Нищий

Недвижимая дорога. Дорога всё отдаёт солнцу, оставаясь в камнях и трещинах от застывших слёз. Солнце приходит, и всё возвращает дороге. Солнце светит, а согревает оно или нет, — это зависит от тех, кто находится под солнцем. Слуги солнца — дождь и ветер. А лес всегда остаётся в стороне. Лес не мешает, и ни о чём не спрашивает. Лес не умеет ни мешать, ни спрашивать, ему это не нужно. Лес шепчется с ветром, и желает удачи.
Нищий шёл по дороге со старой дорожной сумкой навстречу дождю и стихам.

Они не встречались множество бездорожных лет, и встретились на дороге. Они посмотрели друг другу в глаза, не отводя глаз. Нищий и Великий. Так встречаются люди, которые понимают дорогу, и не пытаются остановить то, что пройдёт.
Великий был с хранителями тела и мелконужными людьми, которые никому не нужны, но которых всегда не хватает. Великий держал орехи. Он любил раскалывать, но не есть, а выбрасывать в мусор. А Нищий…, Нищий любил дождь.
Мелконужные принесли два кресла и столик. Графин с водкой, грибы, тёплый хлеб, сыр, мясо, минеральная вода.
Великий наполнил великие и нищие стаканы, — за встречу, — сказал Великий.
-За встречу, — сказал Нищий.
Они выпили и снова налили.
-За любовь, — сказал Великий.
-За любовь, — сказал Нищий.
И снова выпили, и снова налили.
-За дорогу, — сказал Великий.
–За дорогу, — сказал Нищий.
-У тебя плохая дорожная сумка, — сказал Великий, раскалывая орех, — возьми мою.
-Спасибо, — сказал Нищий, — возьму.
Солнце ушло за маленькое облако. Стало свежо и прохладно.
-Она любила дождь, — сказал Великий, — Она любила твои стихи. Я заплатил лучшим поэтам …, Она слушала их, а слышала тебя.
-За дождь, — сказал Нищий.
-За дождь, — сказал Великий.
-Почему тогда ты не остался? – спросил Великий.
-Я не хотел ей мешать, — Нищий посмотрел на маленькое облако, — я никогда бы не смог сделать то, что просила она.
Облако множилось, превращаясь в большое и сильное.
-Поэтому Она не пошла с тобой? — спросил Великий, выбрасывая ненужный орех.
Мелконужные сделали навес, тут же пошёл дождь. Нищий подставил ладони тыльной стороной вверх, пытаясь собрать одинаковые капли.
-У меня ничего нет, — сказал Нищий.
-У тебя есть стихи, — сказал Великий, —

Грустная, даже в желании,
Губы не отвести,
Я падаю вместе с желанием –
свою пиранию
с собою унести.

-Спасибо, что ты помнишь, — сказал Нищий, — стихи это, как искры. Кому нужны искры нищего поэта? — может быть только точильщику?
-А почему точильщику? — спросил Великий.
-А ты когда-нибудь видел точильщика? — ответил Нищий.
-Конечно, только это было давно, тогда я был маленький и жил в старом доме. Но я помню точильщика, — такой таинственный и бородатый, как шарманщик. А почему ты спрашиваешь?
-Арсений Тарковский в детстве убегал из дома, когда появлялся точильщик.
-Тарковский, последний серебряный поэт, в детстве боялся точильщика?
-Нет, Тарковский не боялся точильщика, он подставлял ладони под искры. Он любил смотреть, как искры падают в ладонь.
-Как здорово, — сказал Великий, — искры на ладони.
Они выпили ещё.
-У меня тоже ничего нет, — сказал Великий.
-Тогда пойдём со мной, — сказал Нищий.
-Я не могу их оставить, — Великий посмотрел на мелконужных, — они пропадут.
-Я думал Она с тобой, — сказал Нищий.
-Нет, — сказал Великий, — Она ушла после того, как ушёл ты. …Я думал, что к тебе.
…
Дорога наслаждалась дождём и не думала о солнце. По дороге шёл Нищий с новой дорожной сумкой.