекательная женщина. Трудно было представить её не на каблуках и с поникшей головой. Украшения и косметика лишь оттеняли то, чем одарила её природа. Вероятно, она это знала.
В тот день она чуть дольше обычного провела у зеркала, решая какой именно платок выбрать. Бросив взгляд на часы, поняла, что стоит поторопиться, чтобы не попасть на глаза начальнику уже после начала рабочего дня. Конечно, он ничего не скажет. Но оправдываться, чувствовать себя в чём-то виноватой – это было не по ней. После некоторого колебания она всё же остановила свой выбор на платке в синий горошек. Ловко повязала его вокруг шеи, выскочила на улицу и ускорила шаг.
Из-за угла на остановку вырулил автобус.
«Как всё здорово складывается», — подумала Виктория.
Пробравшись в салон, она достала из сумочки красный кошелёк. Внутри аккуратно были уложены ряды крупных купюр. Мелочи, как назло не было.
К ней уже прибирался кондуктор. Молодая девчонка в нетоварного вида угах (для тепла), в тулупчике овчиной наружу без рукавов и неизменной сумкой-кошельком наперевес, двигалась за очередными двадцатью пятью рублями.
Виктория протянула ей тысячную купюру.
Кондукторша хмыкнула, вынула пятисотку и вывалила в ладонь Виктории заранее заготовленную гору мелочи.
— Девушка, вы что, издеваетесь? Вы мне дали сдачу одной мелочью.
— Во-первых, я вам пятьсот рублей сдала бумажкой, а во-вторых, что мелочь разве не деньги? – с вызовом ответила девчонка и дерзко зыркнула на Викторию.
Викторию охватила тихая ярость. Но она помнила, что месть – это то блюдо, которое стоит подавать холодным, и сдержалась. В кошельке не нашлось места для всей горы медяков, и пришлось часть мелочи ссыпать на дно дамской сумочки.
-Хорошо, согласимся, что мелочь тоже деньги, — подумала Виктория,- и хорошо это запомним.
А кондукторша продолжала свою работу, меняя билеты на деньги. От излишка монет она почти избавилась, поэтому нагрузить ещё кого-либо металлической ношей ей уже не требовалось. А может быть, кого-то другого она бы и не посмела так своеобразно вознаградить тяжестью сдачи.
День для Виктории прошёл как обычно за исключением того, что всё время в голове вертелась фраза наглой кондукторши: «А что мелочь разве не деньги?», и перед глазами стояла её невероятно противная усмешка. Усмешка и голос девчонки из автобуса преследовал Викторию весь день. Избавиться от этого было невозможно.
Вечером Виктория открыла шкаф и достала холщовый мешочек из банка с мелкими монетами. В своё время готовились к свадьбе хороших знакомых и для монетного дождя наменяли несколько мешочков. Один из них так и не пригодился. Не пригодился тогда. Вероятно, ждал этого случая.
Виктория обрадовалась и принялась отсчитывать двадцать пять рублей копеечками. Горочка вырастала значительная. Заготовленная гора копеек отправилась в двойной целлофановый пакетик. На подсчёт и подготовку оплаты будущего проезда ушло много времени. Но оно того стоило.
Засыпала Виктория легко, и ей грезилось, как лицо кондукторши изменится, когда ей в ладонь отправится серебряный дождь из копеечек.
На следующий день всё почти так и произошло. Кондукторша спросила деньги за проезд, а Виктория вынула заготовленный с вечера мешочек и вывалила его содержимое в ладони кондукторши, сопровождая оплату словами:
-А что, разве мелочь это не деньги?
Кондукторша вынуждена была взять деньги, но Виктория остановила её.
— Вы посчитайте, ведь я могла ошибиться.
— Я вам верю.
— А я вам не верю, — победоносно заявила Виктория и вынула из кучки несколько монет.
Ошарашенная кондукторша произнесла:
— Ничего страшного, если нескольких монет не будет хватать.
— А вдруг я вам дала больше. У меня лишних денег нет. Считайте, — уверенно приказала Виктория.
Кондукторша отправилась на площадку ближе к водителю и принялась считать копеечки. Через некоторое время она подошла к Виктории и процедила сквозь зубы:
— Ещё тринадцать копеек не хватает.
Виктория выдала изъятые ранее из горки монетки.
Теперь каждый вечер у Виктории начинался с подготовительных работ. Двойной целлофановый пакетик, подсчёт копеечек и продумывание следующей монетной экзекуции наглой кондукторши. Весь мир завертелся вокруг мелочи. Ситуация никак не отпускала её. С вечера она как заправский театральный режиссер проигрывала в голове следующую серию спектакля под названием «А что, разве мелочь это не деньги?», иногда даже сама себе говорила в зеркало, репетируя очередную встречу с ненавистной девчонкой. Утром она стремилась поспеть именно на тот самый автобус, чтобы воплотить в жизнь вечернюю заготовку. Но если вначале была радость отмщения, то теперь её уже не было. Отправляясь в магазин, Виктория старалась расплачиваться не банковской карточкой, а обязательно наличными. Откладывала мелочь, предполагая, что уже наменянные копеечки в банковском мешочке, когда-то закончатся. Если раньше удовлетворение от найденного победного решения помогало заснуть, то теперь Виктория долго не могла успокоиться и даже просыпалась ночью по непонятной для неё причине. Мелочь испортила ей жизнь.