Оружейная дьявола

В городе Дарэнхэсе жил когда-то кузнец. Считался он одним из лучших мастеров страны. Горожане полагали, что ни корнесцы, ни крахарумцы, нидаже искусники из Гороэлле ему и мехи раздувать не годятся.
И вот однажды пришел к нему юноша. Был он черноглаз, черноволос и очень худ.
— Откуда ты?
— Я сын рыбака, но ставить сети на Уртуне не мое призвание. Я хочу стать кузнецом и ковать кольчуги и мечи.
— Но почему именно оружие? — удивился дарэнхэсский мастер. — И землепашец, и лесоруб — все они говорят нам спасибо.
Ничего не ответил на это новый ученик, но оказался очень старательным, хотя и молчаливым помощником. Долгие годы терпеливо постигал он секреты мастера и вскоре превзошел в умении всех подмастерьев. Но всегда предпочитал он ковать копья и мечи, а не топоры и плуги.
И вот собрал как-то молодой кузнец котомку и кое-какие инструменты, попрощался со своим учителем и отправился искать по свету счастья. Долго странствовал он, не задерживаясь ни в городах, ни в деревнях. Все искал мастера, более искусного, чем он сам в изготовлении оружия, тчобы учиться у него.
И вот однажды случай привел его в горы на границе с Касстахом. В небольших горных селениях было много заказов на оружие: места уж больно неспокойные — и он поднимался все выше и углублялся все дальше в горы.
Как-то раз забрел он в пещеру, а в ней были фрески. Пещера та соединялась коридором с другой, вторая — с третьей, и во всех были многочисленные изображения воинов в доспехах и с диковинным оружием. Ммолодой кузнец, заинтересовавшись, шел глубже и глубже внутрь горы, и, наконец, увидел пещеру, из которой не было выхода, только нарисованная дверь. Зато в ней была наковальня, а в горне горел огонь, и было его пламя черно. В углу на низкой каменной скамье сидел человек.
— Ты кто? — спросил молодой оружейник.
— Я Мастер, а ты — мой подмастерье, — ответил незнакомец. — Первым делом я научу тебя разводить огонь.
Так молодой кузнец остался в пещере.
Шли годы. Оружейник делал все, что говорил ему учитель. Кусок мяса, добытый ночной охотой, да кувшин воды из подземного ключа — вот и вся его еда. Хозяин же его, казалось, не ел, не пил и не спал вовсе. И работы было невпроворот: надо было отковать доспехи и оружие для всех нарисованных воинов, и в точности так, как изображено на фресках. А воинов тех были многие тысячи.
Наконец, работа была закончена. Подмастерье с мастером обошли все пещеры. Оружейник клал на каменный пол перед каждым воином его оружие и доспехи, а его учитель произносил одну фразу на непонятном языке. Тогда изображенный сходил со стены, облачался в доспехи, брал оружие и вставал в строй таких же, как он, воинов. Когда они вернулись в кузницу, мастер отворил нарисованную дверь, и войско двинулось в открытый проход. Последним шел мастер. Он закрыл за собой путь, и оружейник остался в кузнице, где не было даже следа от той двери. Лишь черный огонь продолжал гореть в горне.
Кузнец остался один. Впервые за долгие-долгие годы ему нечего было делать. И он вышел из пещеры и стал спускаться к ближайшему селу.
Был ясный, солнечный день, но люди при виде него разбегались в разные стороны. Да и ему было больно смотреть на непривычно яркий свет. Наконец, под вечер он поймал какого-то мальчишку и спросил у него:
— Почему от меня все убегают?
— Ты же весь черный: и лицо, и руки, и одежда, — ответил мальчуган.
— Так ведь я же кузнец! Хочешь, я сделаю для тебя что-нибудь? Совсем бесплатно, просто руки соскучились по работе.
— Хочу. Ты можешь сделать кирку? Мы строим новый дом, и нам нужен камень. Я мог бы помогать отцу.
— Кирку? — Кузнец вдруг понял, что он разучился ковать все, кроме оружия. — А хочешь, я тебе сделаю нож, такой, какого нет ни у кого ни из ребят, ни из взрослых?
— Нож тоже неплохо…
— Тогда пошли. Моя кузница недалеко.
Говорят, что того мальчугана, равно как и черного оружейника, больше никто не видел. И стук молота в пещере утих, и свирепое черное пламя не выбивалось больше из гор.
А годы спустя в Крахарум пришел пилигрим. Был он молод, но потрепанный плащ прикрывал его худощавое тело и на изможденном лице его, казалось, были одни черные глаза. Ни с кем не разговаривая, он вошел в главный Белый Храм страны и положил на алтарь, куда верующие клали свои приношения нечто небольшое и продолговатое, завернутое в кусок кожи.
— Что это? — просил жрец Белого Храма.
Ничего не ответил пилигрим и так же молча вышел наружу.
Жрец не стал прикасаться к дару, который остался лежать на алтаре меж кошелей с золотом, рулонов ткани, украшений и дорогого оружия, но посерели его белые одежды и омрачилось его лицо.