Ну его к лешему


Ну его к лешему

Из стран северных, суровых,
воинственных
в страны южные, лихие,
разбойничьи
по нехоженным дорогам
таинственным
караван тянулся длинный,
невольничий.
Гнали девушек в гаремы
османские
на потеху сарацинам
отчаянным,
гнали юношей в края
басурманские,
где братаются с Иудами
Каины.
Там, где лес чужой пошёл,
заколдованный,
там, где сосны заплели ветви
с вязами,
на побег решился парень
рискованный,
хоть и руки за спиной были
связаны.
Ночью стылою, смурною,
осеннею
он рванулся напролом
в чернолесицу
и понёсся на восток
в направлении,
что на три лаптя левей
полумесяца.
Долго ль коротко ль бежал, только
ночь ещё
лишь менялась на восход
бледно-розовый,
он в нехоженном глубинном
урочище
пал без сил, лицом в траву,
под берёзою.
А очнулся, сел рывком, на
колени стал,
видит — озеро, к нему — склон
ступенчатый,
вдоль по склону кровянит алым
краснотал,
а на берегу изба — сруб
бревенчатый.
А от сруба по кривой по
тропиночке,
что по склону вверх бежит,
редко хожена,
старец седенький, в лице — ни
кровиночки.
Встал беглец, поклон отбил,
как положено.
— Сын солдатский Ермолай, да
не местный я,
был в плену, мытарил горюшко
с мукою,
помоги мне — отслужу,
слово честное,
отбатрачу, крест святой
в том порукою.
— Ты про крест святой забудь, здесь
иной закон,
и живут здесь, слову божью
не следуя,
то, что явишься ко мне, знал я
испокон,
а поладим или нет — то
не ведаю.
Люди леса здесь исконные
жители,
силой мы наделены, властью
тешимы,
называем мы друг дружку
«властители»,
а людишки величают нас —
лешими.
Этим лесом безраздельно
владеем мы,
буйным вереском и пнями
корявыми,
росомахами, волками да
змеями,
да цветами и целебными
травами.
Раз в столетие заносит к нам
странников,
тех, кому удача выпала
редкая,
выбор им даём такой: стать
избранником
или в землю ткнуться сломанной
веткою.
Выбирай — пять лет людишек в
могилы класть,
лесным татем с кистенём и
грабителем,
а как минет срок, дадим тебе
силу, власть,
и одним из нас предстанешь —
властителем.
Cможешь облик свой менять
по желанию,
стать змеёй, медведем, рысью,
лисицею,
волком стадо перерезать
баранее,
зимородком в небо взмыть иль
синицею.
Есть, однако, и другое
решение,
отпущу — обычаев не
нарушу я,
только знай: тому нет в жизни
прощения,
кто однажды проявил
малодушие.
Жить не будешь, Ермолай, только
маяться,
где пройдёшь, притянешь беды с
несчастьями,
упустившему свой шанс поздно
каяться.
Всё — решай, солдатский сын, сроку —
час тебе.

***

Из стран северных, суровых,
воинственных
в страны южные, лихие,
разбойничьи
по нехоженным дорогам
таинственным
караван тянулся длинный,
невольничий.
Тёмной ночью на привале
в ольшаниках,
что растут дороги вдоль
по обочинам,
заломал медведь-шатун двух
охранников
и ушёл намётом в лес
заболоченный.
День спустя, уже среди леса
хвойного,
где ветрами сосны с елями
выгнуло,
сиганула рысь на спину
конвойного
и, сломав ему хребет, в чащу
прыгнула.
А на следующий день,
после ужина,
в буреломе, ураганом
поваленном,
басурманов полегла
сразу дюжина,
ядовитою гадюкой
ужалена.

***

Как-то вечером в деревню
Подгаицы,
в дом свой брошенный, от времени
треснувший,
возвратился вдруг Ермолка
Татаринцев,
пять годов назад без вести
исчезнувший.
Год пожил — хозяйство крепкое,
справное,
только ну его, болезного,
к лешему,
и ни в церковь не зайдёт в
православную,
и иконы с образами
не вешает.

0 комментариев

  1. natalya_heyfets

    Замечательная былина,очень понравилось.
    Только почему"болезного" в конце?
    Ведь он силу имеет теперь,пять лет отслужил же.
    И ещё непонятка — сперва ведь ему человеком разбойничать предлагали,а он сразу зверями да змеями. Это как же ему удалось Владык лесных уговорить?Или я невнимательно читала?

  2. natalya_heyfets

    Да,именно так я и восприняла,что пять лет он должен с кистенём по дорогам.а потом уже оботнем стать сможет.Надо перечесть. А что рифмовать бросил — жаль!.
    Не зарекайся,если уж этой "болезнью" занедужил, то будешь ещё писать.
    Я вот не решаюсь писать прозу,а "устные рассказы" мои слушают с удовольствием и велят записывать. Вот так.

Добавить комментарий