Жизнь и смерть инженера Кириллова

Инженер Кириллов застрелился в двадцать минут третьего ночи; другой инженер Кириллов, оторвавшись от книги, глянул на часы, сперва слегка вздрогнул, потом значительно явственней вздохнул. Спать не хотелось совершенно, но Кириллов по опыту знал, что если он сейчас же не ляжет, не пересилит себя и не заснёт, то назавтра он будет хуже выжатого лимона и может наинженерить такого, что впору будет стреляться самому. А поскольку Кириллов и без того за последнее время, что такое выговор, узнал досконально, а что такое премия, несколько подзабыл, то он с сожалением закрыл и спрятал аккуратно обложенную книгу и, покинув кухню, посетив поочерёдно туалет и ванную, тихонько вошёл в комнату, которая в его квартире объединяла в себе всё остальное. Здесь Кириллов остановился в темноте и несколько задумался: он не совсем чётко представлял себе, в каких на сегодняшний день он отношениях с женой и уместно ли хотя бы даже просто лечь рядом с ней на супружескую кровать или будет разумнее сегодня спать отдельно. Подобные вопросы возникали в Кирилловском быту достаточно часто, такова была специфика его семейной жизни. Впрочем, неопределённость положения сама по себе была уже дурным знаком, и Кириллов решил, что если он ляжет на диван, то вряд ли что-то потеряет, тем более, что ложась рядом с женой, наверняка ничего не выиграет. Кириллов быстро разделся и нырнул под покрывало.

Сон не шёл, Кириллов лежал и думал. Сначала по инерции немного о жене, но о жене давно уже всё было передумано, и мысли Кириллова постепенно обратились к его книжному коллеге-однофамильцу.

— Всё-таки, как же это бывает на самом деле – застрелиться? – возникло в его голове. Теоретическое осмысление проблемы принесло некоторые плоды, но недостаточные, и Кириллов, несколько поколебавшись, решил изучить этот вопрос на практике. Он выпростал руку из-под покрывала, выпрямил и прижал друг к другу указательный и средний пальцы, приложил к виску и нажал спуск.

Боёк ударил по капсюлю, порох вспыхнул, и тут же ужас рухнул на Кириллова, как оборвавшийся лифт, он стремительно повернул ствол вверх, чтобы выстрел пошёл по касательной, но было поздно, пуля уже покинула канал ствола и с треском крест-накрест распорола кожу виска. Пальцами свободной левой руки Кириллов успел ещё ухватить её за нижнюю часть, но пуля вырвалась, стукнув, как по бильярдному шару, пробила кость, и Кириллов очертя голову кинулся за ней во входное отверстие. В полутьме черепа огромный тусклый свинцовый цилиндр стремительно удалялся от него, круша всё на своём пути, вспарывая, как консервным ножом, тонкие жестяные переборки, обрывая туго натянутые тросы и со снопами искр рикошетируя от массивных решетчатых ферм. Одно мгновение Кириллову казалось, что он вот-вот нагонит пулю, навалится и остановит её, но под ноги летели обломки, что-то, свалившись сверху, больно хлестнуло по лицу, наконец, продравшись через какие-то острые лохмотья, Кириллов выскочил в длинную галерею, уставленную по стенам соединёнными воедино огромными зеркалами. Пуля шла почти по продольной её оси, чуть смещаясь вправо, новый гулкий удар вдали сотряс череп и конец галереи осветился, пуля вышла наружу, выломав верхнее крепление зеркальной рамы, и длинная сверкающая лента начала медленно-медленно, с тяжким вздохом изгибаться, пересекая оторванным углом неровный круг выходного отверстия. «Держать!!! – беззвучно кричал себе Кириллов, навалившись спиной на падающую зеркальную стену. – Держать!!!» Грудь его от усилия рвало страшной болью, глаза лезли вон, он упёрся во что-то ходящими ходуном ногами, это что-то подалось и поехало, он уперся во что-то ещё и это что-то выдержало, он помогал себе резкими хриплыми выдохами, ещё, ещё чуть-чуть, ещё, давление уменьшилось, падающая стена замедлила своё кошмарное движение и заколебалась близ точки равновесия.

— Да что это такое! – свирепо вскинувшись, заорала жена, — что это ты там всё кряхтишь, ты поспать мне дашь или нет?! Дай мне поспать, ни поесть в этом доме с тобой по-человечески нельзя, ни одеться, так и теперь уже поспать нельзя?!! Работаешь день, приходишь домой отдохнуть, и нельзя поспать!!! – она кричала ещё долго, но Кириллов не слушал её, блаженный, он лежал под рухнувшей зеркальной стеной и умирал там без самомалейшего сожаления.