Леночка

— Ты что-то забыла, Леночка?
Семён Карпович повернулся, снял очки и зачем-то посмотрел на часы «Янтарь», которые постоянно показывали «тридцать семь минут десятого». Часы серого цвета, в бледно-голубенькой рамочке…
…висят на стене.
— Семён Карпович…
— Да, Леночка, да ты заходи заходи.
Леночка прикрыла за собой дверь. Примерно через секунду, или около того, Леночка вспомнила свою первую линейку с гладиолусами… Вот вы её хоть убейте! А она не знает, почему вдруг вспомнила… Ещё через несколько секунд, Семён Карпович опёрся о подоконник а Леночка сказала:
— Период детства с двух до четырех или пяти лет — это такое время, когда врожденные либидинозные факторы впервые пробуждаются под действием тех или иных переживаний и связываются с определенными комплексами.
На слове «пробуждаются» Леночка немного запнулась, хотя это и выглядело трогательно. Теперь она стояла, ожидая реакции или хоть чего-нибудь, и смотрела на маленькую стрелку часов «Янтарь». Девочка с нежностью фиксируется на отце, который, очевидно, сделал все, чтобы завоевать ее любовь, и закладывает при этом семя, из которого возникнет установка ненависти и соперничества по отношению к матери, остающаяся наряду с потоком нежной привязанности к ней; этой установке с годами, может быть, суждено становиться все сильнее и осознаваться все отчетливее, или же давать толчок к какой-то чрезмерной реактивной любовной привязанности к матери. В детской есть еще и другие дети, совсем немногим старше или младше, которых не желают терпеть по множеству разных причин, но главным образом потому, что с ними приходится делить любовь родителей, и которых отталкивают от себя со всей той неукротимой энергией, которая свойственна эмоциональной жизни этих лет. Если речь идет о младшем ребенке, брате или сестре (так дело обстояло в трех из четырех моих случаев), то его не только ненавидят, но еще и презирают, и старшему ребенку приходится при этом наблюдать, как именно он притягивает к себе ту львиную долю нежности, которую ослепленные родители всякий раз готовы уделить самому младшему. Тридцать семь минут десятого.
Никто в этом не виноват… Каждый сам выбирает свою судьбу. Ведь много людей нашего поколения, насмотревшись всего, с чем мы живем (наркотиков, секса, алкоголя, разврата и прочего), остались нормальными людьми! Вымрут слабые, а сильные останутся! Это естественный отбор природы, так было всегда…!!!
А вот у меня тут зашел разговор про садо-мазо пирсинг, тутуировки и всякие зверства сознательно наносимые себе человеками с какой-то неясно муторной целью. Конечно, никто в этом ничего не понимает из моих читателей. Мои читатели в массе своей глупые обыватели. Моими читателями в массе своей в будущем набьют вагоны и отправят подальше на север. А интергалактическе роботы будут есть младенцев, ага.
Но сейчас я как-то вспомнил, была у меня девочка охотница до всякого садо-мазо и увечий. Ну а я как шизофреник не мог ей в отместку не зачитывать свои лекции на тематику сексуальных извращений вперемешку с цитатами из старого кетаминщика Леонида Ильича Брежнева. Собственно эти самые гностические тексты и представляют для вас важность в этом жизненном этапе декадентства. Для эстетической красоты я украшу все домашними фотографиями замечательной девушки с хвостиками, школьной формой, и нацистской фигурой.
Прежде всего, следует понять, что боль это не чувство осязания как вы, глупенькие, думаете. Вот потрогал человек утюг – холодный, потрогал ещё раз – горячий, а потом я этот утюг человеку к лицу прикладываю, он начинает кричать: “Больно-больно”, а ведь тактильные ощущения были те же самые, и мозг его получал те же сигналы о температуре чайника. А разгадка такая – боль это реакция, которую формирует подсознание (точнее даже более древние и примитивные структуры) когда в мозг от органов поступает информация с показателями превышающими допустимые. Проще говоря, боли просто не существует, боль это человеческая фантазия. От трусости, конечно, боится человек для своего фюрера утюг на лице подержать. Собственно благодаря такой природе боли, любой человек может научиться её “не чувствовать”, то есть не обращать внимания.
В принципе вы каждый с этим сталкивались, когда делали себе какую-нибудь операцию, например швы накладывали или ещё как копались в своём туловище – когда вы остаетесь активным участником нанесения повреждений себе, то совершенно не замечаете боль. Этот предохранитель выключается. Поэтому когда женщина рожает “пассивно” то испытывает жуткие мучения, а когда активно участвует в процессе (достаточно думать что чувствуешь) — то болевые ощущения практически не ощущаются. Бывают конечно особи, которые так и не поняли природу боли и панически её боятся (паника всегда возникает от неизвестного), и конечно же есть люди которые боль ПОДСОЗНАТЕЛЬНО раскусили и теперь ставят над ней эксперименты – прокалывают и покрывают татуировками тело – это наш случай.
— Леночка! Ты только не молчи!!! — Семён Карпович хлестал казалось безжизненную девочку по щекам и рыдал.
— Читайте лучше Ницше, чем слабых подражателей. Или Достоевского: тварь ли я дрожащая или право имею? Ницше, кстати, очень похож на Маркса в том, что историю воспринимает как борьбу двух типов морали: рабов и господ, — слабо донеслось из уст Леночки…
Я знаю, что вам давно хочется меня прервать и крикнуть: довольно гадостей! Дефекация — источник сексуального удовольствия, которое испытывает уже младенец! Кал — ценная субстанция, задний проход — своего рода гениталии! Мы не верим этому, но теперь мы понимаем, почему педиатры и педагоги отвергли психоанализ и его результаты. Нет, уважаемые господа! Вы только забыли, что я хотел вам изложить факты инфантильной сексуальной жизни в связи с сексуальными извращениями. Почему бы вам не знать, что задний проход действительно берет на себя роль влагалища при половом акте у большого числа взрослых, гомосексуальных и гетеросексуальных? И что есть много людей, испытывающих сладострастное ощущение при дефекации всю свою жизнь и описывающих его как довольно сильное? Что касается интереса к акту дефекации и удовольствия от наблюдения дефекации другого, то вам подтвердят это сами дети, когда станут на несколько лет старше и смогут сообщить об этом. Разумеется, вы не должны перед этим постоянно запугивать детей, иначе они отлично поймут, что должны молчать об этом. Что касается других вещей, которым вы не хотите верить, я отсылаю вас к результатам анализа и непосредственному наблюдению за детьми и должен сказать, что это прямо-таки искусство не видеть всего этого или видеть как-то иначе.
Семёна Карповича спасла чистая случайность.
— Я пойду домой. Я хочу к папе, — Леночка тряслась и теперь не отрывала взгляда от часов «Янтарь».
Прекрасно всё осознав, Семён Карпович снял часы со стены и принялся заворачивать их в газету «Исток». Потом вручил свёрток девочке (предварительно поинтересовавшись о самочувствии) и провёл её до выхода. Простояв ещё пять минут на крыльце школы… или больше?.. нет… пять минут… всего пять минут… так или иначе, многие доходили в сексе до границ патологии, хотя кто бы сказал, где эти границы?
Про извращения: извращениями в обществе считается все, что противоречит существующей морали.
…А теперь к Марксу «бытие определяет сознание», развращая себя физически — мы уничтожаем себя духовно. Извращения — это способы получения физического удовольствия, блокирующие пути к духовному наслаждению друг другом….
Только Леночке было уже всё равно. То единственное, о чём она подумала перед Уходом — рецепт мочегонного средства: пшеничной крупы — 1/8, плодов шед — 1/8, охры — 1/32, воды — 5 частей. Готовить лекарство рекомендовалось ночью и пить четыре дня.
Семён Карпович был на похоронах. С гладиолусами. А через четыре дня он наведался к родителям покойной… Говорят – выходил со свёртком.
Часы «Янтарь» снова висят на стене кабинета директора и показывают «тридцать семь минут десятого». Номер школы? Вас это очень интересует? Хорошо…
317.