ВСТРЕЧА С ЭДВАРДОМ ТЕЛЛЕРОМ
Из серии «Вехи биографии»
Эдвард Теллер приезжал к нам в Снежинск в 1994 г. на конференцию по проблемам борьбы с астероидами с помощью ядерного оружия.
Я встретился с ним случайно, в день открытия конференция в местной гостинице.
Когда я вошёл в холл гостиницы, то обнаружил стоящего растерянного старика, с не менее растерянным, сопровождавшим его переводчиком, который озирался по сторонам.
Теллер опирался на трость, а под ремнём у него, поверх рубашки, выступала трубка, очевидно, для вентиляции мочеточника (как сказали мне потом, у него развивался рак почечной системы).
Не смотря на растерянность, взгляд учёного светился той мудростью, которая не приходит с годами, а сопровождает человека в течение всей его жизни.
Такой вывод я сделал, не заметив на благородном лице знаменитости никаких остаточных следов от порочности молодости.
Я сразу понял, что Теллер и переводчик удивлены,
что никто не встречает их, чтобы проводить на совещание, и ждут сопровождения с российской стороны или, по крайней мере, объяснений.
Знакомая мне дежурная гостиничная дама за стойкой в холле только развела в недоумении руками, когда я испепелил её взглядом по поводу российского разгильдяйства и неуважения к столь великому гостю.
Я обернулся к входу. Представителем разгильдяйства оказался хорошо знакомый мне по его отцу молодой Игорь Кроликов, который представлял в этот раз международный отдел нашего Института.
— Игорь, — спросил я, — почему ты стоишь на входе как статуй и не реагируешь на великого старика, которому нужно попасть на конференцию.
— А я дежурю здесь… на всякий случай, ФСБ не давало мне инструкций сопровождать его.
Сидевший в кресле глубоко в холле сотрудник компетентных органов недовольно подпрыгнул, но более никак не прореагировал.
— Ты же видишь, что он не знает, куда идти и стоишь истуканом, — возмутился я.
— Ладно, я сейчас провожу его до Дворца, – согласился парень сделать одолжение.
Дворец культуры, в котором уже должно было открыться совещание, был рядом с гостиницей, метрах в ста.
— Слушай, Игорь, мне неудобно за тебя и всё руководство Института в твоём лице за такое безразличие к высокому гостю. Дуй к начальству и пусть пришлют машину.
— Так тут рядом, — парировал Кроликов.
— Неужели ты не понимаешь, что великий учёный стар и еле ходит, а главное — проявленное неуважение к нему надо загладить.
Прокатите гостя по центральной улице и вернитесь к Дворцу.
Прямо, неприятно так.
Игорь, всегда жаловавший меня, в силу давнего знакомства, поморгал глазами и кинулся исполнять неофициальное указание.
Я в возмущении не обратил внимания, что американский переводчик слушает нас и улыбается, видимо, непознанным тайнам русской души, и, заметив это, смутился.
— Садитесь, пожалуйста, мы подождём, — любезно кивнул он на кресло.
Он и Теллер сели тоже в кресла напротив, великий старик опёрся на посох двумя руками.
Я понял, что мне предстоит развлекать гостей до приезда автомобиля.
Дальше мы разговаривали с помощью переводчика, но иногда переходили на прямую беседу на смеси русского с английским, я пользовался скудными запасами английского, а старец не менее скудными русского.
— Майн найм ист тоже Эдвард, — осклабился я со всей учтивостью, на которую был способен.
— О, отчень рад, мистер Эдвард, — ответил Теллер на русском.
— Меня поражает Ваша целеустремлённость — в таком возрасте пересечь самолётом несколько континентов, чтобы добраться до нас.
— Вы знаете, вчера я осуществил свою давнюю мечту. Мне в вашем музее показали самую мощную водородную бомбу, и я чувствовал её своей рукой.
— Мистер Теллер, кто отец водородной бомбы: Вы или Сахаров? – обратился я к учёному с беспечной русской прямолинейностью.
Теллер нахмурился.
— Я очень уважаю мистера Сахарова. Он пережил трудный период в своей жизни. Я нисколько не горжусь тем, что меня называют отцом этой самой разрушительной бомбы и думаю, что Сахаров думал также.
— Но Вы, ведь, сделали её?
— Прогресс не остановишь, — как-то, с грустью улыбнулся учёный, — всё равно это сделали бы другие, а Соединённые штаты Америки самая демократическая страна и никогда не применит бомбу первой.
— Мы тоже. Концепция оружия сдерживания? — высказал я банальную мысль.
— Ядерная война, если разразится, — великое зло, — отвечал старик. Но из двух зол хуже применение грязной атомной бомбы, когда люди долго мучаются, пока умрут.
— Да, конечно, это благо – скорая смерть от чистой водородной бомбы, — с сарказмом подметил я.
Тут вмешался переводчик.
— Я знаю, что мистер Теллер глубоко переживает по поводу своего участия в военном атомном проекте и воспринимает его, как печальную необходимость.
Старец с напряжением прислушивался к разговору на русском и, уловив содержание, произнёс:
— Эйнштейн тоже переживал.
— Ладно, мистер Теллер, — перевёл я разговор, — ядерное оружие есть данность, что Вы ожидаете от конференции в нашем городе?
Учёный зажёгся какой-то вспыхнувшей в нём энергией.
— Если уж люди сотворили такое оружие, то будет оправданием – применить его от угрозы падения астероидов. Эта угроза не так маловероятна, как многие думают, и я хочу убедить ваших учёных сотрудничать вместе, чтобы устранить её.
— Взорвать близкие астероиды атомной бомбой?
— Да, это вполне реальный проект – вывести заряды на дежурную орбиту, чтобы не опоздать при спонтанном приближении астероида. Мы не можем заранее предугадать все их приближения.
Я вздохнул.
— Мистер Теллер, у русских есть поговорка: «Пока гром не грянет – мужик не перекрестится».
Учёный посмотрел на переводчика, тот разъяснил ему суть поговорки, и отец водородной бомбы печально покачал головой.
— Я думаю, что мне удастся убедить ваших учёных, — сказал он после паузы.
Я не стал его разубеждать, но последующие дебаты на конференции как раз пошли по пути несерьёзного отношения наших представителей к реальной угрозе, их больше заботило стремление – сколько и как быстро американе дадут денег на этот проект. Но и эту задачу затмевало самолюбование выступавших учёных – выпятиться с речью, оппонентом которой будет сам Теллер.
В конце концов, более мудрое руководство Института успокоило амбиции своих сотрудников и смежников, были моменты, когда Эдвард Теллер в гордом одиночестве категорически возражал против паллиативных формулировок резюме совещания, и совместное коммюнике было принято.
Но всё это случилось потом. Тут к подъезду гостиницы подкатила чёрная Волга и великого учёного с переводчиком торжественно водрузили в неё.
По дороге из гостиницы переводчик шепнул мне интересную фразу:
— Мистер Теллер считает, что если начнутся работы по выводу ядерного оружия на орбиту, то его всё можно удалить с Земли.
Я задумался о драме учёного, мучающегося от воплощения своих открытий.
Волга покружила вокруг памятника Ленину на площади перед Дворцом культуры, потом взяла курс на великолепный вид озера, так что, думаю, что Великий старец оказался доволен проявленным к нему вниманием, потому что красивее наших мест нигде на Урале больше нет.