Ветер

Свет лунный колышет деревьев верхушки,
Две кошки играют, резвятся себе на опушке,
И кошки не зря так луну обожают —
Им нравится, как их глаза луну отражают.

Над лесом садилось солнце, и верхушки деревьев озарялись переливчатым пурпурным светом. Ветер поднялся со своего ложа под большим вывороченным пнем и, потянувшись, огляделся вокруг. Не заметив ничего подозрительного, ветер потянулся еще раз, на этот раз с удвоенной силой, затем зевнул, огласив окрестные леса раскатистым рыком. Ночь ожидала его, но он знал, что своего абсолюта она достигнет лишь через два-три часа, и поэтому никуда особо не торопился. Прогулявшись вокруг давшего ему пристанище, пня Ветер размял мышцы и приготовился к ночной прогулке.
— Наконец-то, — подумал он, — наконец я готов и полностью уверен в себе. Сегодня я обязательно добегу до той скалы, куда меня в детстве водила гулять мать. За одну ночь добегу!
Ветер давно мечтал встретить рассвет на вершине огромной скалы возвышающейся над лесом, а значит: над всеми его охотничьими угодьями. Теперь он достаточно вырос и окреп, чтобы совершить это.
На небе взошла луна. Она была круглая и желтая, будто глаз Назры — его самки, которую он так любил и ради которой был готов на все. Вскоре луна дала Ветру понять, что ночь полностью вступила в свои права, и он незамедлительно отправился в путь. Подобно урагану Ветер проносился сквозь кустарники, перепрыгивал реки и овраги. Он прекрасно понимал всю сложность задачи, которую возложил на себя, но ведь он сам принял это решение, и этим он докажет свою силу да не кому-нибудь другому, а себе самому! Это он считал самым главным — доказать самому себе что любая трудность преодолима, если конечно есть желание и сила воли.
Ветер бежал и постоянно пробовал носом воздух. Он понимал, что пока чувствовал свой запах — он на своей территории, но стоит запаху изменится и он чужак, чужак достойный изгнания.
— Аккуратней, друг мой, — говорил себе Ветер, — ты балансируешь на грани. Ты выбрал наикратчайший путь, а значит — тебе придется рисковать.
Его территория в этом месте была лишь узкой полоской земли — он давно и с большим трудом удерживал ее, ведь она вела не куда-нибудь, а к его мечте — огромной серой скале, где он так любил сидя возле матери смотреть в даль на холмы, озера и реки расстилавшиеся перед ними. Удерживать этот клочок земли было делом трудным — ему противостояли гораздо более опытные и сильные противники: со стороны реки жила Ратанга — старая и от того мудрая хищница, с другой же обитал Клык — молодой, но очень задиристый самец. Его Ветер не любил больше всего — еще совсем недавно он посягнул на его территорию, так что Ветру пришлось порядком потрепать наглеца, прежде чем он понял, что эти леса заняты. Самому Ветру тогда тоже немало досталось — силы их были равны, но на стороне Клыка была наглость и молодецкая самоуверенность — он тогда исхитрился вцепиться ему в бок. После этого бок долго не заживал и жестоко болел.
Шерсть вставала дыбом при малейшей мысли о том, что произойдет, если он снова столкнется с Клыком. Не то что бы Ветер боялся ввязываться в драку, просто в этом случае он уже ни за что не успел бы добежать до скалы. Не стоила подобная игра свеч, вот и осторожничал Ветер как мог, прислушивался и принюхивался. Вот, опасный участок пути пройден и теперь ничто не могло помешать Ветру достигнуть своей цели. Теперь все зависело лишь от него самого.
Но что это? Ветер остановился — порыв ветра принес со стороны странный запах — такой знакомый и такой странный.
— Что бы это могло быть? — спросил себя он. — Я же прошел опасный участок. Кто же это мог быть.
Ветер не находил ответа на свой вопрос, а время шло. Неожиданно запах усилился и он признал его.
— Назра! — сообразил Ветер. — Да, это же Назра!
Он понял это слишком поздно, за что и поплатился полетом в обнимку с грудой мышц вооруженной острыми клыками и когтями — Назра напрыгнула на него и сбила с ног. Если бы это была Ратанга или Клык — он наверняка уже лежал бы ободранный с переломанными костями, но это была его самка, а нападение было лишь игрой. Назра частенько откалывала подобные шуточки, и Ветер к подобному давно привык. Ветер вырвался из объятий запыхавшейся в борьбе кошки и сел.
— Назра, откуда ты тут взялась? — спросил он.
— А ты что мне не рад? — Не ответив на его вопрос, обиженно отозвалась Назра.
— Рад, конечно же рад… Но я…
Назра прервала его:
— Знаю… Ты снова пытаешься добежать до той скалы, да?
— Да… Ты как всегда права, моя дорогая.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я побегу с тобой? — произнесла самка, взглянув на Ветра пронзительным умоляющим взглядом. — Я ведь ни разу не была там…
Этому взгляду Ветер противостоять не мог никогда. Поняв, что сопротивление бесполезно и потянув для пущей убедительности время, Ветер крикнул: \»Бежим, Назра! Не отставай!\», и, сорвавшись с места, побежал вперед.
Ветер еще не забыл, как его Назра великолепна в беге, но в очередной раз оборачивался, чтобы еще раз увидеть и восхитится ее грацией, силой и стремительностью.
С того времени как она присоединилась к его мечте, Ветер забыл про усталость — задача \»добежать за одну ночь\» сменилась на \»добежать, пока ночь не закончилась\». Ветер предвкушал как, взобравшись на вершину, они с Назрой будут валяться в густой траве, а затем… Ветер уже будто бы чувствовал тепло ее тела, ощущал тяжесть ее дыхания, слышал гулкие удары ее хвоста о землю, обонял ее неповторимый, чудный запах. Он вспоминал те ночи, что они проводили вместе, и каждое из этих воспоминаний заставляло биться и без того колотящееся в его груди сердце еще сильнее.
Вот, скала предстала перед ними. Ветер неожиданно осознал что это — конец пути и ночь еще не закончилась, а даже наоборот — достигла своего пика. Назра пристально смотрела на него и часто дышала.
— Полезли, — сказал Ветер самке, — наша цель — там.
Он поднял лапу и указал на самую вершину скалы. Назра, следуя его жесту, посмотрела вверх, затем глянула на него и без усилий запрыгнула на ближайший уступ. Ветер не заставил себя долго ждать — он напряг все мышцы и, оттолкнувшись от земли, вмиг оказался на уступе, который нависал прямо над головой его самки.
— Смотри, а я выше тебя, — кричал он, сверху подтрунивая, над застывшей от удивления Назрой, — можешь ли ты запрыгнуть так же высоко как я?
Самка с силой оттолкнулась от земли и, пролетев потрясающий своей шириной обрыв, легко приземлилась на два или даже три уступа выше Ветра. Назра сидела наверху и легонько, будто приманивая его, покачивала хвостом. Ветер не мог уступить свой самке и повторил полет Назры. Встретившись на обрыве, они коснулись носами и разом прыгнули. Прыжок за прыжком они преодолели подъем и очутились на широкой, поросшей по краям мелкими кустиками, площадке. Их путь был завершен, и теперь они могли, наконец, предаться своим любимым забавам: обнявшись кататься в густой траве, драть когтями ствол одиноко стоящего на вершине засохшего дерева, и окончить ночь коротким и горячим, будто огонь лесного пожара, моментом близости.
— Как необычайно глубоки у нее глаза, — думал Ветер, теребя лапой ухо самки, — как я хотел бы утонуть в них.
Назра перекатывалась на траве и тихонько урчала.
— О чем она думала в этот момент? Может о будущем, а может, в мыслях у нее было лишь настоящее… Да, глаза Назры глубоки, и от того в них не увидеть о чем она думает…
Ветер это понимал, но все равно смотрел в большие желтые, будто диск луны, глаза самки. Как он хотел, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, как он хотел, чтобы Назра вечно была с ним.
Луна стыдливо скрылась за легким, словно вуаль облаком и лишь чернота небес сыпала свои многочисленные звезды на двух больших сильных кошек лежащих друг напротив друга на вершине огромной скалы.

27.08.03