ДОРОГАЯ ДОРОГА

Бесподобна Германия – моторизованное чудо чудес. Если при 82 млн. населения 53 млн. автомобилей, то какой же зрелый немец не любит быстрой езды? Иная монашка чуть за 80 летит на мотоцикле далеко за 80. На автомагистралях хоть плюс бесконечность развивай. Но шутки шутками, а безрассудные мотоциклы и рассудительные «Мерседесы» отмахивают все 300 с готовностью взять иные самолёты на буксир.
Хочешь – бери машину в подарок, дарёному коню в зубы не смотрят, спасибо, что на ходу, а иногда ещё и приплатят, чтобы только взял. Цветочки – застраховать её так, чтобы, раздевая тебя, оставила хоть в пределах приличия. Ягодки – получить права вождения, звучные («фюрершайн») и поэтому часто недосягаемые, как свет далёкой и, быть может, заведомо погасшей звезды.

Соблазнился и я. Ещё в СНГ добрый знакомый неожиданно серьёзно заявил, что я должен не ходить пешком наравне с ним, а мимо него проноситься на белом «Мерседесе». Недолго думая, реализовал я его мечту в классически белых одеждах, но за неимением его здесь проносился мимо непосвящённых.
Спасибо за прозу бдительности и поэзию манёвра диктующему буквоеду из почему-то автомобильной школы и понимающему читателю из ГАИ!
Разве можно забыть родившегося в русскоязычной рубашке пьяницу, что заплетающимся прыжком бросился под колёса «Мерседеса», соблазнившего и его своей неотразимо обворожительной белоникелевой улыбкой и при этом не по новорусским законам природы «кинувшего», а согласно старонемецким па-де-де с миром покинувшего?
Не обижу и упомяну хоть скопом многочисленных до безымянности заготовителей рогов и копыт в виде тесных объятий при парковках и подъездах к ним, благо живу на местном Арбате, откуда отъедешь километра за полтора – и можно парковать машину свободно, как в немецком колхозе с несоветскими дорогами.

По истечении льготного, по переводу советских прав, года, удостоившись громкого одобрения за тихую безгрешную сдачу веселых немецких картинок и скучных не очень-то теоретических премудростей, я твёрдо схватился за руль сразу же после команды инструктора «Следующая жертва!», смысл которой доходил до меня и долго, и дорого.
Оказалось, что даже при безупречном поведении машины водитель может хромать на все четыре колеса и даже пятое тачанке-ростовчанке. Всё необходимое и достаточное, как условие теоремы, можно видеть, но совсем не уметь смотреть и смотреться.
Чтобы легче было на душе и в кармане, опытный дояр-инструктор грамотно печатал устные похвальные грамоты.
Зачем ты в наш колхоз приехал, незваный дядя-ревизор? Куда там комару – самодеятельному точильщику носа! Дело мастера боится, и неисправимый протокол дал обухом что в лоб, что по лбу и зарубил-таки на носу: если головой мало крутить, то её надо открутить. Подумаешь, что машина шла и пришла как и куда надо, – туда ей и дорога, да только без меня. А почерневшие от горя «дворники» заботливо смахивали с избитого столь жестоким встречным ветром стекла суровые мужские слёзы расплющенного в мутные лепёшки унылого свинцового дождя…

Но не к лицу же капитулировать перед младшим ровесником былых капитулянтов! Сменил я для верности автошколу и инструктора, но снова дождь, тот же экзаменатор и поправляющийся протокол, проворчавший, что уже лучше, но теперь голова может открутиться уже сама. Инструктор сознался: тот обычно даёт права с третьей попытки. Так надо было и начинать сразу с неё! А обычай – не гарантия. «Деньги вперёд» – да, «деньги – права» – нет. Так что за новые грустные деньги на старый весёлый ветер душа жаждала если и наступить снова на грабли, то хотя бы на другие. И прежние сами ушли на давно и бесспорно заслуженный отдых с горя от моего провала. Неужели дошлый ревизор, чей пронзает леденящий взор, пенсией не выскочив на ставку, не получит тёплую надбавку?

Словно отмечая день рождения Пастернака, закалённая февральская судьба подарила майское солнце, золотую середину моих взглядов на вещи в светящемся надеждой автомобиле и наконец-то нового экзаменатора.
Какой долгожданной, где-то надолго загулявшей и, казалось, навсегда заблудившейся музыкой звучал его заключительный аккорд! Заметив, что в узких местах не только я должен демонстрировать непохожесть на самое упрямое животное, благословитель недрогнувшей рукой открыл шлагбаум перед моим «Мерседесом», соскучившимся на приколе. Целая страна показалась ещё более приветливой и дружелюбной. И запела радостная душа: «Жить и верить – это замечательно!»

А водившие десятилетиями по разбитым дорогам даже автобусы шутят всерьёз о руках, почему-то дрожащих на ровном месте при ровном дыхании ревизора, о капитуляциях после четвёртой попытки и о восхождении на это седьмое небо с шестой.

Многим на дороги на загляденье остаётся только заглядываться.
Учатся и сдают на удостоверения и рыбаки, не за горами и пешеходные школы.
А не мечте ли русских идиотов загадочно улыбается немецкий тест на идиотизм?

И, может, лучше бы я изначально не соблазнялся машинами и прочими дамами или хоть сейчас прозрел, стал уважать более «зелёной волны» волну «зелёных», прорвавшихся к рулю без особых прав на вождение, и взял обет хранить свои на гвозде как неприкосновенную реликвию и вечно летать на таких ангельских крыльях реактивного велосипеда?