И я решила его убить. Изощренно и невзирая на мольбы о пощаде. Гошку. Я вспоминала всякие «нехорошие» слова и клеймила ими его громко и с наслаждением. Правда, Гошка всего этого не слышал. На прошлой неделе он дал мне ключи от своей квартиры: Зайка, приходи в любое время. А я буду спешить домой, зная, что ты меня ждешь.
И пошло-поехало, как обычно: чмок-чмок, мур-мур, опять чмок…. ну и так далее. И я снова растаяла. Даже простила ему «зайку», которую ненавидела. Поверила. И два, нет, три, дня между нами была полная гармония. Даже появились туманные намеки на возможность … в будущем… не расставаться… Правда, очень туманные.
А сегодня…
Нет, я за ним не шпионю. Днем мы договорились, что я приеду. А потом он звонит – я задерживаюсь. Но в восемь уже – как штык. Приличный мужчина, предупредил. Я притащила всяких гелей и масел, свечи – короче, все, как советуют дамам умные дамы из дамских журналов. Ароматы, свечи, интим.
ХАХА.
Убью.
Размажу тонким слоем по Крещатику.
Своего халата в его квартире у меня еще нет. Пришлось воспользоваться Гошкиным. А в кармане – записка.
«В шесть – на старом месте. Не опаздывай. Киса».
Кииса! Я – зайка, а она – неизвестно кто – Киса! Собрал зоопарк! Султан с Подола! Порву, как Бобик тряпку. Я его тут жду, вся в маслах и гелях при свечах, а он с какой-то кисой мурчит на старом месте. И на это ему требуется два часа! Со мной он управляется гораздо быстрее! И тут я вспомнила недавно прочитанный в и-нете рассказик. Собственно, и не рассказик даже – обзор способов отомстить неверному без особого ущерба для его жизни, но с большим воспитательным эффектом.Так и называется : «Я мстю и мстя моя страшна», Так вот, моя МСТЯ будет ужжжжасна! В полном соотвествии с советами старших подруг. Подвалы инквизиции – покажутся приютом благородных девиц.
У меня оставалось пару часов для свершения задуманного.Я сварила себе кофе, вырвала листик из блокнота, и углубилась в разработку бизнес-плана мести коварному прелюбодею Гошке. Через полчаса план был тщательно разработан, не зря ведь я уже который год занимаюсь разработкой всяческих тренингов! Еще минут сорок ушло на пробежку до ближайшего супермаркета и назад. Осталось подготовить плацдарм.
Перед тем, как покинуть поле мести, я звякнула Гошке на мобилку: Сегодня зайти не смогу, много работы, созвонимся.
— Ничего, мышка, у меня тоже куча работы образовалась, завтра позвоню, — с явным облегчением ответил бессовестный лицемер.
По дороге домой я с наслаждением представляла, какие сюпризы ожидают неверного бойфренда, и жалела, что не увижу всего этого цирка собственными глазами. Правда, назавтра мне уже не было времени на сладкие мечтания о том, как мой вроде-любимый… Потому что начался трехдневный семинар, который моя группа менеджерила, и мне пришлось носиться по пригородному санаторно-курортному комплексу с мобилкой в одной руке и кучей всяких материалов в другой. Домой я добрилась глубоко вечером, чтобы не сказать ночью, в состоянии, которое можно охарактеризовать словами «мягкая тряпочка», то есть — никакая. А рано утром мне снова надо было мчаться в романтичный пригородный лесопарк с жизнеуверждающей улыбкой в зубах.
Стоит ли говорить, что о неверном Георгии я не вспоминала совершенно. Как и о планах отомстить ему за неверность.
Третий день семинара закончился, как водится, уверениями во взаимной любви и плодотворном сотрудничестве, сопровождаемыми вручениями дипломов. А затем шеф вежливо, но настойчиво пригласил всех менеджеров нашей группы вернуться в оффис для «разбора полетов». И даже не стал слушать наших вздохов и намеков на позднее время. Слушатели разъехались вполне удовлетвореные проведенными в столице тремя днями, но мы-то знали, какое количество накладок и неувязок, прикрытых нашими улыбками, пришлось попутно разгребать за эти дни. Разумеется, дорогой шеф Игорь Игоревич по прозвищу Гигабайт горел неугасимым желанием «раздать всем» немедленно.
У меня есть маленькая особенность – я не слышу звонок мобильного телефона. В городском шуме он для меня сливается с окружающей средой. Поэтому обычно «на выезде» звонок подключается на полную мощность, и непременно сопровождается вибросигналом. А иначе зачем иметь мобилку, если ее не слышишиь?
И вот мы сидим в уютном кабинете дорогого Гигабайта. За окном вечер уже зазывает свободных от трудового дня горожан выпеть кофейку в кафешке на углу, или пройтись по освещенным улицам центра, или пробежаться по бутикам, где во-всю ведется сезонная распродажа, и можно за вполне доступную цену прикупить то, на что раньше ты взирала, как на полотно Рафаэля в Лувре. Но мы стоически не обращаем внимания на часы и милые сумерки. Мы внемлем. Осознаем. Делаем выводы. Обещаем, что в следующий раз… И тут раздается злобное жужание переходящее в танец веселых утят. Коллектив замирает. Я узнаЮ сигнал, и смотрю невинными глазами в сторону – вруг тот, кто звонит – устанет ждать? Нет, не устает. Значит, Гошка. Я делаю попытку незаметно нащупать мобилку в сумке. Коллектив ждет.
— Ребченко, — ласково вопрошает Игорь Игоревич, — вам мама в детстве не рассказывала, что мобилку на совещании у руководства принято у воспитанных людей отключать?
— У моей мамы в детстве не было мобилки, — бормочу я гениальное по свое нелепости извинение, истерически шаря в сумочке. Утята продолжают призывать всех танцевать. Коллеги сдержанно покашливают :Кхихи… Игорь закипает.
— Дарья Львона! – вы издеваетесь? Отключите телефон!
— Се..сейчас… – я бы и рада. Но где же он? Приходится вывалить все из сумочки на стол прямо перед Игорем. Коллеги уже хохочут не скрываясь. Телефона нет. Музыка есть. Гоша терпелив.
Тут до меня доходит, что проклятый аппарат лежит в кармане пиджака, который я повесила на спинку стула. Ура. Мы спасены. Можно продолжать совещание. Но у Гигабайта весь запал уже сошел на нет. Он смотрит на меня и говорит коллегам: Все свободны. Совещание продолжим завтра. Ребченко, останьтесь.
Счастливые сокамерники расходятся по домам. Я остаюсь сидеть в кабинете у шефа перед кучей всяких мелочей из моей сумочки. Игорь садится рядом, начинает методично складывать мое барахло в сумку.
— Отдай, сама сложу, — не сильно дружелюбно вырываю я сумку из его рук. С Игорем мы когда-то учились на одном факультете. И однажды я оказала ему неоценимую услугу уже в качестве коллеги. Поэтому иногда, без свидетелей могу себе позволить… презреть иерархические условности.
— Дань, — спрашивает Гига, — ты когда замуж выйдешь? Ты что-то совсем стала неадекватная.
— С тобой выйдешь, — огрызаюсь я. — Все люди уже давно по домам разошлись. — Я смотрю на мобильник: Гошка звонил. И наверняка, обиделся на мой сброс звонка.
— Хочешь, я ему все объясню? Что мы тут совещались? – миролюбиво спрашивает Гига. Интересно, отчего это он такой добрый? Не иначе, надо кого-то в преддверии праздника послать в командировку, вот он и ищет подходы.
— Угу, так он и поверил. Еще придумает чего-нибудь, приревнует, – вещи в сумку запихнуты. – Я пойду?
— Давай. До завтра.
Я звоню Гошке. Против ожидания, он мне рад и не устраивает выяснений: Зайка, я тут недалеко, жди. Я у мамы три дня ночевал, мне надо было тут по инстанциями побегать. Соскучился – ужасно.
Так. Тема “жди” часто заканчивается длительным ожиданием так и не появившегося друга. Но и тут мои предчувствия не оправдываются: Гошка появляется через десять минут с длиннющей розой в руках: Тебе, Зай…
— Еще один раз назовешь меня зайкой, кошечкой или тушканчиком – уйду навсегда. Спасибо за розу. – произношу я на одном дыхании. Я тоже рада его видеть.
— Прогуляемся? – спрашивает меня мой бойфренд. Честно сказать, я ожидала нечто другое, воображение быстренько рисовало ужин при свечах, интимный вечер… Наверное, мое разочарование явственно отражается на лице, потому что Гоша спешит внести ясность: Понимешь, у меня там в квартире Киса…
Воспоминания взорвались в моей голове вкупе с негодованием. Киса! У него там Киса! Зайка! Котя! Пуся! Султан с Подола! Оказывается, роза очень быстро превращается в колючую палку, если ею врезать кого-нибудь по спине. Гошка уворачивается от моих тумаков, пытается что-то сказать. Но мой праведный гнев бушует лесным пожаром.
— Так вот, знай, твоей Кисе мало не покажется! – я вспоминаю заготовленную мною еще три дня назад «страшную мстю».
Наконец, Гошке удается вырвать из моих рук колючую поломанную палку, еще недавно бывшую шикарной розой.
— Ты что, с ума сошла? Не твоей Кисе, а твоему. Витьке Кислицину, ты что, его не помнишь? У него новая пассия, он у меня ключи выпросил, он же с мамой в однокомнатной живет! Туда можно женщину привести? Как я мог отказать? И что ему должно показаться?
Мне становится плохо. – А ты – дома уже был? – спрашиваю я с тайной надеждой, что он – был.
— Да нет же, я же говорю, у своих ночевал эти дни, мне так ближе, у меня клиенты в этой части города были. А что?
— А Витя когда придет на твою квартиру? – голос мой дрожит, дрожат также колени и руки.
Гошка смотрит на часы: Киса? Да, он уже час как на месте. Небось уже лирическая часть заканчивается, скоро перейдут … Дань, ты чего такая бледная? Замахал тебя твой Гигабайт? Пойдем в «Репризу»? Перекусим, кофе. Там неплохо готовят. А лучше возьмем твоих любимых пирожных?
От непривычной Гошкиной доброты мне становится еще хуже. Но отдохнуть в «Репризе» нам не пришлось. Примерно через полчаса Киса позвонил Гоше. Мой друг выслушал его и сказал: Да нет у меня тряпки, я щеткой специальной полы вытираю. Не знаю. Возьми полотенце. Ну, возьми два! Хорошо, три. Сейчас приедем. С кем, с Дашкой! Ну надо, же, не везет Витьке, — поясняет он мне, — просит приехать. Туалет там протек, что ли. Пропала Кисына свиданка.
Ох! Потек, он, родимый, вспенился и поплыл. Моими стараниями. Ну, а зачем он Кису Кисой называет? Откуда же я знала, что кисы бывают мужеского полу?
Разумеется, я предполагала, какую картину мы застанем в Гошкиной холостяцкой квартире. Еще бы – это же я все и организовала. Под девизом «Мстя моя страшна!». Но действительность превзошла все мои смелые ожидания. Все, наверное, помнят, как выглядит скромная двукомнатная хрущевка. Гошке его аппартаменты отписала бабушка в завещании. Наследство он получил, в общем, недавно, и даже ремонт еще сделать не успел. Теперь сделает. Потому что пятидесятилетней давности паркет ЭТОГО не переживет. Мы предусмотрительно позвонили – мало ли, и услышав вопль – чегоо звониишь! – приоткрыли двери. В Гошкиной квартирке туалет находится непосредственно напротив входной двери. Киса, он же Витька, в одних трусах стоял в прихожей, по колено в радужной пене, с ярким полотенцем в руках, которое я Гошке подарила совсем недавно с дальним прицелом, что сама буду им вытираться… Киса совершал равномерно чередующиеся приседательно-наклонные движение, словно танцевал инопланетный танец. Время от времени он передавал намокшее полотенце в совмещенную ванную своей подруге, взамен получая другое, отжатое.
— Киса, — спросил, наконец, отсмеявшись Гошка, — что ты собственно сделал?
— Яааа? — Киса готов был Гошку убить. — Это твоя квартира, что у тебя с унитазом?
— Когда я уходил на работу три дня назад – все было в порядке, а что?
— Почему он пенится? Мылится? Вот уже целый час?
— Понимаете, — вынырнула из ванной девушка. Из одежды на ней была только совершенно мокрая и безнадежно нечистая кокетливая маечка и какие-то кружева вместо трусиков. Но по-моему, ей уже было на это в высшей степени плевать, – я пошла в туалет… по делу. А когда стала спускать воду – оттуда пена как повалит… я испугалась , и еще раз нажала, а она – еще больше…
— И вода не останавливается, все время течет и пенится, течет и пенится…
— Ааа – заикаясь от смеха, проикал Гошка, — у меня унитаз слегка течет, там надо поправить собачку… Клапан то есть, соскакивает… Я сейчас.
Он раззулся, закатал джинсы, пробрался в ванную. Что-то там поковырялся в бачке: Все, вода уже не течет. Вообще-то его менять пора. Я думал — получу по последнему контракту деньги – начну ремонт. Гошка осмотрел поле убытков: Мда. Интересно, что же произошло?
— И ничего не интересно, давайте быстренько воду … пену вымакивать, пока к соседям не прошло, — заявила я голосом хорошей хозяйки. Мне было интересно другое – как долго еще влитые мною в бачок три банки моющего средства повышенной концентрации будут давать пену при каждом спуске воды? Дискуссию на эту тему я предусмотрительно решила не открывать. Жизнь покажет. Главное, никого не допускать в туалет, тихонечко влить туда пару ведер воды и попытаться скрытно смыть… это замечательное, качественное средство, которое дает замечательную, долгоиграющую, надежную пену. Черт бы ее побрал!
Вчетвером мы быстренько навели порядок.
Гошка варил кофе, Киса с моей помощью собирал со стола , интима у него не получилось, но шампанское еще оставалось. И тут меня поразила мысль: Киса, а где твоя девушка? Кстати, нас не познакомили…
— Ее Люся зовут. Она пошла душ принять после этой борьбы с унитазом. – пояснил Витя-Киса.
Ох! – Предчувствуя неладное, я бросилась к ванной. Люся стояла завернувшись в полотенце и с недоумением рассматривала свои руки: Ты не знаешь, что за гель такой у Гоши? Он такой мягкий … но совершенно не смывается, такой скользкий… И не мылится. И с волос тоже…
Я подумала, что совершенно излишне рассказывать Люсе, что гель и шампуть покинули свои флаконы еще три дня назад, уступив место подсолнечному маслу «Олейна без холестерина». В которое родные субстанции были оставлены совсем чуть-чуть, на донышке – для аромата. И предназначены были совсем не для гостей. Во всяком случае – не для невинной девушки Люси.
— Знаешь, это… лечебные. У Гошки аллергия. Ты лучше мылом.
— Так и мылом плохо отмывается.
— Ну воду горячую… отмоется.
Улучив момент, я затолкала злополучные флаконы под ванную – Гошка с Витькой тоже собирались в душ, после женщин. Вдруг кто-нибудь унюхает запах подсолнечного масла?
Вчетвером мы провели чудесный вечер. Особенно радовалась я. Во-первых Киса оказалась Витей. А во-вторых, мне удалось под видом принятия ванной кое-как смыть высокачественный «Фэри» из унитазного бачка, и пенопотоп ни нам, ни соседясм снизу не грозил. И слить в унитаз «Олейну без холестерина», которая притаилась в бутылках «Гель для душа чувственный ванильный» и «Шампунь для мужчин» фирмы Эйвон. Мы пили шампанское, настроение улучшалось. Оставался лишь еще один моментик… но я с этим справлюсь. Потом.
А когда гости ушли, мой друг чмокнул меня в ушко, потом в щечку, потом боднул в плечо, потом ненавязчиво подтолкнул в сторону спальни. Я не слишком спопротивлялась. Вернее, совсем не сопротивлялась. Романтично опустилась на постель. Гошка потянулся к выключателю..
— Нет! — Взвизгнула я. — Не выключай!
— Ты чего? При свете хочешь?
— Ааа. Да. Давай при свете.
— Давай – жарко пошептал Гоша. Он откинулся на спину.- Нет, свет в глаза бьет.
— Я закрою глаза поцелуем, – прошептала я страстно. Он загадочно улыбнулся и щелкнул у меня за спиной выключателем. Комната погрузилась во мягкую темноту.
— АААА ! – заорал мой друг. Во мраке комнаты на нас со всех стен смотрели жуткие светящиеся оскаленные рожи. Хорошую светящуюся краску продают в отделе новогодних приколов. А по рисованию у меня всегда была самая высокая оценка…
Когда Гошка пришел в себя, он сказал, что завтра я приступаю к переклеиванию обоев в спальне, чтобы в следующий раз, когда мне взбредет в голову… Что он сам лично позвонит Гигабайту и возьмет для меня отгул для этих благородных целей. И обязательно объяснит, каких именно. И ушел спать в гостиную на диванчик. Я накрылась с головой, чтобы не видеть образцов собственной живописи. Но чудища прокрались в мой сон, сливали в унитаз из огромных бутылей с надписью «Фэри» густую ядовито-желтую жидкость, и спускали воду и сладострастно скалясь, выплясывали в поднимающейся к потолку пене… При этом напевали на мотив «Веселых утят»: «Я мстю и мстя моя страшна…»
