История эта произошла в одном из красивейших мест центрального Кавказа, особенно дорогих моему сердцу тем, что с него началась моя туристская биография. В этом же месте она могла и бесславно окончиться, но всё обошлось, благодаря случаю, который с полным основанием можно назвать для меня счастливым.
Началась она на турбазе Архыз. Один только перевод названия аула звучит уже зловеще: «след селя»… Но об этом грозном явлении ничто уже не напоминает, кроме названия, а великолепная панорама выглядит очень мирно и экзотически. Цель туристов – перейти через перевалы к побережью Чёрного моря. Цель инструкторов туристов – подготовить их к этому подвигу путём тренировочных походов. Один их них – поход в Долину Софии. Чтобы оказаться в ней от турбазы Архыз нужно идти пешком часа два – три вверх по течению изумрудной реки Зеленчук. Путь, для новичков в туризме вообще, а в горном особенно, довольно утомителен – идти приходится в гору, неся на себе рюкзаки с поклажей. И поклажу, и головы туристов освещает и опаляет очень яркое и очень активное солнце. Вскоре после начала маршрута спины, лбы, носы, и даже ногти на руках, покрываются обильным потом. Кажется, что потеют и рюкзаки: их поверхность оказывается тоже мокрой…
Но трудности горно-пешеходной стези с лихвой окупаются зрелищем необыкновенной красоты. Сквозь струи пота, стекающего со лба, новичок видит перед собой сверкающую на тёмно-синем фоне горного неба ослепительно белую вершину горы София с такими же ослепительными снежниками. Стряхнув усталой рукой трудовой пот, турист замечает вокруг себя поросшие густыми лесами склоны гор, окружающих пейзаж, словно рамкой, роскошные цветники альпийских лугов и ещё одну речку, искрящуюся на камнях дна ущелья. Здесь – конец тренировочного похода, ночёвка и небольшой праздничек в честь первого горного «крещения». В честь этого же торжества новички несли на себе и некоторые, необходимые для его проведения, составляющие…
Угасал закат, разгорался огонь, дым поднимался к безоблачному небу. Возле костра начиналось таинство приготовления к походному пиршеству. Девушки оживлённо смеялись, занимаясь нехитрой стряпнёй, мужчины подтаскивали дрова, а я сосредоточенно делал своё, самое главное, дело: укладывал эти дрова в костёр и «алхимничал» над сюрпризом. Все были увлечены работой, как вдруг раздался характерный перестук копыт и пламя костра осветило нескольких всадников в папахах и в бурках. Экзотические гости вежливо поздоровались, весело сказали несколько острот и комплиментов нашим туристкам, предложили им прокатиться верхом на конях.
О! На конях! Верхом! По горному ущелью!.. Недолго раздумывая, несколько доблестных девчонок решили превратиться в амазонок, хотя бы на время. Но верхом ездить никто не умел, кроме, разумеется, джигитов, и наши «амазонки», счастливо улыбаясь, согласились сесть на коня вместе с ними в одно седло впереди всадников… Теперь попрошу немножко напрячь воображение, представить себе как это выглядит, и ощущения самих джигитов, с учётом их кавказских темпераментов, когда девушка сидит практически у них на бёдрах…
Как бы то ни было, но вскоре лихие всадники и всадницы под грохот копыт скрылись в глубине ущелья…Завистливо поглядев им во след, оставшиеся туристки вернулись к прерванным занятиям, с нетерпением ожидая своей очереди… Однако темнело всё гуще и гуще. Звёзды, крупные как нигде, кроме гор, замигали над вершинами. Луна с любопытством выглянула из-за хребта: что там у вас с вечеринкой?.. С вечеринкой было никак. Все ждали ускакавших, а их всё не было…
Но вот издали донёсся какой-то дробный стук. Странным показался этот звук, потому что он не был стуком конских копыт, но имел ритм хорошего галопа. Звук всё ближе и ближе и вот показалась… бегущая во весь опор наша Тамара. Без коня и джигита на нём.
— Почему одна? Где конь? Где джигит? Где остальные?!
Внятных ответов не последовало. Тамара неопределённо махнула рукой куда-то назад и поспешно спряталась в темноту за моей спиной.
— Да что случилось?
— Я убежала… Он там остался… Он хотел…
Чего хотел джигит она не договорила – прервалось дыхание. И не мудрено: с какой скоростью надо было бежать, чтобы обогнать верхового коня?..
Через несколько минут возле костра замер уже конский галоп и из мрака ночи появился всадник. Он был хмур и агрессивен.
— Где Тамара? Гдэ эта каварная жэнщына? Гдэ эта обманщыца? – обратился он ко мне.
— Не знаю, дорогой, — ответил я. – А в чём она тебя обманула?
— В чём, в чём! Мэня! Она и тэбя обманет! Она всех мужчин обманет! Где Тамара?! – и рука его потянулась к тому месту, где, как всем известно, каждый кавказский мужчина считает своим долгом носить кинжал… Кинжалы же у них такие острые, что бритва по сравнению с ними – тупой обух.
Дело принимало скверный оборот. Одна за другой появились в свете огня и луны «амазонки». Кое-кто заплакан и все – испуганные. Джигиты нервно смеются, злы и явно провоцируют скандал, а то и поножовщину. Превосходство сил на их стороне: шестеро вооружённых против трёх безоружных туристов. Два других мужчины из нашей группы, отправившиеся в поход с детьми и жёнами, предпочли по добру – по здорову укрыться в своих палатках и не высовываются.
Что делать?.. Посредником мог бы выступить инструктор, тоже «лицо кавказской национальности», но он вернулся на базу по каким-то своим надобностям. Раздумывая, подбрасываю в костёр дровишки. Кавказцы подбрасывают провокационные реплики, изощряются в издёвка. Огонь разгорается всё больше… Что там у них произошло, чёрт бы всё побрал?.. И вдруг: идея!
— Да бросьте вы, ребята, скандалить! Женщины, женщины… Будем мужчинами – давайте выпьем.
— А что у тебя есть что выпить? Чай, что ли, который вон на твоём тухлом костре варится?
— Да хотя бы и чай. Он у меня особенный.
— Ах, смотрите: чай у нэго особэнный. Пей его со своими бэзобразными жэнщынами!
Это вот уж они напрасно: девушки в нашей группе – хоть всех в фото-модели. Из-за безобразных так бы не свирепели…
«Чай» между тем почти готов… Обматываю правую руку первой, попавшейся под руку, тряпицей. В левую беру горящую головешку. Горцы заливаются глумливым смехом. Быстро поднимаю крышку над котлом, сую под неё головёшку… Котёл шибает во все стороны ярким голубым пламенем…
Наступила мёртвая тишина. Джигиты немеют, с отвисшими челюстями и круглыми глазами глядя завороженно на горящий «чай».
— Ва! И ты будешь это пить?!
— Конечно, буду, да ещё как! – Бодро отвечаю, лихорадочно придумывая дальнейший ход.
Своё варево в горящем виде пробовать не приходилось, но марку держать в данном случае необходимо. Наливаю жидкость в металлическую кружку. Горит ещё, но скоро погаснет… Подношу ко рту и в самый последний момент, дунув, гашу огонь. Медленно, со вкусом, пью, делая вид, что не обжигаюсь… Кавказцы смотрят на меня, как на обречённого смертника. Но я выживаю, с удовольствием облизываюсь, изображая «райское наслаждение», радушно предлагаю сделать то же самое и им…
На этом неприятный инцидент оказался исчерпанным, а «чай» с воодушевлением выпитым. После первой же кружки джигиты сильно подобрели. Коварные женщины не только нашей компании, но и всего мира, были прощены, а у робко выползшей из-за моей спины Тамары её «коллега по лошади» даже попросил прощения с совершенно искренним видом и рыцарской галантностью. Праздник удался. Почуяв перемну ситуации, из своих укрытий повылезали и семейные. Увидев детей, «абреки» окончательно растрогались, достали из перемётных сум сладкие чурчхелы, подарили ребятишкам. Мы пели свои туристские песни, джигиты исполнили свои и даже сплясали лезгинку. Уже далеко за полночь, тепло попрощавшись, ускакали во мрак, продолжая напевать весёлые песни …
А утром мы обнаружили возле потухшего, но ещё дымящегося, костра значительных размеров котёл со свежим айраном и вкуснейший кавказский сыр. Всё, заметьте, бесплатно, хотя мы и не были мышами в мышеловке…
В Авадхаре нас догнала идущая следом другая группа туристов, проводившая ночь в той же Долине Софии дня через два после нас.
— Слушайте, ребята: чем вы поили тамошних джигитов?
— Чаем поили… А что?
— Да, понимаете, сидим вечером у костра, вдруг из темноты появляется несколько местных в папахах и спрашивают: у вас гроб есть?..
Представляете?.. Сидят люди тихо – мирно. Никого не трогают, звёздами любуются, песни поют, и вдруг какие-то мрачные личности интересуются у них насчёт гроба…
— К-какой такой г-гроб? Зачем вам?.. Что вы в виду имеете?..
— Да так, интэресуемся… Вот перед вами группа была, так у них такой гроб был, такой вкусный, такой гарячий, такой крэпкий гроб…
И джигиты, скорбно поникнув головами, махнули рукой и удалились, оставив несчастных с мозгами, напрочь закрученными в тугую спираль: у каких-то чокнутых горных туристов есть гроб, который они невесть зачем таскают с собой по перевалам, да он ещё у них «горячий и вкусный»…
А вся загвоздка в том, что варево, которое я кипятил на костре, называлось грог… Последнюю букву этого слова кавказцы просто перепутали, или не расслышали, или позабыли под его горячим воздействием
Вот какую положительную роль сыграл грог в разгоравшемся почти международном и почти вооружённом конфликте. А вы говорите: алкоголь вреден… Это, ведь, какой алкоголь… Может быть, вовремя выпитый согревающий души напиток способен гасить конфликты, а тогда и гробов меньше понадобится?..
