Связь времён N 1
Всеобщее вековечное заблуждение о причинно-следственном ряде. Базис и надстройка. Потому протестантизм, что — капитализм, или потому капитализм, что — протестантизм. В электричестве — последовательное включение и паралельное. А мы рассуждаем, как будто — только последовательное. Всё равно, что холодно становится, потому что дуб распускается. Или собачка, друг Павлова: потому — мясо, что звонок звенит, ав-ав.
Ну она-то, допустим, так не скажет, поумнее нас. Это мы б на её месте сказали. И назвали бы себя при этом марксистами, фрейдистами и другими двоюродными братьями, всё многообразие мира через одну достаточно обывательскую причину выводящими.
Удобно это и методологически чертовски талантливо. И в споре безупречно приводит к выигрышу благодаря уверенности, беззаиканию, одноэтажности и элементарной системе.
Как школьные задачки по арифметике для старого пятого класса. Ломаешь, ломаешь, бывало, голову — всё без толку. И со сломанной головой идёшь сдаваться взрослому уленшпигелю на милость победителя. Он — кыр, он — пыр, да не тут-то было. А в грязь лицом ударять не собирается перед подрастающим поколением. И тогда он, ничтоже сумняшеся, обзывает искомое иксом, доводит ситуацию до идиотической простоты и сводит всё к простейшему правилу нахождения слагаемого или вычитаемого или делителя. Чтобы найти одно слагаемое, надо из суммы вычесть другое слагаемое. Например, коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны. А чему равна советская власть? Обозначим её через икс. Икс + электрификация = коммунизм. Значит, икс равен: коммунизм минус Электрификация.
Связь времён N 2
Искусство — побасенка, наука — познание. Экая чухня! Вы лжёте, генерал! Приют убогого чухонца…
Два велосипедиста катятся по земле. Земля вращается вокруг солнца. И этому вращению нет никакого дела, что велосипедисты катаются по земле. По земле, а не по Земле. И живодёрам в мчащемся на пьяной скорости фургоне всё равно, бегают ли собачки от стены к стене или спокойно ждут своей трагической участи.
И в этом общем движении в общем фургоне наука с искусством катятся к солнцу под одним углом и высвечиваются общим боком…
Было время, когда — эвклидова геометрия, ньютонова физика, солнце со всей своей ратью вращалось вокруг Земли, вверху был верх, внизу — низ, Земля была, как футбольное поле с трибунами. Всё — как виделось глазу, слышалось уху, представлялось здравому смыслу…
То же в искусстве. Всё было нормально, красиво, гармонично, разумно…
Но вот шизофренические геометры, взбаламошные физики, насмешливые литературоведы засомневались. Разоблачили Эвклида и Ньютона, подарили им, в уважение к заслугам, частные случаи, как шесть соток в советском огороде. И появилась квантовая механика, параллельные прямые где-то под Уренгоем стали пересекаться, Земля оказалась шариком, и не вокруг неё всё вертелось, а сама она вертелась, как мальчонка лакей перед взбаламошной барыней; любители литературы ехидно заметили, что никаких гомеров и шекспиров в помине не было, а Пушкин хотя и был, но его давно пора выкинуть с корабля современности. А один умный еврей до того договорился, что во всеуслышанье заявил, будто Земля ли вращается, Солнце ли, в сущности, не имеет никакого значения и недоказуемо, поезд ли мчится мимо леса или лес — мимо поезда… И массу других грубостей, о которых гуманитарию, до сих пор в толк не возьмущему — как это американцы вниз головой по своей земле ходят, потому что мы-то уж точно ходим, как положено, — и говорить не пристало… Совершенно абсурдные вещи.
А в искусстве пошли цвета, которых на самом деле никогда не бывает, пропорции, после которых в былое время помелом бы выгнали из рисовальной школы, а не премии выдавали; квадраты и кубы; белые листы бумаги вместо изображений; звуки — вместо смысла; дисгармония, какафония вместо гармонии и мелодии; самовыражение как мера всех вещей вместо разумного, доброго, вечного… Футуризм, импрессионизм, абстракционизм, абсурдизм, имажинизм, мовизм, верлибр, белый танец…то есть белый стих, Мейерхольд………………………………..
В одну и ту же эпоху у одних народов рождаются величайшие пророки, у других за тридевять земель от первых — основатели новых религий…
Большевистские головорезы заклинают:
Экспроприация экспроприированного — и грабят церковные ценности.
А между тем отшельник в мрачной келье, скромный тамбовский садовод, шепчет под нос выпученными, влажными, вздрагивающими губами:
Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у неё — наша задача…
Мы живём в не нами созданном мире. Играем не нами написанную пьесу. Выходим на сцену только тогда, когда — пора. Говорим слова, написанные в нашей роли… Одну и ту же пьесу — на своём языке и в своё время…
Притча, которую нашими устами рассказывает Господь Бог, чтобы привести нас к безвременью в конце веков.
Связь времён N 4
По улице, залитой пыльным, облупленным солнцем, шёл человек в зелёной рубашке с длинными рукавами. Полено, положенное неумелой рукой, догорало в клубах синего дыма. В нескольких метрах от вкрадчивого кота нагло каркнула ворона. Он приготовился к прыжку, но другая ворона, наверняка, сообщница, подкралась сзади и тюкнула его в хвост, хотя в Узбекистане растут очень сладкие дыни…
Глупо? Пусть — глупо. О, будьте поглупей, Ставрогин, будьте поглупее! Да вы ведь не так и умны, чтобы этого желать, знаете ли вы это?
Да, друзья Горации, вы не так умны. Потому что не верите, что самые несопоставимые вещи подчиняются одним и тем же законом и находятся друг с другом в связи. Так что человек, идущий по улице в зелёной косоворотке, дымящаяся головешка, бедный, страдающий кот и сладчайшие узбекские дыни, вовсе не так уж бессвязны и глупы, хотя бы человек никогда не бывал в Средней Азии и не знал, где она находится.
Жизнь, минералы, бесы, микробы, математика, язык, атомы с плакучих берегов парабол смотрят и видят то ли друг дружку, то ли своё же собственное зеркальное отражение…
Глава Первая
Закон сохранения энергии в интерпретации Ломоносова. Если где-то что-то прибавится, значит, где-то что-то убавится. И нет прогресса. И нельзя улучшить человека, природу, общество. Потому что, засыпав яму недостатка, мы землю берём из горы достоинства. И если в Москве — тридцать градусов, значит, в Красноярске — семнадцать. А если в Красноярске — тридцать, то в Москве — семнадцать. Одно за счёт другого. Выигрываешь в силе, проигрываешь в расстоянии.
Глава Вторая
Колдовской музыкой звучащее отрицание отрицания.
А за восемнадцать веков до Гегеля Господь сказал:
Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода.
В математике, законы которой не придумывают, а открывают, и которой нет никакого дела до Гегеля и его диалектики: если отрицательное число умножить на отрицательное — получится положительное.
А в языке сочетание двух не возвращает статус кво, только более уверенно стоящему на своих ногах.
Он не мог не сказать, значит: мог и должен был сказать .
Глава Третья
Безгрешный умер за нас вне стана, прибитый ко древу, чтобы взять на Себя грехи наши. А в алгебре — выведение за скобки:
ab + ac + ad = a (b + c + d)
Глава Четвёртая
Еже во Христа крестихомся — в смерть Его крестихомся.
Умираем для греха. Помазанием Святаго Духа оживаем для вечной жизни.
А в сказках — сначала мёртвой водой, потом — живой…
Эпилог
Притчи — параболы. Притчи — параболы. Вечные притчи — параболы. Как светлячки во тьме непонятного мира.