Поэма вторая. Тома
Голос Левитана: Говорит Москва… Работают все радиостанции Советского Союза и Центральное телевидени… Передаем сообщение Тасс. Сегодня… в Советском Союзе… на космическом корабле… впервые в мире… подзалетела женщина-космонавт.
Женщина-космонавт впервые чувствует себя хорошо.
Хроника космического залета.
В беседе с корреспондентом радио женщина-космонавт сообщила о том, что первые пятнадцать минут залета были прекрасны…
Фирменная шутка Семена Венцимерова
Едва вернулись в зону «Д» —
(Похоже, я подзалетела) —
Чтоб отвести глаза беде,
Пошла к врачу – такое дело
Нельзя оставить на потом.
До поликлиники два шага.
Высотка – наш московский дом –
Не только классная общага.
Здесь магазины, ателье,
Здесь кинозалы и аптека…
На тысячи советских лье
Здесь только – все для человека.
Так, словно наступил уже,
Давно обещанный Никиткой,
Здесь, на отдельном рубеже,
Не стопроцентный, в чем-то – жидкий,
Но все же – коммунизм. Иду
В амбулаторию высотки.
С волнением приема жду
На лавке возле загородки,
Где принмают только нас,
Подзалевших… Слишком долог
Обычно ожиданья час…
Нельзя быстрее, гинеколог?
На лавске стопкою лежат
Изрядно старые газеты.
Не, почитаю все подряд.
Какие в них найду сюжеты?
В году минувшем. В сентябре
Был бунт в тюрьме заокеанской
В какой-то Аттике… В добре
Едва ли кто американский
Способен уличить спецназ
Перестреляли кучу зеков.
Так то у них… А как у нас?
Здесь вообще за человеков
Их не считали никогда
И миллионами в отходы
Пускали.. Не страна – беда.
Не только в сталинские годы,
Но при Хрущеве и сейчас
Плюют на право человека
Быль человеком. Здесь для нас,
В высотке – почта и аптека,
А в лагерях – глухой барак, —
Рассказывала тетя Тася…
Еще что пишут? Значит так….
Похоже, цензор размечтался,
Дав ход заметке. В октябре
У них во Флориде открылся
«Диснеев мир» — рай детворе…
Вот мой бы малый очутился
В том мире, тоже был бы рад…
Ноябрь… Десант американский
Примарсианился… Подряд
Все о стране заокеанской.
Обидно – есть ли что у нас?
Неужто все гнилье, поганки?
Вот, правда, зацепился глаз:
Премьера – «Гамлет» на Таганке.
Любимов Юрий – режиссер,
В заглавной роли сам Высоцкий.
Шедевр – и неуместен спор…
А от заметочки неброской
Обидой веет: космолет
При высадке на Марс разбился
Советский… Просто зло берет:
«Маринер-9» опустился,
Как должно, нашему – кранты…
А в школах Лондона отныне,
Пусть даже провинился ты,
Пришлось забыть о хворостине –
Не будут розгами вгонять
Ученость в задницу, как прежде…
Быть может, и у нас менять
Пора уклад? Поверь надежде,
Пошире губы раскатай…
Но всюду в мире перемены.
Маоцзедуновский Китай
Вошел в ооновские стены
И вытеснил оттоль Тайвань.
За что Китай давно боролся…
Вот новость посвежее, глянь,
Январская… За жизнь боролся
В высоком небе самолет,
Но все же сверзился на земля
С десятитысячных высот.
Читаю и как знаку внемлю,
Что мне Всевышним явно дан:
Живой осталась югославка,
Чье имя – Весна… Тайна тайн
Открылась мне и даже лавка
Вмиг словно мягче стала вдруг,
И будто даже посветлело
В миг озарения вокруг:
Мне предназначенное дело
Свершу успешно – и живой
Сама останусь в результате
И выживет сыночек мой…
А вот и приглашают, кстати…
— Фамилия?… Твой факультет?
Рожала прежде?
— Не рожала…
— Курс?
— Третий…
— Сколько полных лет?
— Мне? Двадцать три…
— Уже немало…
Предполагала встретить здесь
Врачиху из интеллигентных
А у нее другой замес:
Из фронтовичек монументных
Скорей всего была она,
Из деревенских акушерок.
Немолода, седа, сильна,
Недружелюбна… Этажерок
С приладами пугает вид…
Я относилась с уваженьем
К беременности, но глядит
Она с полнейшим небреженьем:
Мол, много залетевших вас…
— За ширму! Полезай на кресло.
Жди. Покурю, приду сейчас… –
Я раскоряченно залезла,
Жду… Скоро бабка подошла…
— Ну, да, все верно. Три недели.
— Поступим как?
— Не поняла…
— Родить решила или… —
Еле
Дошло…
— Конечно же родить!
Врачиха будто засияла.
— Сюда придется приходить
Еженедельно… Надавала
Советов, как себя беречь,
Как одеваться, как питаться,
Чтоб и болезни не навлечь,,
Не опуститься, не раздаться.
Я сверх того еще взяла
В читальне женские журналы.
В них упражнения нашла,
Их утром четко выполняла.
Мне радостно и хорошо
В моей особой ипостаси.
Живот почти совсем еще
Не замечаем, правда, в массе
Есть приращенья, но они
Не так объемны, как у Галки
И Груньки… Глянь на них, сравни:
Они уродливы и жалки.
Но, правда, сильный токсикоз.
О нем заранее врачиха
Предупредила… Не вопрос.
Коль нужно, порыгаем тихо.
Я приспособилась хитро
К физиологии натуры.
Я утром еду на метро
До остановки «Парк культуры»,
Здесь на платформе нахожу
Укрытую колонной урну,
Рыгаю. Снова захожу
В вагон – и следую культурно
До станции, откуда мне
Минут пяток до факультета.
Учусь ответственно вполне
И скидок не прошу на это
Особенное статус кво,
Все выполняю на отлично.
Во мне родное существу
Ведет себя вполне прилично.
В ответ на музыку оно
Меня ножонками колотит.
Мне и щекотно и смешно –
Толкается и колобродит.
Растет, наверно, музыкант.
Запомним, может быть и вправду
Проявит к музыке талант…
Все впереди. Еще за парту
Не сев, как юный Моцарт, он
Слагать симфонии возьмется.
Папашка песенный, Семен,
А это ведь передается.
Раиса Скоркина меня
Жалеет и бранит Семена:
— Что с девкой учудил, чухня! –
Семестр несется окрыленно…
Семен уже заправский йог,
Стоит на голове и в «лотос»
Садится со сплетеньем ног…
Со мной – сама любовь и кротость.
Мой организм не колбасит,
Соленых огурцов не просит.
Он кашкой манной будет сыт…
Морковку со сметанкой носит
Семен… Ее в охотку ем.
Однажды Сенька делал йогу,
Себя в запутанный совсем
Сплел крендель… Тертую морковку
Над Сенькой с аппетитом ем.
И затошнило вдруг внезапно.
И Сеньку забросало всем,
Что съела…
— Напиталась справно!
— Прости…
— Да ладно, ерунда.
Душ рядом, долго ли умыться?
— Все токсикоз мой…
— Вот беда,
Так привязался, не отбиться…
— Праматерь Ева, согрешив,
Всех женщин в мире на страданья
Навечно обрекла, свершив
Всевышнего предначертанья.
Придется, значит, потерпеть.
Со мною и тебе, любимый…
— К шестому сентября успеть
Подарок был бы…
— Вместе с Димой
Мы постараемся успеть…
А если малость запоздаем…
— Я все равно от счастья петь
На всю столицу буду!
— Знаем,
Ты любишь нас…
— Тебя люблю,
Люблю его, превыше жизни.
Вот, пяточку его ловлю –
Толкается… Я просто в шизе!
— Малыш наверно слышит нас…
— И даже понимает что-то
По интонации… –
Тотчас
Малыш сильнее отчего-то
Зашевелился изнутри…
— Он несомненно понимает –
Заколотился, посмотри…
— Ну, пусть покуда отдыхает…
А не похожа на дежу,
Не видно отложений сальных.
В просторном свитере хожу,
Который поджарил Аяльнех…
Нас практика еще ждала…
Лопатников, наш мэтр тырпырный,
Покуда я еще могла,
Решил мне практику «пунктирной»,
Вечерней сделать: я учусь
С утра, потом в «Литературку»,
В хозяйство Румера помчусь.
Он на меня сперва вприщурку
С сомнением в упор глядел.
Но я в делах не оплошала.
На письмах Румера отдел
Сидел большой. Я их читала.
Отдельно жалобы кладу
На домуправа-недотепу,
Отдельно тех, кто впал в беду,
Те письма, в коих дядю Степу,
Поздравить просят в юбилей.
— Не ошибаюсь ли, проверьте…
— Все верно. Ярлычок наклей
С твоей ремаркой на конверте –
И письма далее пойдут
К другим. Те сочинят ответы.
Которые людей найдут
Хоть на другом краю планеты,
Тех, что письмо прислали нам.
Мы к ним с полнейшим уваженьем…. —
И я к неброским ярлыкам
Серьезно отношусь и с рвеньем.
Редакция солидный дом
Многоэтажный занимала.
Напротив – рынок. То, что в нем,
Мне лакомо, да денег мало.
Семена как-то позвала,
Он навестил «Литературку».
Йог строен, крепок, как скала,
Он вылепил себе фигурку –
У всех лит-дам в глазах восторг.
В отделе – бородатый парень —
Живот на запад и восток…
А Сенька йогою поджарен,
Пластичен, гибок… Показать
По просьбе дам готов охотно,
В какие мог себя вязать
Узлы… Выходим беззаботно.
Через бульвар его веду
На рынок…
— Правда, изобилье?
Тускнеет мужа взгляд.
— Найду
Вдруг кошелек, а в нем забыли
Тысчонок несколько рублей,
Тогда кормиться будем с рынка.
Здесь цены жутки. –
Резко злей
Стал Сенька – и умолк. Заминка
Продлилась долго. Милый йог
Питаться лишь одной капустой
На постном масле только мог.
А мне без витаминов грустно.
— Ведь я – ты помнтшь? – не одна.
Со мною вместе в этом теле.
Наш мальчик… Я не голодна,
Но мы черешен захотели,
Клубнички… – Помрачнел Семен.
Уж он и так, как мог, старался –
И к нам неслись со всех сторон
По рубли по почте в темпе вальса.
В ответ на новости, что слал
Семен по разным регионам
С ВДНХ… Известным стал
Заметочником. Нам с Семеном
Хватало… На на рынок здесь
Тные требуются суммы.
Они, гляжу, у многих есть –
На рынке давка… Думы, думы…
Однажды Румер мне дает
Ответственное порученье:
В московскую больницу шлет,
Где парень был на излеченье.
У парня камни в мочевом
Случились пузыре. Коллеги
Так озабочены о нем,
Что просят навестить. В «телеге»,
Что прислана издалека,
«»Литературка» — символ веры.
Берем бутылку коньяка,
Корфет коробку…
— Чувство меры
Зашкаливает, — мне Семен… –
Мы, дескать, не миллионеры.
— Пусть знает человек, что он
Не одинок. Здесь чувство меры
Неактуально. Мы вдвоем
Поехали в больницу к парню.
От земляков письмо везем,
Гостинцы… Смотрит благодарно…
— Так что ответить землякам?
— Ответьте, что вниманьем тронут,
А за визит – спасибо вам… –
Мне практику зачли – и в омут
Весенней сессии летим…
А Райка-то, представьте, в «Правде»
Практиковалась… Все хотим
В центральный орган… Кукиш! Нам-де,
Кто беспартийный от ворот,
Дают здесь поворот – и ладно.
Не больно и хотелось, вот!
И вообще вполне прохладно
К партийным отношусь делам.
А Скоркину-то Рыбакова
В ЦО пристроила, а там
Раиса выглядит толково.
Все силы сессия берет.
Но я сдаю предметы четко.
И Селезневу в свой черед
Отбарабанила… Зачетка
Украсилась еще одной
Отличной за итог оценкой.
Профессор строгий мил со мной.
Экзамен завершился сценкой.
На снимок мой лазурный взгляд
Профессор бросил удивленный.
— На снимке вы?
— Пять лет назад…
— Вы дробненькая здесь… –
В графленой
Книжонке подпись начертал.
— Ступайте, милая… Успехов! –
Автобус по Москве катал.
Высотка, главный вход…. Подъехав,
Здесь вышла… Розовый костюм
На мне, высокая прическа.
Иду, полна веселых дум.
Я счастлива. В руке – зачетка.
Светло в душе и голове.
Я, видно, радостью светилась.
На выходе из зоны «В» —
Виктор Удом… Что приключилось:
Он засмотрелся на меня –
И, в восхищенье пребывая,
Едва мне под ноги, чухня
Не рухнул, бедный… Я – такая…
Потом – вечерний ритуал:
Пошли гулять на смотровую.
Нам мириадами сиял
Огней наш город… На Москву я
Могу без устали глядеть
Часами. Это город счастья.
Нам повезло сюда взлететь.
Неужто с нею распрощаться
Придется насовсем, когда
Здесь одолеем всю науку,
Умчать в чужие города?
Одна лишь мысль рождает муку…
Кравчук Наталья привела
Стажера немца познакомить.
Немолод, сед… Судьба вела
Его «нах Остен» через копоть
И кровь войны… Надев мундир,
Он с нашей армией сражался,
Пленен был… Изменился мир –
Он вновь в России оказался –
Учитель русского, стажер…
По русски здорово болтает…
Концептуальный разговор:
Характер русский удивляет –
Готовность русского отдать
Все другу, сердце нараспашку.
И немцы рады помогать,
Но уж последнюю рубашку,
Понятно, немец, не отдаст…
Ну, вот – еще один подняли
Наук и жизни трудный пласт,
Еще полнее осознали
Себя в профессии, ее –
В себе…
— Присели – встали –
И – в Черновцы везем мое
Объемное пузцо, где ждали
Нетерпеливо нас давно,
Принять мое пузцо мечтали –
Такое будет им кино…
