Консьерж (3-я глава)

3.
10.32.
«Вот и апрель наступил на грязный башмак марту, и, не извинившись, попер дальше обделывать свои весенние делишки. Впервые за последних пять лет, я имею возможность с повышенным интересом и вниманием следить за этими действиями природы. Раньше все это было, походя, впопыхах, вскользь. А теперь у меня появилась возможность, минимум четыре дня в неделю шляться по паркам и скверам, а то и просто забираться в первую попавшуюся электричку утром, ехать до конечной, и там…
Нет, о том, что «там», я где-нибудь в другом месте обозначусь. Здесь же, я с самого начала хочу…»

Извините, господа, вызов.
— Да. — В список мельком взглянуть, уточнить.
— Женечка, вы сегодня на посту?
— Да, Алена Дмитриевна. Слушаю внимательно.
— Женечка, моя «Моргулечка» на двор просится.
— Алена Дмитриевна, я сейчас пришлю…
— Только, пожалуйста, не Рустама. Моя «Моргулечка» на него жаловалась. Он ее просто задергал, зашпынял.
— Ой, как я его накажу, Алена Дмитриевна, как накажу! Без премии останется, точно.
— Женечка, а нельзя без полицейских мер? Мы же интеллигентные люди.
— Ваше слово для меня закон. Валентина сейчас к вам поднимется.
— Вот и хорошо. Спасибо. Только поскорее, а то «Моргулечка» собирается на ковер сходить…
— Уже… Валентина! Валентина! Спишь?
— Да, слышу, слышу. Чего еще?
— Мухой на пятнадцатый, в сорок вторую. Пекинесиху выгулять.
— Та-ак…
— Не такай. А мухой полетела.
— А..?
— Полтинник.
— Другое дело. Поехала.
— Потом со шваброй в холл.
— Так я…
— Езжай! Псина обделается, тебе же придется…

«Если наивный читатель полагает, что я буду писать о привидениях, «барабашках», и прочих аномальных явлениях, мой совет – не теряйте время напрасно. За два месяца работы, ничего сверхъестественного на моем «боевом посту» не случилось. Хотя вот уже два раза я получил конвертик с неплохим количеством дензнаков».

Так, еще кому я нужен? Опять кв.25, девятый этаж. Э… как его?..
— Консьерж Ковалев.
— Командир, понимаешь…
— Докладывали, что вы вчера хорошо…
— Плохо мне, командир.
— Понял. Упаковка «Пильзнера» пойдет?
— А чего покрепче?
— Сегодня вы дома, или как?
— Или как. Через два часа…
— Тогда только пиво.
— Хрен с тобой, вези пиво.
— Сей момент.
Так, пульт на автомат, «Визор» на запись. Гарнитуру на ухо. Пиво из холодильника. Дверь закрыть… блин, где ключ? Ну, да, в кармане. Закрыл. Поехал. Девятый этаж…

11.02
«Комендант «Порфирий» лично приносит, и, вручая конверт, подозрительно смотрит мне в глаза, не скрываю ли я чего. А мне и скрывать нечего – мой ответный, прямой взгляд полон такой девственной, кристальной чистоты, какая бывает, наверное, только у полных идиотов»…

Нет, мне не дадут сегодня «почирикать». Идиотов здесь и без меня хватает.
— Валентина! В чем дело?
— В чем, в чем? Обделалась эта сучка! У детской площадки.
— Опять, значить шоколадом кормили. Тебя-то не уделала?
— Обошлось. Че еще надо?
— В правом углу холла, за пальмами, грязь неравномерно развезла. Порошок не экономь. Потом зеркало в третьем лифте протри и жвачку соскреби. Вперед! Стой! Где Рустам?
— Кишку достал, замывать будет за этой тварью.
— Ладно, иди.

«Забавная работа. Если бы я стал, скажем, космонавтом, то эта профессия не многим бы отличалась по своей уникальности от профессии консьержа. Для России она еще более необычна, потому как дальше вахтеров подъездных у нас никогда ничего подобного не было. Ну, разве что, скажем, в домах высокопоставленных чиновников. Не бывал, не знаю. Думаю, что и у них это выглядело иначе, по совковски»…

Е… мадам Грицацуева подкатила. Тележка где? Ага, вот…
— Борис, на связь!
— Ну?..
— «Понтиак» с пятого уровня прибыл.
— Ну, и пусть загоняет. Я только пожрать собрался.
— Твою… лети сюда, это хозяйка из сто первой! Колеса не забудь промыть. Не представляю, где она в Москве столько дерьма на колеса находит?
— Очередную кошку, небось, раздавила. Мне для аппетита это в самый раз.
— Не иначе. Двадцатка за мной… Я к вашим услугам, Таисия Николаевна.
— Вы так любезны… э… дайте взглянуть на «беджик»… Евгений Павлович. Никак не запомню.
— Можно просто – «че..ек!».
— Но вы же не халдей, в каком-нибудь трактире. Вы же с нами, а мы с вами…
— А вместе мы огромная семья нашего большущего муравейника…
— Вот только эту коробочку аккуратней – все-таки богемский хрусталь с аукциона. Семнадцатый век.
— О-о-о! Шедеврально! Ваша соседка лопнет от зависти.
— Не лопнет. Она в этом ни хрена не смыслит. Мещанистая лохудра в первом поколении. Бух-хал-тер.
— Вот мы и приехали. Желаю здравствовать.
— Подождите… за сочувствие… э… к подлинному искусству.
— Премного благодарен…

11.40
Так, на чем я остановился? Ага…

«Попытаюсь в общих чертах очертить круг обязанностей…
Начну с того, что адрес дома, по некоторым причинам я вам не назову. Скажу только, что с тридцать пятого этажа очень хорошо, как на карте виден канал им. Москвы и МКАД. Этого довольно. Как и довольно будет, если скажу, что живут в этом доме людишки с месячным окладом равным моим двум-трем годовых. Стало быть, «по Сеньке и колпак»…

Вот так и приходится, урывками… 10 этаж, кв. 28. Кто там?.. не помню.
— Консьерж Ковалев.
— Это Слава…
— Что случилось, Слава? – кажется… нет, не помню, пацан.
— Понимаете, сейчас ко мне должна… короче, женщина… эта… путана.
— Слава, тебе сколько лет? И почему ты не в школе?
— Пятнадцать полных и еще… Сачкую. Это… в общем, ее пропустят?
— Родители где?
— В Италии… еще три дня будут.
— И ты решил?..
— Я… я в первый раз. По Интернету заказал.
— Сколько слупила?
— Стольник… за час.
— Да, уже ее вижу, подруливает. Эх… слушай сюда, Славик, у тебя хоть презерватив-то есть?
— Шампанское, шоколад… нет. А надо?
— Чему вас в школе?.. Ладно, проехали. Значит, так. Сам не плати. Готовь еще двадцатку, иначе ее обратно не выпустят. Потом мне в конверте в ящик. Понял?
— Понял. А, это… ну… она как?
— Сам увидишь. Уже из тачки выходит. Успеха тебе, Славик. Все будет нормально, не дрейфь.
— Спасибо… как вас…
— Для тебя, дядя Женя.
— Я потом…
— Не спеши, успеется. Конец связи. Э, подруга, куда намылилась?
— Ты мне? Тебе, какое дело? В гости.
— Этаж десятый, знаю. Подойди.
— Я спешу.
— Я сказал, иди сюда! Вот так лучше. Слушай. Там пацан еще, в первый раз, понятно?
— А мне что за дело?
— Здесь я командую парадом, усекла… подруга? Значит так, сделать все красиво, учить, надеюсь не надо? «Предохранителя» у него нет, позаботься. Расплачиваться тоже я буду, усекла? Здесь по моим правилам все будет. И не вздумай его разводить, не выедешь отсюда. Да, и тачку поставь на стоянку, за углом. На двадцатое место.
— Да, пошел ты!
— Детка, не груби. За пацана, в случае чего, ответишь по полной. Поняла?.. Не слышу!
— Ладно…
— Топай.
И такой фигней приходится… правда, в первый раз. Продолжим, есть еще минуток пять. Должны еще холодильник в 105 привезти, принять надо. Ладно, это все семечки…

«Домик» этот не в гордом одиночестве стоит, рядышком еще восемь «близняшек». И теперь уже все вместе, они «охвачены» могучей оградой с охраной по периметру всякой техникой и бойцами в камуфляже. Так что попасть на территорию этого «островка» новой капжилструктуры, человеку просто любопытствующему, проблематично и даже небезопасно»…

12.10.
— Начальник, подержи двери, холодильник привезли.
— Так, мужики. Документы на вещь клади сюда. Потом объезжаете вокруг хаты к грузовому лифту, через холл я вас не пущу. Распаковать в машине, а упаковку с собой заберете.
— Да, на кой она нам?
— А мне? Порядок такой здесь
— Да спешим мы…
— Сервис, это главное. Или по пятихатке сверху сорвать не хотите? Действуйте. Кстати, бахилы у вас в наличии?
— А это что?
— В квартиру без бахил я вас не пущу.
— Да где ж…
— Я сегодня добрый, получите… по полтинничку с вас.
— Ну! Твою…
— Договаривай…
— Петь, заткнись, а… дверцу не поцарапай. Что уже приехали? Смотри-ка, быстро. Который этаж?
— Тридцатый. Не зенкуем по сторонам. Так, аккуратно ставим. Сюда. Ну, вот и все. Держите свое.
— А эти… бахилы куда?
— Можешь жинке подарить, душ будет принимать.
— А че… нормально, сполоснет немного и на голову.
— Петь, заткнись, а…

12. 35.
«Жильцы живут тихо, особенно не афишируют свои финансовые и другие возможности — они сами проявляются навороченными машинами да прикидом. Да, и чего бы им выделываться, подобрались в одном месте примерно одного социального статуса»…

— Как уже? У тебя еще… еще восемь минут не отработано. Ты как будто не в себе…
— Не успела докраситься.
— А кому теперь легко?
— Поревела малость. Жизнь эта… гадство одно.
— Как мальчонка?
— Как в первый раз… как еще.
— Понятно. Держи.
— Здесь больше…
— На выезде двадцатку скинешь. Усекла?
— Поехала…
— Давай… удачи!
— Да уж…
Все. Обед. Ничего срочного не предвидится. Пойду, паек в микроволновку закину. Потом посмотреть, чего в «большом» холодильнике не хватает (это наша заначка для страждущих клиентов, навар наш) позвонить в доставку, принять товар, заплатить из «общака». К трем вызвать сантехника… кто там сегодня? Володька. Ничего, но лучше бы Саня. За ним смотреть не надо. Это в… 76-ую… бачок. И, кажись все. Да, все. Жрать хочу…

16.15.
«Рабочее место мое в холле за стойкой, похоже на пульт управления космическим кораблем. Связь со всеми службами, охраной и с каждой квартирой. Монитор слежения – как только отрывается дверь любой квартиры или лифта на этаже, я все вижу. Подозреваю, что и в квартирах установлены камеры, хоть это и противозаконно. По крайней мере, на моем мониторе этого нет. Также думаю, что и за моими действиями смотрят, и каждый мой пук записан, а потому все, что я хочу скрыть от посторонних глаз, я делаю в небольшой служебной комнатке, больше похожей на кубрик корабля. Все очень удобно, надо сказать: столик, пара стульев, кровать (белье у каждого свое), холодильник, телевизор, чайник, микроволновка и платяной шкаф.
Квартир в моем доме чуть больше сотни. Есть незаселенные, но мало. Седьмой этаж полностью пустой, на пульте отключены квартиры 19,20. Вероятно, большие квартиры, всего две на этаж…».

А вот это уже город трезвонит.
— Да.
— Жека, это я.
— Только собрался тебе звонить…
— Не ври. Ты сейчас…
— Ладно, слушай, мать, ты, что мне подсунула?
— А что? Классный автор.
— Из какого Нью-Гадюшника вытащила? И кто делал подстрочник?
— Я… прогнала через электронку… через «диамант». Что, очень плохо?
— Не то слово! Такая ахинея…
— А в «Figaro» его хвалит до небес. И потом, я же знаю, что ты из любого набора слов сможешь шедевринку сваять…
— Но это будет не… как его там?
— Клод Бутиер.
— Не знаю такого.
— Да какая разница? Всего-то с полсотни страниц. Я уже и аванс тебе взяла…
— Ты лучше мне на комп пригони оригинал. Надо посмотреть хоть на строчки, как они выглядят. Может он так и пишет, как в подстрочнике. Если так, то вообще… полная задняя дыра с непрерывным сифоном сознания. Короче, смотреть надо.
— Я лучше сама тебе привезу.
— Слушай, экстремалка, тебе, что понравилось в лифте на тридцатом этаже? Знаешь, как мне влетело. По самые…
— А что, нас видели?
— А то! В лифте, может быть, и не видели, хотя и не уверен… но, честно говоря, мне не по кайфу было.
— Ой, ты, господи. Сюсенька какая! Удобства ему подавай. Раньше и в ночном троллейбусе ему было по кайфу.
— Старею, мать.
— Не свисти. Значит так. Завтра я за тобой после твоей смены заезжаю…
— Сиди дома и не рыпайся. Сам приеду.
— То-то же! Цалую.
— Тоже… Э… Слава?
— Дядя Женя, я принес…
— Видишь мой почтовый ящик. Вот туда и опусти. Ну, как?
— Не понял еще… наверно, нормально, вроде покатило, не плющило.
— Куда теперь стопы?
— Прогуляюсь к друзьям.
— Особо не трепись, ладно? И до полуночи чтоб дома был.
— Хм…
— Настучу предкам, понял?
— Да, ладно. Короче, пошел я.
— Попутного.

22.25.
Ну, вот и полсмены отстоял. Еще три часа и можно будет поспать до 5-6-ти часов утра, а там к десяти и сменщик придет. Да, теперь о сменщиках еще…

«Сменщика у меня два. То есть, один, которого я сменяю и другой, который меня. Вот такая бригадка. Есть одно положение в договоре, что не должен я отчего-то со своими сменщиками ля-ля вести на темы, связанные с работой. Вот такое странное правило. Все, что происходит в мою смену и касается следующей смены, должен заносить в «бортовой» журнал.
Сменять меня будет очень любопытный тип. Поворов Геннадий Константинович. Бывший военный. Лет… думаю, около пятидесяти. Мужик плотный, мосластый. Лицо квадратное, глаза глубоко посажены. Лысинка, небольшая на затылке, как у всех военных от офицерской фуражки.
А любопытен он тем, что бабы замужние от него просто балдеют. Мачо или жигало местного разлива — по рукам ходит, передают его, как эстафету. Больше года работает, и ни разу его не застукали. Вообще-то, это дело совсем не приветствуется, но, главное, все знают, но смотрят сквозь пальцы – бизнес есть бизнес. К тому же он, я так думаю, делится, с кем надо. С охраной в первую очередь, поскольку охране все известно.
Что же касается основной работы, то тут, опять же мне кажется, он немного крысятничает. Есть такое подозрение. Потом объясню, как это проверяется…»

Стоп! Из 90-й квартиры чета приехала, с кучей гостей. Пойду встречу.
— Привет, Палыч. Распорядись, куда четыре тачки поставить.
— Семен Семеныч, сейчас гляну… 20… 31,32 и 40. Места два дня будут свободны.
— Я свою-то загоню в гараж, на лифте поднимусь, а к ним… две тележки есть?
— Для вас, Семен Семеныч, любой каприз.
— Выгрузишь.
— В лучшем виде.
— Еще… ключи от их машин позабирай и без меня не отдавать, так и по смене и передай. Буду сам смотреть, в каком они состоянии будут утром.
— Все понял.
— Держи за труды.
— Спасибо. Хорошо вам провести время.
— Как получится. Ксюша, веди гостей.

24.00
Все. Полночь. Основной «контингент» прибыл. Остальные будут тянуться до трех часов. Многих я даже в лицо не видел – спускаются сразу в гараж и уезжают, также возвращаются. В гараже есть несколько тележек продуктовых, но там не моя сфера деятельности.

«Теперь, стало быть, о консьерже, которого я меняю. Угрюмый тип, очень похоже, тоже из военных. Лет возле шестидесяти. Небольшого росточка, щупленький, стрижен коротко и почти совсем седой. Зовут Алексей Васильевич. Как он работает, не знаю, но основной доход на бригаду приносит именно он.
Ну, и самое главное. Доходы, которые кроме зарплаты набегают. Сами не просим, дают-с по барской привычке. Чаевые, парбуар, что по-французски одно и тоже. В комнатке нашей, как я говорил, есть столик. Столик с выдвижным ящичком. Ящичек поделен на четыре отделения. Почему на четыре? А как вы думаете? «Порфирий»-то в доле. «Общак» держится в другом месте и пополняется постоянно. Схема простая. Мы покупаем, допустим, бутылку хорошей водки. С доставкой – около пятихатки выходит. Клиент платит от шестисот… или двадцатки зелени, до штуки. В «общак» кладется 500 плюс 10%, остальное, если получается, делится на четверых.
Утром я выгребаю свою ячейку, а ночью, или рано утром, выгребаю из карманов то, что «наработал» за смену. Делю на четыре. Три доли раскладываю «компаньонам». Простая арифметика. По большому счету, зарплата перекрывается в разы. Теперь вам, надеюсь, понятно, что это «хлебное» место, и адресочек приходится держать в секрете…»

А это еще кто? Ни хрена, сразу две «ночные бабочки». Группешник назревает. Очень редко они сюда залетают, обычно мужики на стороне… в разных клубах ночных, да саунах отрываются…
— Девочки, ком цу мир! Ко мхе а!
— Ты шо, начальник, сказився?
— Е… а ну, дивчинки, пид до мэнэ!
— Та на кой?
— Куда шлепаете, подруги?
— По вызову. В 28-ю
— Не понял! Что? А ну, погодьте хвылинку… Славик, ты что? Крышу сдернуло? Тебе одной было мало?
— Дя… дя… Же…
— Блин, ты что, наклюкался?
— Ме… мня… так колбасит…
— Подожди немного, держись, я минут через пять к тебе поднимусь.
— мм…мм.. ладно.
— Так, девки, увага, кина не будет. Отбой!
— Ты, че… это же…
— Я сказал, свалили! Или охрану вызвать? Они за так вас по кругу пропустят. Хотите?
— Ксюх, тикаем. Вовчик нас порвет!
— Ваши проблемы. Валите!
Что у нас в аптечке?.. Так, годится. Вот же на мою голову…

01.32.
Вот только теперь все утряслось. Выполоскал пацана. Потом еще раз «Моргулечку» выгулял. Почту отвез на тринадцатый – два дня валялась в ящике, а ночью вдруг приспичило… Все. Надо спать.

Только стал засыпать… или уже заснул, непонятно… Солнца диск, вырастающий ярко светит сквозь Тебя, пронизывает насквозь, в белом летящую. На миг глянула, морской зеленью глаз брызнула…
На кровати вскочил. Громом раскатным по ушам прошлось. Взглянул в единственное маленькое оконце, круглое… а тут снова полыхнуло, во что-то рядом молния шваркнула!
И на кой черт, вдруг меня понесло на самый верхний этаж? С высоты захотел глянуть на Москву, грозой терзаемой. Только стена дождя по стеклу, да теперь уже редкие молнии, ничего не видно…

05.40.
Проснулся раньше будильника. Оделся, на улицу вышел покурить. Сухо все! Будто и не было никакой грозы ночью! Можно было бы еще прилечь, все равно все еще дрыхнут, делать нечего. А незя, порядок такой – за стойкой надо маячить.

09.15.
Все. Отбарабанил без особых проблем…