Одинокие кони берут за уклоном уклон —
из-под сильных копыт вылетает осколками гравий.
Ветер бьёт по глазам, а с вершин одиноких колонн
что-то птицы кричат, что-то вОроны злое картавят.
О, печальные кони, одолев все барьеры судьбы,
по гористой тропе вы уходите медленно в небо,
где на млечных путях нет и слЕда от вашей стопы —
там ещё только ткут из лучей ослепляющий невод,
чтоб накрыть с головой, и стреножить, и вдаль унести
к незнакомым лугам, к освежающей шёлковой стыни,
и к наездникам странным, с которыми можно вести
разговоры о сущем на вечно высокой латыни…
Я стою у подножья — по дикой гористой тропе
поднимаются к небу уставшие дикие кони —
им осталось чуть-чуть, чтобы сверху земле прохрипеть
лошадиное что-то — в последнем сыновнем поклоне.
Я стою у подножья, и силой нездешней влеком,
начинаю и сам восхожденье в мою неизбежность,
и пружинит трава под истёртым косым каблуком,
и срывается гравий, и катится, катится в бездну.
15.04.06
Здорово! С размахом, прям дух хаватывает. Будто с Воробьёвых гор взлетаешь — так представилось.
Но объясните, почему «одинокие», если их много — коней? Значит, табун. А табун, это значит большая семья :)))
Императорская поступь и полынная горечь, абсолютная свобода и высокая предопределенность. Прекрасное стихотворение