1
В тридесятом царсте, в тридесятом государстве жил был медведь Вениамин, гордый своей изобретательностью и находчивостью. А находчивость эта заключалась в том, что он постоянно чего-то находил: то на шею чебе неприятностей, то болезней разных венерических(не на шею). И изобретал он не умные и продуманные штуки, а фигню всякую, никому ненужную. Но в своих глазах он был очень крутым медведем и жил исключительно по понятиям, т есть так что его никто ен понимал, хотя он был совсем не дурак, просто малость недоразвитый. Ну значит прожил он таким макаром 33 года, 3 дня, 3 часа и 3 минуты. И стал совсем уже взрослым, то есть достигшим половой зрелости. И все это время он лежал он на печке и считал себя калечным и убогим. Думал что он ходить не может. А все почему? Да потмоу что даже и не пробовал… Как родился, так его сразу на печку кинули. Хотели в печку, но промахнулись, поэтому и выжил. Типа лежи, вдруг еще и пригодишься. Ну он и лежал, и от нечего делать стал разные сопелки, вопелки и пыхтелки придумывать. Т.е. пыхтел там потихонечку ан печке и никому до него дела не было. И вот настал тот момент, о котором уже было оговорено выше. Т.е. прожил он 33 года, 3 дня, 3 часа и 3 минуты. Вдруг к нему в дверь постучали.
Открылась дверь и вошли в нее три старца-суперстарца и вся комната наполнилась светом. Свет был не потому что они типа святые были или волшебство какое знали, а лишь потому, что окон у Винни в халупе не было, а на улице день солнечный был. Ну лучики нагло пролезли в комнату и стало светло. Звали этих старцев: Сова, Кролик и Тигра. Молвил один из них, самый старый который, а этоТигра был:
— Как зовут тебя добрый молодец? Как кличут тебя, мешок с салом?
— Зовут меня почтенные старцы, Винни, а за мою легкую, почти невесомую комплекцию, кличут меня Пухом.
Тут он естественно польстил себе. Потому что весу в нем было немало, а Пух это было просто сокращение от слова Пухлый.
— А не поднесешь ли ты нам, почтенным старцам, водицы испить или там пивка какого-нибудь. А то мы устали с дороги, шли очень долго, потому что с поезда нас выкинули, хоть мы и не зайцы, а почтенные старцы. Короче, медведь Агромадный, тащи пивасика или кваску холодненького, а то мы уже задолбались ждать и уговаривать тебя.
«Ну и наглость», — подумал Пух, но так как он был очень культурным медведем, то не стал этого говорить вслух, а просто подумал про себя. Хрен, думает он, вам а не пивасика, я его вчера сам выдул 3,5 литра. Квасу тоже, думает, не дам. А то еще понравится, попросят закурить, хавчика какого-нибудь, а там и до ночевки недалекою А этого я им позволить не могую Я ведь приличный медведь. Что обо мне соседи подумают, когда утром от меня три мужика выходить будут. И тихим таким, слабым голосом говорит:
— А НУ ПОШЛИ НА ХЕР ОТСЮДОВА!!! ПОПРОШАЙКИ ХРЕНОВЫ!!! Пива на вас не напасешься. Что я фонд гуманитарный какой-нибудь?
— Молчи, увечный. Чего разоряешься? Ну не хочешь на пиво проставляться, ну и не надо. Хоть водички дай нам испить.
— Там на улице, в корыто набежало. Возьмите кружку, испейте водицы, старцы почтенные.
Нет, ну ты поглянь какая наглость. А сраку типа поднять с печки и принести воды добрым людям, не? Ты смотри, медведь, по жизни такая позиция тебе еще много косяков наделает. Мы-то люди добрые, с понятиями. Пинать тебя не будем. Но нарвешься на блатных, они тебе такого базара не простят. Не по понятиям ты живешь, косолапый.
Медведь сразу на измену сел, притих, стрелку из себя строить начал, вздыхать печально:
— Вы простите почтенные старцы, но не могу я встать с печи этой, так как ноги меня уже не держут. Я лежу на этой печи 33 года, 3 дня, 3 часа и 18 минут. Такова моя судьба, родился я уже увечным.
— Кончай баки заливать, мохнатый пес, щас отпинаем. Вставай побыренькому, водочки на стол, сальца порежь, чтобы все чики-пуки было! Мы долго ждать не будем – обидимся и уйдемю
— Ой, не уходите почтенные старцы.
Попытался медведь к ним руку проятянуть, чтобы они его поддержали, но не удержался на печке и упал на пол. Лежит он на животе – ручками, ножками сучит и пищит:
— Ой, не бросайте меня. Я вам еще пригожусь. Положите меня на печку, плиз, а то я сам не подымуся и будет хреново, больно и очень холодно на полу.
Старцы посмотрели на него, посовещались и самый мудрый из них, которого звали Сова, молвил:
— Кончай придуриваться, дефективнй. Кому гонишь? Нам, почтенным старцам гонишь? А ну вставай быстро, не заставляй меня слов нехороших говорить, а то ты меня уже вконец разозлил. Щас зверствовать начну и подарки раздавать. Потом не отмахаешься! Вставай, ТВОЮ МАТЬ!!!
— И то-ли слово волшебное подействовало, то-ли Винни стало впадлу на полу корячиться, как ОН встал! Честное слово, не вру я. Встал. Да так встал, что будкой своей наплечной за потолки цеплять стал. А это ему немудрено сделать было, так как вымахал он к тому времени ни много ни мало, а под два метра, как Майкл Джорданю И просиял он лицом, ноги у него подкосились, но не от слабости, а от осознания того, что он только что сделал.
— Вот это круто. Я же стою. На своих конечностях стою. В натуре стою. Да что ж это братцы делается. Класс, теперь я сам могу за медом бегать… Это ж рулезно!
И вот таким макаром он прополз до двери, так как ходить еще н умел, и принес водицы старцам. Но тут старцы смекнули что Винни не по совести поступает и решили его уму-разуму научить.
— Что-то мы тебя медведь недопонимаем.Может ты и вправду дебильный? Мы тебя вылечили, понимаешь ли, избавили тебя от недуга врожденного. Да ты, собака мохнатая, нам по гроб жизни обязан должен быть. А ты нас какой-то водой несвежей напоить решил.
Винни подумал и осознал что он и вправду не по совести поступает. Громко закряхтел, заохал и полез в подвал, где у него было хавчика немерянно и булькало спиртным не по детски.
2
Достал он из подвала брагу хмельную, водку холодную и ликеру бананового и закусочки разнообразнй: икорочки осетровой, огурчиков малосольных, сальца(не при Пятачке будет сказано) и корочку хлебную. Это чтобы значит занюхивать. Сели гости за стол, налил по первой и провозгласили тост солидный:
— За нового богатыря страны Мохляндии, удалого молодца Винни-Пуха. За подвиги его будущие ратные, за геройство немерянное.
Тут Винни немного офигел от такого расклада, сразу смекнув на что его только что подписали. Ведь он был медведь неглупый, а просто малость недоразвитый. Но делать было нечего, так как он успел уже за это выпить. А раз уже выпил за это, то потом отмазаться сложно будет. Ну дальше посдели они, посинил малость и заснули крепким сном богатырским. А на утро хлебнули пивка, чтобы в чердаках прояснилось и стали думу гадать, как теперь с медведем поступить, ведь он теперь богатырь и должен был идти на службу ратную, на подвиги великие – защищать родимую сторонушку от ворогов лютых и козлов безобразных. Встает один из старцев по имени Кролик, котрый вчера молчал и тихонько напивался и молвит слова правдивые:
— Не хотел я тебе, медведь делать ничего доброго, так как не заслужил ты своим поведением ничего кроме порицания, но делать нечего. Раз посвятили тебя вчера в богатыри, то делать нечего. Вот возьми этот СБН(Специальный Богатырский Набор) и пусть он послужит тебе верой и правдой, как и ты послужишь земле, тебя воспитавшей, славной Мохляндии.
Достает Кролик из-под стола коробку вместительную, перевязанную шпагатом с буквами нерусскими, из которых можно было прочесть: «Не кантовать. При пожаре выносить в первую очередь».
— Медведь, у тебя ножик есть?
— Неужто порешить себя хочешь?
— Окстись, дурень. Коробку ты чем вскрывать будешь, пальцем?
— Ааа. Понял. Уже несу.
— Неси, неси. Несун мохнатый.
Вскрыли они коробку, а там чего только не было: шапка железная, шлемом прозывающаяся, меч солидный, из стали выкованный, рубашка из проволоки с дырочками, кольчуга которая и разная мелочь всякая. Медведь офигел от богатства такого и говорит:
— Ну ребята, раньше я просто счастливый был, а теперь вдвое счастливее буду. С таким арсеналом я кого хочешь завоюю насмерть.
— Ладно, медведь, забирай – не жалко, совсем не жалко, нисколечки не жалко. Ну почти не жалко, ну не совсем жалко, ну амую малость жалко только. Короче забирай ее, пока мы не передумали и спрячь куда-нибудь, а то как посмотрю, так сразу сердуе кровью обливается. Оох, добрые мы, ничего с этим не поделать. На рынке такой набор штуку баксов стоит. Надо же было вчера так лохануться с тостом этим долбанным… Коня мы тебе не дадим, потому что медведи на конях не ездят, это уже изврат получится. А мы не извращенцы. Шаришь?
Медведь оценил такое благородство почтенных старцев и поскакал в обмундировании на огород –головки с подсолнухов сшибать, меч на острие пробовать. Подождали они его, пока он весь огород своим мечом не перепахал, подозвали к себе и говорят ему:
— Ну что, Винни. Так как ты уже богатырь настоящий, то и задания у тебя должны быть богатырские. Щас мы тебе миссию дадим, будешь ее выполнять. Значит так: в далеких лесах волшебных есть чудище безобразное. Оно умеет очень громко свистеть и свист тот детей малых пугает, и бабушек старых, которые в лес ходят по делам разным. Так что твоя миссия будет уничтожить эту заразу неместную, чтобы она никого не пугалаю А от запоров бабушек и доктор сможет вылечить, не только свистун этот. А зовут свистуна того Мент. Узнать его нетрудно. Он носит синюю фуражку и ходит с палкой полосатой(как хвост у зебры). Выполнишь это, мы тебе звание офицерское дадим, квартиру вне очереди и льготы разные, как инвалиду. А чтобы тебе одному нескучно было по лесам шариться, мы тебе оруженосца подсуетим знатного. Будет он твой меч носить. Эй медедь, ты че так похабно заулыбался – я про “кладенец” говорю. Не про “леденец”, а про “кладенец”. Ушами нужно слушать, а не тем чем всегда… Так вот – будет он твой меч носить и служить как собака, хоть и не собака это вовсе, а свинья. К тому же с голоду не умрешь…
Сказав так, они молча удалились, не принимая никаких возражений. Правда перед уходом они развязали мешок, который с собой таскали и выбросили оттуда свинью, визжащую зело громко. Тигра сказал с сожалением:
— Хотели сожрать на рождество. Ну ладно, хрен с тобой, забирай, может еще пригодится. Он говорить может как попугай. Так что вам будет нескучно. Пока, сладкая парочка.
И старцы молча удалились под тихую музыку Эннио Морриконе.
3
Посмотрел Винни на поросенка, который барахтался в луже возле дома и сказал:
— Давай знакомиться.
— Давай.
— Кабан Полтинник.
— Ну это слишком круто. Я лучше тебя буду звать поросенок Пятачок. Так вроде смешнее и для желудка приятнее звучит. А меня будешь звать «Винни-Пух, храбрый богатырь земли Мохляндской». Добазарились?
— Ок.
— А щас Пятак нас ждут подвиги славные и дела великие. Поскакали страну выручать от Мента-Свистуна поганого.
Недолго собираясь они двинулись в путь. Долго ли коротко сказка сказывается, да недолго тело делывается. Всего 9 месяцев. Дошли они до камня, на котором было написано: «Направо пойдешь – значит направо пойдешь. Налево пойдешь – значит налево пойдешь. Прямо пойдешь – об камень башку разобьешь». Медведь немного офигел от такой логики, а Пятачок так вообще в осадок выпал и заговариваться потихоньку начал. Потому что не для его мозгов такие задачи решать. К тому же еще и с логикой связываться. Идут они дальше, никого не трогают. Ну только Винни над Пятачком прикалывается иногда, опускает его, но без злобы, любя.
Вдруг поднялся ветер, причем неслабый. Деревья стали гнуться, кусты ломаться, кроты из нор вылетать, мусор разный и все такое. И свист такой стоял недетский, как будто фугаска летела или кто-то в огромный свисток дудел, причем очень громко. Пятачок, тот дурак, сразу в землю от испуга зарываться начал, а Винни прошарил, откуда такой свист может быть и обрадовался. Ведь это же Мент-Свистун, из семейства мохнорылых, значит мы уже пришли. Выкопал он Пятачка, который основательно уже зарыться успел, и пошли они дальше, навстречу сильному ветру и недетскому свисту. Чем дальше они шли, тем сильнее становился ветер и свист. Потом он внезапно стал умолкать, все тише и тише. Подходят они значит к дубу, на котором цепь золотая висит, как на «новом русском» и животное какое-то маленькое и мохнатое по цепочке тусуется. Вроде кошка, но издалека не понятно. Может это вообще бурундук был. Туда-сюда, туда сюда ходит, спекается, задолбало уже. А под деревом сидит чудо безобразное в синей фуражке и палкой полосатой чешет пузо свое необъятное. Винни, увидев такое безобразие, громко возмутился:
— Что за уродство безобразное пейзаж лесной портит? А ну признавайся, все равно тебе долго не жить, так как мы полны решимости тебя положить, замочить, отпинать, избить, надругаться, палкой в тебя потыкать, ногами по ребрам засандалить, бычки об ноздри потушить, кулаком в глаз и рогаткой по ушам. Вообщем щас базар недетский пойдет. А ну Пятачок, закупорь уши.
Пятачок конечно уши не закрыл, так как ничего нового Винни ему сказать не мог, а то что Пятачок до этого не знал из половой жизни медедей и свиней, Винни ему уже успел по дороге объяснить словами понятными и до любого мозга доходящими. Мент-Свистун открыл правый глаз, посмотрел на Винни-Пуха, открыл левый и посмотрел на Пятачка, затем открыл рот и просвистел:
— Так. Что я вижу. Справа даун большой, а слева даун маленький. Вы что – все тормоза кучками ходите, мозговую деятельность суммируете? Поодиночке ума не хватает? Вас сразу убить или сначала помучать?
— Маму свою помучай, Свистун хренов. Думаешь, раз научился одним местом свистеть, так и крутой, да? Да я, между прочим, выпью больше тебя, а Пятачок например на губной гармошке играть может, хоть это к делу и не относится, но все равно приятно.
— Ты выпьешь больше меня? Не верю, гонишь чучело мохнатое.
— Заспорим?
— Давай. Если ты меня перепьешь, то можешь брать мою голову и срубать своим мечом из детского конструктора «Сделай Сам». А уж если я тебя перепью, то наделаю из тебя половичков, валенки и варежки. А свинья твоя на котлеты пойдет. А остаток на Украину продам. Они любят это дело, особенно если сала много.
— Ладно, согласен. Что пить будем?
— Ну это, самогон естественно. Больше у меня ничего нет, только «сэм». Но зато много. На весь год заготавливал, кучу сахара извел.
— Согласен. Давай фужер.
— Э, нет. Так дело не пойдет. Пить будем из ковшиков. Кто первый на землю упадет, тот проиграл и тому порицание общественное и всеобщее презрение.
— Эх, где наша не пропадала. Давай из ковшиков, раз ты к культуре непривычен и из бокалов пить отказываешься.
Мент поднялся, залез в яму, вырытую под деревом и выкатил оттуда бочку цистерноподобную. Одним ударом лома выбил крышку из бочки и в нос шибануло ароматной, божественной самогонкой. Пятачок рядом с бочкой стоял и сразу потерял сознание. Уж очень крепкий самогон был.
Стали они пить. Час пьют, второй пьют. Уже Винни-Пуху стало четыре Пятачка мерещиться и он закричал:
— Пятак, ты что, собака, друзей своих привел к нам на праздник? Убирай их нафиг отсюда, нам закуски и так хватает.
— А мент тот вообще еле стоит, косой в сисю, но все равно стоит и пьет, пуская пузыри. Но не долго это могло продолжаться. Где это видано чтобы такого крутого богатыря могла перепить какая-то заморская сволочь? Не выдержал Мент, свалился, хотя пить осталось совсем немного — всего литров двести. Тут Винни и срубил ему голову с плеч. Покатилась она, вращая языком, куда-то по дорожке. Может оно и к лучшему, потому что на утро Мент бы с ума сошел с похмелья, а так инчего. И голова болеть не будет. Пятачок обрадовался, запрыгал вокруг Винни, засмеялся:
— — Ну Винни, ты крутой. Ты лучше всех. Ты самый БЕСТ. Давай с тобой по 150 за победу..
— Не издевайся свинья, а то сама мою кольчугу булатную стирать будешь. Я на этот алкоголь уже смотреть не могу. Он внушает мне отвращение. Я за «сухой закон».
— Ну ладно, делать нечего. Не хочешь – не пей. Самое главное что мы победили и ты крут, Винни. Теперь тебе наверное лейтенанта дадут и квартиру трехкомнатную. Поздравляю тебя, Винни!
Ну там дальше рассказывать нечего. Все было круто и так как предсказал Пятачок.
P.S. А мораль сей басни такова: можешь пить – пей, не можешь – даже и не пытайся, если головой дорожишь…
Juriy
7.01.2000