Если кому-то хорошо, всегда найдется человек, которому от этого плохо. (Народная мудрость)
Снайпер потерся небритой щекой о приклад, нежно погладил курок и жертва дернувшись в прицеле, недоуменно закатила глаза и печально осела на пол. Мужчина вынул гильзу, положил в карман, обтер мягкой ветошью винтовку и стал аккуратно прибирать рабочее место. День закончился. Хорошо!
Бандиты равнодушно смотрели на прикованного наручниками к батарее человека и неторопливо беседовали.
-Вспомнил, куда бабло слил? – спросил самый разговорчивый и ударил пленника под ребра. Человек закашлялся, глаза его закатились и он снова улегся на полу.
-Ты убьешь этого барана. Отойди, я плесну водички,- сказал второй.
По несчастному разлились потоки стылой воды из пожарного крана, и лужа на полу окрасилась красным. «Разговорчивый» рывком поднял голову мужчины и отшатнулся – у того во лбу чернело пулевое отверстие. Бандиты дружно рухнули на пол.
-Снайпер, уходить надо. Подохли бабки.
-Не успел сказать, это плохо, — ответил второй.
Аферой по переводу чужих денег в маленький банк на пальмовых островах руководил Федор. Когда, казалось, все было завершено, хозяева денег спохватились, и Федор пропал. Его партнеры перевернули весь город, но нашли руководителя операции уже на чердаке, прикованным к батарее и теперь в офисе ждали результатов спасательной операции.
Напряженную тишину прервала мягкая трель селектора и секретарша соединила абонента с шефом. Хозяин кабинета выслушал собеседника и, не прощаясь, положил трубку:
-Отмаялся Федя, его пытать было начали.
Потом, оглядел настороженные лица партнеров, едва заметно улыбнулся и продолжил:
-Не успел сказать, уберегли мы его от мучений.
Партнеры оживленно задвигались, кто-то облегченно вздохнул, разлили по бокалам дорогой коньяк и, не чокаясь, выпили за упокой.
Капитал каждого возрос на Федину долю за вычетом расходов на красивые похороны. Хорошо!
— Галочка, ты только не смейся, но моего Федю только что убили, ребята позвонили. Да что же это такое? Только жить начали, два дня вместе … и вот… — новая Федина жена зарыдала в трубку, — он даже колечко мне купить не успел. Как ты думаешь, в чем на похороны пойти? Нет, с рюшечками не подойдет, я в нем Эдика хоронила. Гад ведь какой, даже одеть нечего. Плохо-то как!
— Сынок, прошу тебя, ты уже взрослый мальчик, — говорила старая Федина жена, — веди себя прилично. Папочка будет в гробу лежать, ты подойдешь и в лобик его поцелуешь. Нету там дырки, ее заклеили в морге, и вымоют папу хорошенько, я заплатила. Ну, маленький, не капризничай, я тебе новый компьютер куплю. Хорошо? Интересно, а в чем его новая мымра притащится?
-Ты отец или не отец! Когда это безобразие кончится! Твоего сына снова убили, а он сидит газету читает. Как это что? Пойди и тоже кого-то убей, для чего у тебя ружье в шкафу стоит? Боже, как я за тебя могла замуж выйти, как мне плохо!
Противно-то как, доски неструганные, сыро. Поди снаружи гроб шпоном отделали, чтобы жмотами не выглядеть, а здесь даже не высушили, вот и крутись как хочешь.
И в чем, интересно, эта стерва заявится, полный гардероб тряпок натащила, а все одеть ей нечего.
А вот и мамочка с сынком пожаловали папу в лобик чмокнуть. И не надо на меня капать, хватит того, что в морге спиртом до дыр протерли. Твоя идея, поди, чтобы сынок не запачкался. Что ж тебе, мамка пообещала, что ты целовать меня сподобился? Поди, не меньше компьютера затребовал. И куда они в тебя лезут?
Партнеры бесценные явились. Интересно из вас первый меня пристрелить затеял, неужто вместе учудили? Я же хотел, чтобы все честно было — каждому доля малая и на полжизни б хватило… Нехорошо со мной обошлись, вот только одного не пойму, как вы забыли, что я вас сам со Снайпером знакомил?
Папочка. Сидел бы читал свою газету, оторвала тебя мамаша от важных дел, привыкнуть пора уже.
А вот и новая вдова, платье-то какое! И кто купил его тебе, стерва, меня ж зарыть еще не успели.
А где наш друг Снайпер? Молодец, мужик, я все боялся, что он мне глаз выбьет желатиновым шариком. Интересно, те парни не знают, как кино снимается? Ладно, немного осталось, Васек со Снайпером меня ночью выкопают и прости-прощай, любимые партнеры. Теперь, если по-честному, на троих до глубокой старости хватит. Хорошо!
— Ой-ёёё…- Снайпер захлебнулся стоном. В кладбищенской темноте он увидел убегавшего человека, — Васька, гад. Снайпер немного привстал, но жуткая боль в затылке прижала его к холодному чужому надгробью, — не уследил за тобой, гаденыш, – прошептали мертвеющие губы, становилось плохо, очень плохо …
-Ну, давай, папа, еще по одной. Что не говори, тяжело без тебя бы пришлось. Подвел Вася, на общие деньги позарился.
-Ты Феденька, вот, что… заканчивай. Теперь и внукам хватит, мать нервничает, да и мне
тяжело лопатой махать. Вот и Васька подлец, приятеля нашего положил, двое нас теперь осталось. Давай, за упокой души примем, ведь не как собаку бросили, а по-людски схоронили, в твоей могилке. Люди к нему ходить будут, цветы принесут. Отмаялся, бедолага, хорошо ему там будет.
-Официант! Еще водки! — Вася сидел в ресторанчике маленькой южной страны на гранитной набережной, а возле его ног в прибрежных волнах сновали катера, суетились рыбацкие лодчонки. Он достал телефон и набрал длинный международный номер.
-Проверьте поступление на счет,- заговорил Вася на хорошем английском, слегка запнулся, перевел взгляд на шпаргалку и продиктовал многозначное число. Потом оглянулся и, прикрыв трубку ладонью, зачитал пароль.
-Тридцать шекелей? Мужик, ты чего гонишь? — Вася сбился на русский и тяжело задышал.
Трубка ответила короткими гудками «отбоя». Вася внимательно, будто в первый раз увидел, оглядел ее и, размахнувшись со всей силы, размозжил о теплую булыжную мостовую. Ему было очень плохо.
