Порой нам одиночество внушает,
Что лишь оно свободу может дать.
Александр Асмолов

Александра стояла у окна, смотрела, как на школьном катке в наступающих сумерках гоняют шайбу мальчишки. В этой комнате она была в первый раз. Двадцать пять лет назад Саша только прочитала адрес в ордере и отдала невзрачную бумажку Олегу. И всё. Пять лет первой любви и ещё девять лет совместной жизни закончились. «Ты висишь у меня камнем на ногах. Я должен двигаться вперёд, а ты тормозишь», — Олег всегда был излишне прямолинеен.
«Интересно, сохранилась ли та книжка? Я всегда удивлялась, почему у неё обложка чёрного цвета и желтые буквы «Эгоизм», — Саша включила свет, подошла к книжным полкам.
Авиация, высшая математика, задачи по физике, устройство паровоза, пчеловодство, Эрик Берн, Мечников, Монтень… «Эгоизма» с первого взгляда Саша не нашла.
«Эгоистам надо памятники ставить, если бы не они, прогресс стоял бы на месте. Только человек, бесконечно любящий себя, может двигаться вперёд, сметая всё на пути к цели. Некогда размениваться по мелочам. Не-ког-да… Жизнь коротка. Надо успеть», — Олег не рисовался, это было его искренним убеждением.
Вот ещё знакомая книжка. «Томас Карлейль. Мемуары» Закладки, аккуратные карандашные пометки на полях бисерным почерком Олега: «Выберете себе цель в жизни и приложите к ее достижению все силы души и тела, которыми одарил вас Господь. История мира — это биография великих людей».
«Великий человек, это уверенный в себе Гений. Он прав, всегда прав, он Единица, а остальные Нули. Человек должен любить, прежде всего, себя, любить таким, какой он есть. Если бы я встретил точно такого человека как я, я был бы бесконечно счастлив до конца своих дней», — Саша часто слышала эти слова от Олега. Он горячо доказывал свою теорию Великого Эгоизма и в разговоре с ней, и в компании друзей, до утра вёл споры с отцом и братом. Умно и доходчиво, с примерами, Олег начал рассказывать свою философию сыну, когда Мишке исполнилось лет шесть.
Как-то, во втором классе, Мишка, пропустил уроки. Он остался с соседом-одноклассником, у которого начался приступ астмы. Саша была счастлива. После всех Мишкиных: «Не трогай, это моё, отдай – мне подарили», это было впервые: Мишка беспокоился о другом человеке! Она побежала в школу, попросила учительницу похвалить Мишку при всём классе. Олег сказал, что она не права: «Ребёнок должен учиться, а соседских детей пусть их родители лечат».
Развелись они спокойно, по обоюдному согласию. Первой заявление подала Саша, но Олег сказал, что она опередила его всего на два-три дня.
Год после развода Олег пытался вновь наладить их отношения. Почему? Саша дала ему свободу, «сняла камни с ног». Александра навстречу не шла, и между ними остались ровные, почти дружеские отношения. С Мишкой отец виделся сначала очень часто, потом всё реже и реже. Даже на свадьбу сына не пошёл: «Зачем? Мы уже чужие люди».
Саша брала в руки книги, с неловкостью открывала дверцы шкафов. Странное чувство… Она находила вещи, фотографии, записи их совместной жизни. Почти ничего нового не появилось у Олега за годы их раздельной жизни. Пожалуй, только компьютер, новые книги и две фотографии с памятниками. «Родители Олега. Оба в один год»,- Александре становилось всё тяжелее.
Она села на диван. Десять дней назад на этот диван Олег лёг отдохнуть перед работой и не проснулся.
«Вахтёр на заводе… Он всю жизнь выбирал работу, чтобы можно было читать. Рисовал, писал музыку, играл на гитаре, а внука так и не нашёл время повидать. А Ванька-то весь в него — рисует с двух лет, абсолютный слух, всё на лету схватывает. Почему? Зачем Олегу нужна была такая жизнь? Не понимала и не пойму».
Саша встала, надела пальто: «Надо идти, дома ждут. Невестка беременна, сегодня в консультацию должна была сходить. Что ей там сказали? У младшей дочери, Алёны, сегодня экзамен, мужа в командировку надо собрать, мать с утра на давление жаловалась…»
Она протянула руку к выключателю и остановилась. На одной из полок аккуратно стояли книги по литературоведению, словари, «Как написать роман», «Золотая роза», «Слово и культура», «Слово живое и мёртвое». Олег никогда не увлекался литературным творчеством. Это Александра всегда хотела писать.
Она открыла «Золотую розу» Паустовского. В середине книги лежал листок бумаги. Развернула: «Эта полка для тебя. Вырастишь всех, выйдешь на пенсию, купишь дом, уедешь туда и будешь писать. Ты же об этом мечтала. Вернее, мы с тобой мечтали: «Где-то в лесу дремучем или под чёрной кручей сами себе построим дом…» Я знаю, что уйду первым. Сердце подвело и отца, и мать, подведёт и меня».
Саша вернулась к тёмному окну. Стекло было холодным, слегка влажным: «Правильно мне мать сказала: «Ты спрашиваешь, почему так рано умер Олег? Да, он ничего не успел сделать, потому что не хотел делать это один. Он хотел делать всё с тобой. А ты не хотела его понять. Эгоист!? Эгоисты любят не только одного себя, они любят и одну женщину. Свою женщину. И ни с кем не хотят её делить. А тебе надо охватить своей заботой и любовью весь мир. Охватила? Ты ему позволила себя любить, а потом оставила одного. Ему без тебя было плохо. Всю жизнь было плохо, вот он и устал. Так кто из вас эгоист?»
«Кто из нас эгоист? Кто виноват в наших судьбах? И виноват ли? Этот спор нам не суждено закончить…», — Саша шла по ярко освещенным улицам в центре, ехала в метро, обходила знакомые лужи в их «спальном» районе.
«Любовь тоже эгоизм, потому что любящий предпочитает одного человека всем остальным», — как-то в споре сказал Олег. Тогда я не поняла этих слов и кинулась доказывать противоположное. А сейчас? Сейчас, согласилась бы я с ним?» — Саша уже поднималась по лестнице.
Она едва дотронулась до звонка, как дверь распахнулись, на пороге стоял сияющий сын: «Мам, у нас девочка будет! В консультации сказали, точно – девочка!». Саша не успела раздеться, как её уже тормошил готовый ко сну, в пижаме, Ванечка: «Бабулечка, ты, где была? А сонную сказку мне кто расскажет?»
«Санечка, ты пришла? Наконец-то, мы уже волноваться начали… В командировку я почти собрался», — выглянул из спальни, с утюгом в руках, муж.
Из кухни позвала мать: «Аля, иди ужинать. Тебе из издательства звонили, просили забежать на минуточку».
Александра отдала пальто сыну, подняла внука на руки: «Пойдём, Ванечка, спать. А сонную сказку расскажу тебе я…»

Порой нам одиночество внушает,
Что лишь оно свободу может дать.
Александр Асмолов

Александра стояла у окна, смотрела, как на школьном катке в наступающих сумерках гоняют шайбу мальчишки. В этой комнате она была в первый раз. Двадцать пять лет назад Саша только прочитала адрес в ордере и отдала невзрачную бумажку Олегу. И всё. Пять лет первой любви и ещё девять лет совместной жизни закончились. «Ты висишь у меня камнем на ногах. Я должен двигаться вперёд, а ты тормозишь», — Олег всегда был излишне прямолинеен.
«Интересно, сохранилась ли та книжка? Я всегда удивлялась, почему у неё обложка чёрного цвета и желтые буквы «Эгоизм», — Саша включила свет, подошла к книжным полкам.
Авиация, высшая математика, задачи по физике, устройство паровоза, пчеловодство, Эрик Берн, Мечников, Монтень… «Эгоизма» с первого взгляда Саша не нашла.
«Эгоистам надо памятники ставить, если бы не они, прогресс стоял бы на месте. Только человек, бесконечно любящий себя, может двигаться вперёд, сметая всё на пути к цели. Некогда размениваться по мелочам. Не-ког-да… Жизнь коротка. Надо успеть», — Олег не рисовался, это было его искренним убеждением.
Вот ещё знакомая книжка. «Томас Карлейль. Мемуары» Закладки, аккуратные карандашные пометки на полях бисерным почерком Олега: «Выберете себе цель в жизни и приложите к ее достижению все силы души и тела, которыми одарил вас Господь. История мира — это биография великих людей».
«Великий человек, это уверенный в себе Гений. Он прав, всегда прав, он Единица, а остальные Нули. Человек должен любить, прежде всего, себя, любить таким, какой он есть. Если бы я встретил точно такого человека как я, я был бы бесконечно счастлив до конца своих дней», — Саша часто слышала эти слова от Олега. Он горячо доказывал свою теорию Великого Эгоизма и в разговоре с ней, и в компании друзей, до утра вёл споры с отцом и братом. Умно и доходчиво, с примерами, Олег начал рассказывать свою философию сыну, когда Мишке исполнилось лет шесть.
Как-то, во втором классе, Мишка пропустил уроки. Он остался с соседом-одноклассником, у которого начался приступ астмы. Саша была счастлива. После всех Мишкиных: «Не трогай, это моё, отдай – мне подарили», это было впервые: Мишка беспокоился о другом человеке! Она побежала в школу, попросила учительницу похвалить Мишку при всём классе. Олег сказал, что она не права: «Ребёнок должен учиться, а соседских детей пусть их родители лечат».
Развелись они спокойно, по обоюдному согласию. Первой заявление подала Саша, но Олег сказал, что она опередила его всего на два-три дня.
Год после развода Олег пытался вновь наладить их отношения. Почему? Саша дала ему свободу, «сняла камни с ног». Александра навстречу не шла, и между ними остались ровные, почти дружеские отношения. С Мишкой отец виделся сначала очень часто, потом всё реже и реже. Даже на свадьбу сына не пошёл: «Зачем? Мы уже чужие люди».
Саша брала в руки книги, с неловкостью открывала дверцы шкафов. Странное чувство… Она находила вещи, фотографии, записи их совместной жизни. Почти ничего нового не появилось у Олега за годы их раздельной жизни. Пожалуй, только компьютер, новые книги и две фотографии с памятниками. «Родители Олега. Оба в один год»,- Александре становилось всё тяжелее.
Она села на диван. Десять дней назад на этот диван Олег лёг отдохнуть перед работой и не проснулся.
«Вахтёр на заводе… Он всю жизнь выбирал работу, чтобы можно было читать. Рисовал, писал музыку, играл на гитаре, а внука так и не нашёл время повидать. А Ванька-то весь в него — рисует с двух лет, абсолютный слух, всё на лету схватывает. Почему? Зачем Олегу нужна была такая жизнь? Не понимала и не пойму».
Саша встала, надела пальто: «Надо идти, дома ждут. Невестка беременна, сегодня в консультацию должна была сходить. Что ей там сказали? У младшей дочери, Алёны, сегодня экзамен, мужа в командировку надо собрать, мать с утра на давление жаловалась…»
Она протянула руку к выключателю и остановилась. На одной из полок аккуратно стояли книги по литературоведению, словари, «Как написать роман», «Золотая роза», «Слово и культура», «Слово живое и мёртвое». Олег никогда не увлекался литературным творчеством. Это Александра всегда хотела писать.
Она открыла «Золотую розу» Паустовского. В середине книги лежал листок бумаги. Развернула: «Эта полка для тебя. Вырастишь всех, выйдешь на пенсию, купишь дом, уедешь туда и будешь писать. Ты же об этом мечтала. Вернее, мы с тобой мечтали: «Где-то в лесу дремучем или под чёрной кручей сами себе построим дом…» Я знаю, что уйду первым. Сердце подвело и отца, и мать, подведёт и меня».
Саша вернулась к тёмному окну. Стекло было холодным, слегка влажным: «Правильно мне мать сказала: «Ты спрашиваешь, почему так рано умер Олег? Да, он ничего не успел сделать, потому что не хотел делать это один. Он хотел делать всё с тобой. А ты не хотела его понять. Эгоист!? Эгоисты любят не только одного себя, они любят и одну женщину. Свою женщину. И ни с кем не хотят её делить. А тебе надо охватить своей заботой и любовью весь мир. Охватила? Ты ему позволила себя любить, а потом оставила одного. Ему без тебя было плохо. Всю жизнь было плохо, вот он и устал. Так кто из вас эгоист?»
«Кто из нас эгоист? Кто виноват в наших судьбах? И виноват ли? Этот спор нам не суждено закончить…», — Саша шла по ярко освещенным улицам в центре, ехала в метро, обходила знакомые лужи в их «спальном» районе.
«Любовь тоже эгоизм, потому что любящий предпочитает одного человека всем остальным», — как-то в споре сказал Олег. Тогда я не поняла этих слов и кинулась доказывать противоположное. А сейчас? Сейчас, согласилась бы я с ним?» — Саша уже поднималась по лестнице.
Она едва дотронулась до звонка, как дверь распахнулись, на пороге стоял сияющий сын: «Мам, у нас девочка будет! В консультации сказали, точно – девочка!». Саша не успела раздеться, как её уже тормошил готовый ко сну, в пижаме, Ванечка: «Бабулечка, ты, где была? А сонную сказку мне кто расскажет?»
«Санечка, ты пришла? Наконец-то, мы уже волноваться начали… В командировку я почти собрался», — выглянул из спальни, с утюгом в руках, муж.
Из кухни позвала мать: «Аля, иди ужинать. Тебе из издательства звонили, просили забежать на минуточку».
Александра отдала пальто сыну, подняла внука на руки: «Пойдём, Ванечка, спать. А сонную сказку расскажу тебе я…»