Письмо счастья

Кому страсти-напасти, кому смех и потеха. А тут – не было печали, так черти накачали! Забежал домой червячка перекусить, – из почтового ящика письмо торчит. Обратного адреса нет. Штемпель отправления – Каунас. А кто в нем у меня из знакомых, если я только раз там и бывал, да и то – в музее чертей?!
Но раз фамилия на конверте моя – Фалысенко Юрий Архипович, то разорвал его. А там – вот оно, слово в слово:
«Письмо счастья.
Само письмо находится в Ровенкуле (Голландия), обошло 44 раза вокруг света и попало к Вам.
С получением письма к Вам придет счастье и успех, но с одним условием: письмо направляют тому, кто в нем нуждается, кому Вы желаете счастья. Послать надо 20 писем в течение 100 часов. После письма к Вам придет неожиданность, если даже Вы не верите в параллельные миры.
Жизнь письма началась в 1854 году. В Россию письмо попало в начале ХХ века. В 1907 году письмо получила бедная крестьянка Хохлова. Через четыре дня откопала клад с золотом, а впоследствии вышла замуж за князя Р. Ее дочь-миллионерша живет в Америке.
В 1937 году письмо попало к Тухачевскому, который сжег его. Через 4 дня его арестовали, потом судили, потом расстреляли его же подчиненные.
В 1941 году Конан Дойл получил письмо, велел его размножить и через 4 дня выиграл миллион в рулетку. Его сослуживец – порвал и через 4 дня попал в катастрофу, ему ампутировали руку.
Хрущеву письмо подкинули в 1964 году на дачу, он выбросил его. Через 4 дня его свергли его же друзья по партии.
В 1983 году Пугачева написала 20 писем. Через 4 дня получила миллион долларов. Примеров много.
Ни в коем случае не рвите письмо, отнеситесь к нему серьезно, то нить между Вашим настоящим и будущим. Итак, 20 писем за 100 часов, и результат через четыре дня после отправления последнего.
Текст не менять».
Понятно? У меня чуть чердак не поехал. Что вот делать, что? Переписывать письмо или на работу бежать? Я на пилорамной фирме сбытом ведаю. Времени, как шалевки – в обрез. А если еще двадцать листов с моей курописью, то быстрей сто кубов горбыля переметить!
А-а, будут деньги – будет пища. Надо бежать. Делать деньги.
И побежал. И закрутился. Так что еле вспомнил про это письмо счастья. Ну, да, на четвертый, день, кажется. А вдруг все в нем – сущая правда?
Срочно надо эту телку Анжелку наглоногую зафаловать. Тем более давно уже налево смеется, развода зубов по центру просит. Правильно, приглашу не на ужин, а на обед. После чего и письмами, и пирожным междуножным по полной оторвемся.
Ух-х-х, дритвою! Так и вышло. Лежу на травке, уже нутро джином с тоником охолоняю. Она усталая, но счастливая тоже:
– Юрайхипыч, Юрайхипыч…
И вдруг – бац-бзынь, «не думай о секундах свысока» – какая-то всего мобила, а требует!
– Слушаю, – говорю.
– Ты где прохлаждаешься? Ребенка забрал?
– Не-а… – начинаю, в самом деле, холодеть: вот оно счастье, хуже расстрела, начинается!
– Нет, я, что тебе, железная – одно и то же, одно и то же…
– Так это…
– Это зла не хватает! Это… Эх, Вадим, Вадим. Совесть у тебя есть?
О-опа! Как отлегло-то! Какое счастье! Не даром Анжелка эти письма для меня, Юрия Архиповича, а не для Вадима ж какого-то, накатала! Вот и думай теперь, где счастье хорошо, а правда – лучше? Или – наоборот?