СЦЕНА III
Подземелье Эльсинора. Горацио, Хенрик и Кнут.
Горацио:
— Настало время действий, господа.
Иль мы начнем сейчас, иль — никогда!
Мы завершили главную работу:
Враг загнан — и пора начать охоту!
Быть Дании свободной или нет —
Пусть каждый для себя найдет ответ.
Терпеть ли дальше нам на датском троне
Братоубийцу и еретика,
Покрывшего позором на века
Свой род насильственным смешеньем крови,
Того, кто блудом благо подменил
И тем обряд священный осквернил?..
Того, кто чужестранцев к нам привел
И тем дворян достоинство низвел
До униженья их законных прав?..
Того, кто в праздной неге ежечасной
Забыл почти про свой народ несчастный?..
Иль будет тот из нас, отважных, прав,
Кто Родине решится послужить
И Дании тирана — низложить?..
Хенрик:
— Горацио, ответ наш непреложен:
Убийца Клавдий должен быть низложен.
Достоин трона датского лишь Гамлет.
Но пусть он сам судьбу свою подправит.
Мне очень странно, что его здесь нет.
Ведь без вождя, не может быть побед.
Кнут:
— Ты Хенрик прав. Готовы мы подраться.
Но принцу тоже надо постараться.
Принц должен прежде твердо нам сказать:
дерзнет ли он на дядю меч поднять?
Горацио:
— Мне слушать верности слова приятно.
И ваша неуверенность понятна.
Скажу вам честно, — вы мои друзья, —
Что Гамлета сейчас привлечь нельзя.
Он не свободен в действиях пока.
И день, и ночь за ним наверняка
Полония ищейки наблюдают
И шаг его любой подстерегают.
Оступится — и сразу донесут.
Иль вам поспеть не терпится на суд
Тирана — может шеи зачесались?
Друзья мои, вы мне умней казались.
Кнут:
— Он с нами или нет — одно скажи?
Хенрик:
— Скажи, а лучше — чем-то докажи.
Горацио:
— Вы мне не верите? По-вашему, я лгу?
Вам кажется, я действовать могу
В таком опасном деле без поддержки?
Сомненья ваши хуже, чем насмешки.
Ужели б я дерзнул возглавить бунт?!..
Я, может, храбр, но не настолько глуп.
Не стану на вопрос ваш отвечать.
Одно скажу: коль смели мы начать
Такое дело, коль уже ввязались,
Коль послужить отчизне обязались,
Нам нет пути назад. А кто отступит,
Тот честь свою иль даже жизнь погубит:
Неважно кто в сей схватке победит —
Предателей никто не пощадит!
Хенрик:
— Мы никого еще не предавали,
А лишь вопросы, сударь, задавали.
Нам силы наши знать небезразлично.
Что до меня, то я, конечно, лично
За принца жизнь отдам, да и солдаты
Мои за правду биться будут рады.
Но слишком много против нас врагов.
Скажите, сударь, план у вас каков?
Швейцарцев войско слишком велико.
Нам одолеть их будет нелегко.
Кнут:
— Опять я с Хенриков во всем согласен:
Враг многочисленней и тем опасен.
Хоть нам к опасностям не привыкать,
Но все же как бы нам не прогодать.
Горацио:
— Спасибо, Хенрик! Вам спасибо, Кнут!
Я верен тем, кто верность берегут.
А на швейцарцев есть у нас резон.
Нам важен лишь дворцовый гарнизон.
Обезоружить стражу короля —
Вот ваша цель, а значит и моя.
Коль выступим мы тайно и согласно,
Удастся нам, что кажется опасно.
Хенрик:
— И все же, что швейцарцы? Коль подмога
Поспеет, будет их уж слишком много.
Горацио:
— Швейцарцев атакует Фортинбрас
И всю работу сделает за нас!..
Я не имел вам права говорить
О тайне, что поклялся сохранить.
Коль принц узнает, мне несдобровать.
Но не могу я вам не доверять.
Мы с принцем все учли и просчитали
И сами неприятеля призвали,
Чтоб нам союзником стал бывший враг.
Хенрик:
— Не верю я, чтоб был такой дурак
Норвежский принц. От этих — жди подвоха.
Я слышал, что и дядя в кознях дока.
Нам помогать — какой ему успех?
Горацио:
— Успех прямой. И выгодно для всех,
Чтоб Клавдий подлый с трона был смещен.
Опять ты, Хенрик, страхами смущен?
Как только Гамлет обретет права,
Норвежцы вновь получат острова —
Вот мы о чем с врагом договорились,
Чтобы они добычей примирились.
Хенрик:
— И только-то? А коль захочет больше?
Горацио:
— Ну, может быть, получит земли в Польше.
И право по заливу проходить.
По-твоему, не стоит подсобить
За эти блага даже и врагу?
Хенрик:
— Что ж, хитро. С этим спорить не могу.
Теперь скажи — когда нам ждать приказ?
Горацио:
— Уж скоро. Потому и вызвал вас,
Чтобы наши силы перед боем счесть…
Но что это за шум?.. Здесь кто-то есть!
Предательство!.. Я звуки бегства слышу!
Быстрей! За ним! Ловите эту крысу!
Хенрик и Кнут бросаются в темноту коридора и через некоторое время возвращаются, волоча с собой упирающегося Полония!
Полоний:
— Отпустите меня! Как вы смеете! Что за вольности вы себе позволяете?!..
Горацио:
— Полоний? Собственной персоной? Рад вас видеть, милейший. Отпустите его, господа.
Полоний:
— Не вижу ничего радостного в нашей встрече, Горацио. Что вы здесь делаете, да еще в столь позднее время?
Горацио:
— Что мы здесь делаем? Беседуем. А вы что делаете?
Полоний:
— Странное место вы выбрали для своих бесед, однако.
Горацио:
— А чем вам не нравится это место? По мне, так это место ничем не хуже любого другого.
Полоний:
— Не заговаривайте мне зубы, Горацио. Разве вы не знаете, что король самолично запретил заходить сюда?
Горацио:
— Увы, мне ничего не известно о приказе короля, иначе бы мы, конечно, не посмели его ослушаться.
Полоний:
— Очень плохо, что вы не слышали. Впрочем, это моя вина. Я должен был распорядиться поставить стражника у входа.
Горацио:
— Да, вы плохо справляетесь со своими обязанностями, Полоний, уж извините. Но вы так и не объяснили нам, что вас-то сюда привело.
Полоний:
— Разве я обязан вам что-либо объяснять, сударь?
Горацио:
— Конечно, нет, ваше сиятельство. Однако вопрос задан, и вы, хотя бы из вежливости, могли бы на него ответить.
Полоний:
— Ну… я… Это чистая случайность — мое появление здесь. Я подыскивал помещение для хранения разного хлама. Вы ведь знаете, что король решил обновить кое-что во дворце. Вот я и ищу, куда бы убрать с глаз всякое старье. Не выкидывать же.
Горацио:
— Ага, конечно. Весьма разумно.
Полоний:
— Ладно, господа. Я, пожалуй, ничего не скажу королю. Но прошу вас впредь не нарушать его распоряжений.
Горацио:
— Вы собираетесь нас покинуть, Полоний?
Полоний:
— Да, я намерен. И вам советую незамедлительно сделать то же самое.
Хенрику и Кнуту, преградившим ему дорогу.
— Дозвольте пройти, господа офицеры! Горацио, что это значит?
Горацио:
— Это значит, Полоний, что разговор еще незакончен! Вы выйдите отсюда, только когда я вам это позволю. Если выйдете.
Полоний:
— Это насилие! Вы горько пожалеете о своей дерзости, сударь! Я обо всем доложу королю!
Горацио:
— Разумеется — доложите. Ведь это ваша обязанность — шпионить за всеми, а потом нашептывать на ушко вашему королю разные гадости. Странно только, что в этот раз вы сами решились выступить в роли ищейки. Ай-яй-яй, Полоний, это вас недостойно. Да и глупо. Разве вы не знаете, что ищейки сами часто обманываются и становятся жертвами добычи, за которой слишком опрометчиво следуют?
Полоний:
— Не хотите ли вы сказать, Горацио, что я спустился в этот вонючий подвал с единственной целью подслушать ваши разговоры? Слишком много чести для вас, сударь мой!
Горацио:
— Зная ваш интриганский характер, мне кажется это более правдоподобным, сударь. И не вам говорить о чести.
Полоний:
— Вы забываетесь!
Горацио:
— Хватит хорохориться! Отвечайте — как давно вы здесь прячетесь? Что успели услышать?
Полоний:
— Ничего я не слышал!.. Да, я услышал какие-то голоса, и сразу же решил покинуть это место. Признаться, я слегка испугался. Мало ли кто мог сюда забраться. Это даже хорошо, что вы меня задержали. Я намеревался вернуться со стражниками, и тогда… Горацио, давайте разойдемся по-хорошему? Даю вам слово чести, что ничего не скажу королю. Я не собираюсь поднимать шум из-за таких пустяков. Тем более — в такой момент.
Горацио:
— О чем вы? Что еще за «момент» такой особый?
Полоний:
— А вы разве не знаете? Хотя, откуда вам знать. Мы договорились держать все до времени в тайне.
Горацио:
— Что за тайна, Полоний? Ну, не испытывайте мое терпение!
Полоний:
— Хорошо, я скажу. Речь идет о тайной помолвке между принцем Гамлетом и Офелией — моей дочерью, совершившейся только сегодня утром. Вскоре об этом будет официально объявлено. В этот же день специальным указом будут подтверждены наследные права принца. Король также намерен отдать принцу под единоличное управление Ютландию. Чтобы он не маялся от безделья, как пошутил король. Теперь вам понятно, сударь, что мне бы не хотелось возбуждать неприязнь короля к вам, Горацио, в столь ответственный момент? Всем известно, что принц к вам по-особому благоволит и из всего этого может выйти неприятная история. Надеюсь, теперь вы удовлетворены моими объяснениями? В таком случае, рассудите все разумно и позвольте мне уйти, пока я окончательно не разозлился.
Кнут:
— Принц Гамлет женятся? Вот это новость!
Полоний:
— Боже, что за глупая ситуация. Горацио, мы умные люди и всегда сможем обо всем договориться. Но ни здесь и не сейчас.
Горацио:
— Боюсь, сударь, что нам с вами никогда не договорится.
Полоний:
— Это почему же?
Горацио:
— Хотя бы потому, что у нас с вами разные короли.
Полоний:
— Как это понимать? Вы в своем уме?
Горацио:
— Кому вы служите, Полоний? Клавдию? А кто есть Клавдий — я вас спрошу? Клавдий есть узурпатор, незаконно захвативший престол! Молчите, Полоний! Не оскверняйте свои уста ложью! Об этом знает каждый датчанин. Всему миру известно, что наш славный король Гамлет был убит собственным братом! Всем в Дании был противен этот его кощунственный брак с вдовой убиенного короля!
Полоний:
— Ваши речи…
Горацио:
— Мои речи — святая правда! И этой правде я служу! Это правда — попранные права принца Гамлета, нашего истинного короля, которого вы своими лукавыми уловками пытаетесь совратить и отвратить от пути мщения и законного возмездия. Но вам это не удастся! А знаете почему? Потому что вы глупы, Полоний! Да-да — глупы! Вы надеялись, что, подсунув ему свою миленькую дочь, эту молоденькую дьяволицу с лицом ангела, вы задурачите нашего Гамлета? Так вот нет! Нам все было известно наперед. И все ваши шаги мы упреждали мудрыми решениями. Это помолвка — лишь видимость, чтобы затуманить подозрительность наших врагов. Если хотите знать, я сам посоветовал Гамлету притвориться влюбленным и даже рад, что все так обернулось. Пусть Клавдий надеется, что ему удалось обуздать ненависть Гамлета — тем неожиданней будет для него наш удар!
Полоний:
— Что за глупости вы говорите, Горацио? Вы сами-то верите вранью, которое только сейчас и придумали? Ваши слова столь же оскорбительны, сколь и беспомощны. Умейте достойно проигрывать. Я говорю опять: отступитесь от своих безумных идей, пока они не завели вас слишком далеко! По вас веревка плачет — вы не понимаете? Слова мы еще можем простить, но если вы только посмеете!..
Горацио:
— Полоний, вы ни в том положении, чтобы мне угрожать. Остыньте.
Полоний:
— Нет, я не буду молчать! Я вам все скажу! Вы до сих пор живы лишь благодаря мне! Я все знал о ваших беззаконных планах, в которые вы пытались вовлечь также и юного принца. Но вам это не удалось. И никогда не удастся. Ибо наш принц, при всей его неопытности, умеет различать в чем его долг и выгода.
Горацио:
— Ну, вот вы и выдали себя, ваше сиятельство.
Полоний:
— Господа офицеры, я приказываю вам немедленно арестовать этого человека! Он предатель и смутьян! Ну же!?..
Хенрик:
— Не кричите, сударь. Здесь слишком громкое эхо — у меня аж уши заложило от вашего крика.
Полоний:
— Да это заговор! Стража, ко мне! Стража!..
Хенрик и Кнут хватают Полония, зажимают ему рот и припирают Полония к стене.
Горацио:
— Молчите, Полоний, или мне придется заткнуть ваш рот кляпом. Не надо так нервничать. Вы успокоились? Тогда продолжим разговор… Вы понимаете, Полоний, свое положение? Вам не повезло оказаться обнаруженным при самых неблагоприятных для вас обстоятельствах. А все потому, что вы слишком любопытны. И корыстны. К чему вы стремитесь, Полоний? Что движет вашим беспокойным умом? Какие страсти заставляют вас участвовать в подлом предприятии вашего короля? Только не говорите мне, что вы помогаете ему из родственных чувств и верноподданнических устремлений. Не верю я в вашу бескорыстность. Ну, насчет женитьбы я еще могу понять — решили стать ближе к королевскому трону. А что дальше? Вы ведь этим бы не удовлетворились, Полоний, верно? Ни такой вы человек, чтобы довольствоваться малым, когда есть надежда получить все.
Полоний:
— Это все ложь.
Горацио:
— Что именно — ложь? То, что вы бесчестный человек?
Полоний:
— Сударь, вы поступаете неблагородно, оскорбляя меня, когда я не могу вам на это ответить.
Горацио:
— Ах, какие мы обидчивые. Полноте, Полоний. Давайте говорить начистоту. Когда и быть вам искренним, как ни сейчас. Давайте называть все своими именами. Расскажите мне о своих планах. Возможно, они в чем-то совпадают с нашими, и мы, действительно, сможем договориться?
Полоний:
— О чем мы можем договориться? Я вам уже предлагал отпустить меня и обещал свою лояльность.
Горацио:
— Нет, Полоний, вашей лояльности мне совершенно недостаточно. Мне нужно нечто большее — ваша помощь, ваше соучастие в нашем деле. Разве вам не выгодно поддержать Гамлета — он ведь теперь ваш будущий зять?
Полоний:
— Принц Гамлет не нуждается в моей поддержке. Как, впрочем, и в вашей. Принцу Гамлету ничего не угрожает. Ни ему, ни его праву на датский престол.
Горацио:
— Так ли это, Полоний? По-вашему, ему не стоит опасаться человека, который убил его отца и который лишил его самого престола?
Полоний:
— Клавдий не убивал брата. Уж я-то это знаю.
Горацио:
— Ага, так значит, вы признаете, что король Гамлет был все же убит? Уже хорошо. Осталось только выяснить, кто его убил. Так кто убил короля, Полоний, если не его собственный брат?.. Молчите? Вам нечего сказать? Из этого я могу лишь сделать вывод, что вы солгали.
Полоний:
— Я сказал правду, сударь. Но большего сказать я не вправе.
Горацио:
— Вы настаиваете на своих словах? Может быть, и мне следует быть понастойчивее?
Полоний:
— А-а-а!.. Отпустите, мне больно!..
Горацио:
— Не играйте со мной, Полоний. Вы никудышный игрок.
Полоний:
— Ладно, я скажу, если вы меня отпустите и пообещаете хранить тайну.
Горацио:
— Все зависит от того, насколько ваши слова будут похожи на правду. Ладно, обещаю.
Полоний:
— Это… Это королева.
Горацио:
— Что? Гертруда?! Вы с ума сошли! Вы думаете, кто-нибудь может поверить этой гнусной клевете? Как у вас язык повернулся сказать такое о нашей королеве — женщине столь же достойной, сколь и несчастной?
Полоний:
— Это правда. Это она его отравила. А все из любви к Клавдию. Ну и от унижений, которые она вынуждена была терпеть от мужа в последние годы. Покойный король всегда был груб с супругой, а под конец жизни совсем почти лишился рассудка. Уж это вы должны знать.
Горацио:
— Опять врете, Полоний. И снова клевета — на этот раз на нашего покойного славного короля. Послушать вас, так Клавдий единственный безгрешный человек в этой семье. А как же факт совращенья королевы — жены единоутробного брата? Я знаю, Полоний, что их связь началась еще при жизни короля. Возможно, кто-то этого не замечал, но только не я. Впрочем, я думаю, об этом бесчестии знали все при дворе, включая вас, Полоний, и все молчали. Пока наш бедный король воевал с врагами Дании, его родной брат… Даже стыдно говорить о такой мерзости! И после всего, что мы знаем, вы будете продолжать утверждать, что от этого негодяя — вашего короля — не исходит угрозы для жизни принца?
Полоний:
— Вы ничего не понимаете, черт возьми! Гамлет его сын! Как он может желать чего-то дурного своему родному сыну?!
Горацио:
— Гамлет — сын Клавдия?!..
Полоний:
— Вот именно! А теперь отпустите меня! Господа, все, о чем вы вынудили меня здесь рассказать, должно остаться тайной! Тайной! Вы это понимаете?
Кнут, растерянно.
— Да, дела. Помнится, что ходили такие слухи. Даже не знаю, чему верить.
Горацио:
— Господа, он все врет! Он все выдумал, чтобы спасти свою подлую душонку! Разве этому можно верить? Наша королева!.. Полоний, теперь нам видно, какой вы подлец!
Полоний:
— Клянусь богом, господа, это правда!
Горацио:
— Ты еще и богохульствуешь, мерзавец!
Горацио бьет Полония в живот.
Полоний, с трудом поднимаясь:
— Вы сумасшедший, Горацио. Вы ведь знаете, что я говорю правду. Вы сами, сами рветесь к власти. Для этого и хотите поскорее усадить бедного мальчика на трон. Вы хотите, чтобы этот несмышленыш правил Данией, а вы бы правили им. Я вижу вас насквозь. Вы обвиняете меня в том, в чем сами грешны. Но пусть даже я с вами соглашусь насчет себя, чем вы тогда лучше? Все что я сказал — истинная правда. Да, наша королева совершила тяжкий грех. Да, Клавдий человек безвольный. Хоть он и не принуждал королеву прямо к убийству, но он и не воспрепятствовал этому. Бог им судья. Но то, что вы хотите совершить руками принца — худший грех, который только существует: это отцеубийство! Опомнитесь, Горацио! Неужели вы не веруете в Господа нашего милосердного?
Горацио:
— Так ты видишь меня насквозь, старый козел? Ты решил, что мне нужна власть? Да, мне нужна власть. Власть правды! Власть закона! Власть слова божьего, которое милостиво ко всем смиренным и чистым душой и безжалостно к грешникам, источающим гной мерзости!..
Полоний:
— Ты сам дьявол! Люди, остановите этого бесноватого! Разве вы не видите, что он слуга Сатаны! Опомнитесь, пока не поздно! Если этот сумасшедший придет к власти, он потопит Данию в крови и снова эти стены заполнятся воплями невинных! Ну, же! Спешите, пока он не забрал вас с собой в ад! Люди!..
Горацио:
— В ад пойдешь ты, негодяй!
(Бьет его кинжалом.)
Ступай, и приготовь там местечко для своего короля!
Кнут, креститься:
— Прости нас, господи, за грехи наши!
Хенрик:
— Однако.
Горацио:
— Одним грешником меньше. Всего лишь.
Хенрик:
— И что нам теперь делать?
Горацио:
— Друзья, вы сами могли убедиться, какой это был безбожник. Я вынужден был так поступить, поскольку этот мерзавец непременно донес бы на нас.
Хенрик:
— Это понятно. Но что делать теперь? Это ведь Полоний — его очень быстро хватятся.
Горацио:
— Не волнуйтесь, Хенрик. Пусть даже его и хватятся — и что? Мы к этому делу не имеем никакого отношения.
Кнут:
— Разве ж такое скроешь?
Горацио:
— Надо спрятать тело — где-нибудь незаметно закопать. Нам нужно выиграть время. Хенрик, на воротах, кажется, стоят ваши люди?
Хенрик:
— Да. Снаружи мы, а швейцарцы во дворце.
Горацио:
— Нам нужны надежные люди из числа стражников, которые бы под присягой показали, что видели Полония выезжавшим вечером за ворота.
Хенрик:
— Найдем.
Горацио:
— Отлично. Пусть Клавдий думает, куда и зачем отправился вечером его первый вельможа и где его искать. А мы тем временем пошлем гонца к Фортинбрасу с известием, чтобы он без промедления вызвал корабли и шел на Эльсинор. И еще, неплохо бы послать весточку о странном исчезновении Полония его сыну — Лаэрту. Он, конечно, все бросит и помчится сюда — требовать объяснений у Клавдия. Это нам тоже на руку. Во-первых, Фортинбрас сможет действовать свободнее, а во-вторых, это добавит смятения в стан врага. Чем больше неразберихи, тем для нас лучше.
Кнут, наклоняется к Полонию:
— Будет нелегко вынести из дворца этого толстяка… Боже! Да он еще жив!
Горацио:
— Прикончи его!
Кнут:
— Нет, я не могу!
Хенрик:
— Отойди!
Вонзает Полонию в грудь меч.
Горацио:
— Друзья, настал кровавый час возмездья!
И эта кровь, что пролита не зря,
Пусть нас сплотит смертельной клятвы крепче!
Подставим же фортуне шаткой плечи —
За веру нашу и за короля!
Горацио поднимает над головой свой меч, а вслед за ним Хенрик и Кнут.
СЦЕНА IV
Комната Офелии. Офелия перед большим сундуком, в который складывает вещи. Входит Гамлет.
Гамлет:
— Чем занята моя невеста?
Офелия:
— Гамлет?
Как смел так поздно ты ко мне войти?
Гамлет:
— А что такого? Разве я не вправе
К невесте нареченной заглянуть?
Офелия:
— Ты вправе, милый друг, но — в должный час.
Увидят — что подумают о нас?
Гамлет:
— Офелия, тебя так беспокоит
Пустых людишек глупая молва?
Офелия:
— Конечно, нет. И все ж, к чему дразнить
Людскую зависть счастьем неприкрытым?
Нам надо похитрей немного быть.
Гамлет:
— К чему хитрить, коль знают все про нас?
Мне хитрости подобной не понять.
Любимая, дай мне тебя обнять,
И пару слов сказать, что про запас
Я приберег в душе для нашей встречи!
Офелия:
— О, Гамлет, не хочу тебе перечить,
Но будет лучше, если ты уйдешь.
Гамлет:
— Уйти? Ты шутишь? Ты кого-то ждешь?
Офелия:
— Да, жду. Вот-вот за мной должны прийти,
Чтоб в новые покои отвести.
Гамлет:
— Куда?
Офелия:
— На половину королевы.
Таков у нас обычай. Ты не знал?
Должна теперь до свадьбы пребывать
Я под надзором будущей свекрови —
Об этом королева мне сказала.
А я еще и вещи не собрала.
Поэтому опять прошу — уйди!
Нельзя теперь, чтоб видели нас вместе.
Иль хочешь ты, чтоб о твоей невесте
Болтали недостойные слова?
Наш худший враг — недобрая молва.
Хоть трижды будь невинной и святой,
Но — повод дашь — и срам пойдет молвой.
У девушек одно богатство есть:
Ни красота, ни ум, а только честь.
Гамлет:
— Вот, значит, как теперь заговорила?
А ведь еще вчера ты смелой была
В делах в любви и шла наперекор
Всему и всем.
Офелия:
— Обиден твой укор
И необдуман, мой горячий друг.
А если кто зайдет незваный вдруг?
Ну, что тебе поспешные объятья?
Я большее тебе успела дать
Зароком страсти. Не могу понять я,
Неужто невозможно подождать
С капризами любви, чтоб после всласть
Всю жизнь цедить по капле нашу страсть?
Вся жизнь у нас с тобою впереди.
Прошу тебя, не искушай, уйди.
Гамлет:
— И все же, я совсем не узнаю
В разумной даме девочку свою,
Ту, что меня бесстрашию учила
И искренностью сердца приручила.
Офелия, подходит и обнимает Гамлета:
— Не говори так, Гамлет! Я все та же
Девчонка безрассудная, и даже
Готова это снова доказать
При случае. Но только надо знать,
Где и когда дарить друг другу ласки,
Чтоб избежать позора и огласки.
Гамлет:
— Один лишь поцелуй!
Офелия:
— Один? Так мало?..
(Гамлет и Офелия целуются).
Ну, все. Достаточно! Я так и знала,
Лишь стоит это нам с тобой начать…
Нет, Гамлет, нет! Ты господин иль хам?
Того, что хочешь, я тебе не дам!
Ступай к себе. Не отвлекай от дел.
Ты получил все то, чего хотел.
Гамлет:
— А ты получишь то, чего хотела?
Уверена?.. Ну, что ж, пора для дела
И мне найти свободную минутку.
Когда б ты только знала, что за шутку
Почти готов я с вами разыграть.
Офелия:
— О чем ты, Гамлет? Не могу понять.
Гамлет:
— Так, пустяки. О лжи и о лукавстве,
О подлости, измене и коварстве.
О том, что верить никому нельзя,
Что предают нас жены и друзья,
Что каждый ищет выгоды своей
И люди вероломнее зверей.
О том, что искусительная ложь
Разит сердца верней, чем меч иль нож.
О том, что жизнь во всем нас предает
И только смерть надежду подает…
Офелия:
— Ну, что за речь, похожая на бред?
Гамлет:
— Она — как жизнь, в которой правды нет.
Мне показалось, что с тобой бы мог…
Но — нет. Прощай! Спасибо за урок.
Офелия:
— Обиделся? Такие вы, мужчины:
Вольно вам обижаться без причины.
Коль вам охота, с кем другим поспорьте.
Такой был день — и надо ж все испортить!
Гамлет:
— Да, день прошел находок и утрат,
И ночь грядет, грозя сознанью смертью.
Смерть подгоняет жизнь суровой плетью.
Пусть кто-то не дотянет до утра —
И что с того? Другие лишь воспрянут
И воз судьбы тянуть бодрее станут.
Офелия:
— Совсем ни к месту ты про смерть заладил.
Иль ты не рад, любимый, нашей свадьбе?
Иль ты забыл про то, что обещал?
Гамлет:
— Я помню все — и в этом боль… Прощай!
конец 3 акта
