«Ох, не нравится мне все это! Ох, не нравится! Вот раньше-то все было не так. Иначе все было. А теперь? Уж и не припомнить, когда в мяч играли последний раз. А как гуляем? Да никак! Она же от этой чертовой штуковины ни на шаг, как приклеенная. Часами сидит рядом, уставившись в одну точку. Глаза – солеными лужами по щекам. Того и гляди – нос в лапы и ну скулить. Обидно.
Эх, ушел бы! Куда глаза глядят, ушел! Да на кого ж Ее оставить? Пропадет без меня. Ох, пропадет. И кто о Ней позаботится? Этот что ли? Очень ему надо!
Он. Улыбка синтетическая, как и косточка, которой он всегда угощает. Ну да, как же! При Ней мы всегда любезны, улыбаемся. А как же! А сам того и гляди, лапу отдавит и не заметит. Или еще лучше – двинет тапкой в морду, так, что мало не покажется! Гулять он со мной любит! Как же! Себя выгуливать. Так пройдет, эдак повернется. Ишь, красавчик нашелся! Длинный, тощий. Идет – лапами загребает. И очки на носу прыгают во все стороны. А холодом от него так и веет. Нет, не натуральный. Весь синтетический. От макушки до ботинок. И что она только в нем нашла? Обидно.
Она. Хороша, как же. Все ему позволяет. Даже кличку мою изменили до неузнаваемости. Вот она и стала длиннее на целый «чик». У меня от этого «чик» в ушах жуткий свист и такая тревога во всем теле, от носа до кончика хвоста. А им весело. Обидно.
И за кого они меня принимают? Что я им, рыба какая полудохлая? Этих, как ни назови, им все равно. Совсем глухие и ничего не соображают. Так, дуры – дурами. С утра до ночи бултыхаются в воде. Вот мозги и отсырели. Можно подумать, Она помнит, когда их кормила в последний раз. Как бы ни так! Вон они, от голода еле копошатся. Ишь, глаза –то как выпучили.
Нет, Она ничего не замечает. Сама вся исхудала, лица на Ней нет. Круги темные появились под глазами и нос заострился. А как кашляет? Еще бы! Гулять идет – куртка нараспашку. Волосы от ветра во все стороны. И как тут не простыть? А самое обидное: ничего Ей не втолковать! Ужас, как обидно.
Я-то по простоте душевной все надеялся, ждал, что Она вот-вот опомнится. А Она, похоже, и не собирается. Только он на порог – прыг на шею и висит! Да один его дурацкий, колючий цветок чего стоит. Обчихаться можно. И ведут они себя так, будто одни на целом белом свете. Срам, да и только! А мое место — за креслом. Шмыг. И нет меня. От стыда можно провалиться. Обидно.
Оно, конечно, и я не без греха. Чего уж тут. Помнится, как-то на отдыхе… эх, какая была блондиночка! Самая что ни на есть настоящая леди! Вся в бантиках, папильотках. Ух, одна стойка чего стоит! Ну до чего же хороша! Забыл, обо всем на свете забыл. Совсем голову снесло. Каждый ЕЕ шаг вынюхивал на песке. Когда уезжали, нас не могли на поводках в разные стороны растащить. Любовь — страшная сила! Ну, думаю, влип! По самые уши влип. Но ничего, время прошло, и я успокоился… Эх, какая стойка была!
Нет, уйду я, уйду! Куда глаза глядят, уйду! Вот уж от кого, а от Нее не ожидал такого. В наше время никому верить нельзя. Ох, нельзя! Права была моя бабушка, когда говорила, что от этих людей добра не жди. Моя бабушка всегда права. «Не успеешь оглянуться, так тебя или пнут по спине или щенков прямо из корзины и весь помет во-он. Нет, Им, людям, доверять никак нельзя!». А в наше время вообще не на кого положиться. Обидно.
Да, а прежний – то хозяин тоже хорош. Обидно, ведь я так его ждал. А он? Приехал, огляделся и назад. Ни меня, ни Ее с собой не забрал. И чего ехал даль такую?
Эх, уйду я, уйду. Куда глаза глядят, уйду. Вот только Ее жаль. Эх, пропадет ведь без меня, совсем пропадет!

*****
У Игоря на работе с утра дел не в проворот, даже кофе попить некогда. «Шеф с утра надутый, того и гляди, придираться начнет. Отчет не готов, потому что в голову ничего не лезет. Как можно в такой обстановке работать?
Вчера вечером жена вдруг заявила о вероятности рождения второго ребенка. С ума сойти! Мало того, что сын живет у тещи, так ей второго подавай! С ума сойти! А тут еще Лена, молодец, звонит, отвлекает. Ну давайте, все добивайте меня! Да, Лен, от тебя не ожидал. Неужели так трудно понять, что когда смогу, сам позвоню. И Толян хорош. Тоже мне, друг называется », — Игорь резко встал, опрокинув стул, нервно заходил по кабинету. Лена- это давнишняя подруга Игоря. Назвать ее своей любовницей он никак не может. Неверное определение. Вульгарное. Вокруг Игоря частенько крутятся девицы. Но Лена, это Лена. Он не может сравнить ее ни с одной из них. Лена особенная, что– т о есть в ней такое, чего нет в других. Кто знает, в чем тут дело. Может, в ее голосе, глазах, манерах. Такого нет даже в жене Лидочке, а по домашнему просто «Ли». Нет ни в одной другой женщине мира. Лена это Лена. И ничего тут не поделать.
Он боролся со своими чувствами, честно боролся, как мог. Но…проходило время и все возвращалось на круги своя. Лена обычно звонила первой. Вот и сегодня она объявилась из другого, загадочного мира. Впрочем, не менее загадочного, как и сама. Не смотря на привязанность к своим чувствам, он не любил, когда отвлекают от работы. Тем более, когда много дел и шеф надутый ходит с утра кругами, цепляясь за любую мелочь.
«Слышь, Толян, я же просил, если что, меня нет! Тоже мне, весельчак нашелся! Из-за тебя у меня теперь весь день наперекосяк. И нечего здесь умничать. Не суй нос, куда не просят. Мог, ведь мог же ответить, что меня нет. А я бы перезвонил позже сам. Ну, спасибо, друг. Век не забуду»
И не смотря на то, что Игорь давно вернулся за рабочий стол, деловой настрой, который он мысленно взращивал в себе с самого утра, улетучился окончательно. Конечно, из –за звонка Лены. Не во время, ой, как не вовремя. Игорь считал, что теперь, когда их отношения уже устоялись, совсем не обязательно мчаться по первому зову или звонку. Что изменится, если созвониться позже? В свободное время.
А сейчас, когда все мысли Игоря были поглощены Леной, рабочие дела как бы улетучились, ушли на второй план.
«А ну ее, сама не знает, что хочет!», — пробовал он отмахнуться от навязчивых мыслей.
« С мужем за границу не поехала. По своим любимым выставкам замучила меня таскать. Одной ей скучно, видите ли. А ее собака, как ошалелая, на меня напрыгивает, того и гляди цапнет так, что мало не покажется. Глаза бешеные. А я и косточку давал и колбасу, все одно- рычит и слюной брызжет. Да, забот полон рот. Ни с одной другой дамой у меня не было вообще никаких проблем, то есть абсолютно. Вот Наташка была класс! Все по барабану, ржет, как лошадь. Заводная. С ней обхохочешься. А с Леной… « Игорю вдруг стало гаденько-противно за сравнение своей единственной женщины со всякого рода девицами. Он даже сплюнул. Прекрасно понимая, что девицы появлялись для того, чтобы переключиться, забыться и, наконец, отвлечься от мыслей о ней, единственной. Недоступной, недосягаемой. Любовный треугольник и тут не может быть ни победителей, ни побежденных. Все проигравшие. Вон и жена бродит по дому, как тень, а холодом от нее веет так, что мороз по коже…». Кофе, на скорую руку приготовленный коллегой Толиком уже давно остыл. И Игорю вдруг страшно, захотелось увидеть Лену.
Улизнув с работы под благовидным предлогом и садясь в машину, Игорь все не переставал думать о ней.
«Девочка моя родная! Прости меня, прости!». И ему уже видится картина, как он нажимает на звонок, а Лена распахивает дверь и падает в его объятия «Боже, какие глаза! Целомудренные и невинные, как у дитя. Засасывают. А голос? Серебряный колокольчик. А белье! Изысканное, тончайшее. И какой аромат!». Игорь уже в сотый раз почувствовал непреодолимую тягу к этой чудной, дивной женщине. Ругал себя за то, что ответил грубо по телефону. Представлял ее заплаканные глаза и от этого желал ее еще больше. «Все, все будет хорошо, ты же меня знаешь!»,- мысленно разговаривал с ней. Он понимал, что не всегда поступал справедливо с Леной и редко звонил. Заходил еще реже, ссылаясь на занятость. Лена не капризничала, как другие, нет. Только улыбалась грустной, виноватой улыбкой. И в глазах блесками отражались слезинки с ресниц. От такой ее улыбки у Игоря что-то переворачивалось внутри, и он начинал обещать уделять больше ей времени. Хотя бы звонить чаще.
Образ Лены всюду преследовал Игоря. Так было всегда, стоит ему только о ней подумать. Теперь он ясно увидел, как она пьет кофе. Подумаешь, пить кофе! Но кАк она это делает! Произведение искусства, оно само просится на полотно! Вся в чем-то очень открытом и соблазнительном (Боже, как же она сексуальна!). Вот она отставила свой маленький пальчик чуть в сторону, затем сложила губки бутонами все тех же роз и начала тихонечко дуть, как дыхание во сне, еле заметно. Затем еще раз бултыхнет серебряной ложечкой по ароматной жижице в крошечной синей чашечке, состроит уморительную гримаску и слегка пригубит божественный напиток.
У Игоря от такого видения дух перехватило, а жаром наполнило голову. «И что она со мной делает? Я весь, как … пластилин в ее руках, в ее тонких, нежных ручках, с розоватыми пальчиками и острыми коготками. Каждый пальчик в губы… Я не хотел быть грубым…» — Игорь мечтательно улыбнулся, привычно перейдя на рифму. «Вот и поэтом стал, благодаря тебе, моя родная! Быстрее бы почувствовать запах волос, вкус губ, вдохнуть весь твой аромат. Всего лишь один взгляд твоих робких, зовущих глаз и я падаю к твоим ногам. Ах, Лена, Лена, ты – разрушительная сила. Моя девочка!». Он был полон их общими ощущениями, чувствами.
Игорь привычно затормозил у цветочного ларька: «Лена любит розы ».
«Остались две последние. Следующую партию подвезут не скоро. Берите обе, по одной не продаю», — глухо прошелестела цветочница. «К чему мне два цветка?». – подумал он, но все же забрал цветы. «А ну, эти предрассудки!»,- отмахнулся он, продолжая мечтать,- «Так даже лучше. Дарить буду по одной розе, а за каждый цветок потребую поцелуй! На худой конец, можно поставить в разных комнатах!». И Игорь представил, как Лена возьмет эти розы, сожмет руками их крупные головки, жадно вдохнет их аромат и скажет: »Как хороши, как свежи были розы!». А на щеках будут слезинки роз или росинки слез?», — уже в который раз за день Игорь вновь перешел на стихотворчество. Улыбнулся себе, своим мыслям, и только потом заметил, что начался дождь.
Он приостановил машину. И тут же крупные капли дождя забарабанили по стеклу, съезжая вниз уже мутной кашей. «Снега нам только и не хватало!»- произнес он разочарованно и прикурил, выпуская дым в открытое боковое стекло. «Апрель!» — иронично усмехнулся про себя.
На сердце стало тревожно. Он не мог найти причину тревоги и от этого мучился еще больше. К тому же эта вынужденная стоянка, пришлось выжидать хотя бы частичного прекращения непогоды. Улицы опустели, а редкие прохожие искали убежища под зонтами, которые налетавший ветер сильными порывами вырывал из озябших рук. Свинцовое небо смешалось с грязно-свинцовыми улицами. Даже в машине было неуютно и зябко.
Подъезжая к дому Лены, Игорь увидел толпу людей. «Вот ведь людям не сидится в такую погодку дома!»- с удивлением подумал.
А на этой улице и впрямь было оживленно. Мимо пронеслась неотложка, ревом сирены заставляя толпу расступаться в стороны. Милиция оцепила проезд к дому. «А Ленка, небось, с собакой гуляет!», — отметил про себя Игорь. Выйдя из машины, он прихватил цветы с собой. И уже у подъезда до него донеслась страшная новость о несчастной женщине, вскрывшей себе вены прямо в горячей ванне.
Игорь, встряхнув головой, изо всех сил пытался отгонять от себя жуткие мысли, (ну при чем тут моя Лена?), но они беспощадно проникали в его мозг, парализуя сознание. Затем где-то в глубине резко кольнуло, перехватив дыхание и тело начало медленно наливаться горечью, тупой болью, делая его ватным, чужим.
Жители подъезда продолжали обсуждать захватывающую тему о самоубийце. Их не привлекал вид оторопевшего мужчины, стоящего между ними с поднятым воротником коричневого пальто и сжимавшего в руке две багряно-красные розы.
Голова машинально вжалась в плечи, словно от хлесткой пощечины наотмашь. Рассеянный взгляд уловил цветы в руке. « Две розы.…Две. Лепестки мокрые от слез…» — пронеслось где-то далеко в сознании, которое с каждым мгновением теряло ясность бытия. Из разжатой руки розы красными пятнами упали в грязный снег.
— Мужчина, а, мужчина!- донеслось откуда-то издалека, с другого конца Земного шара.
— Вы цветы уронили. Вы слышите меня? Мужчина! – продолжал настаивать все тот же назойливый голос.
Игорь продолжал стоять совершенно невменяемым, с потупленным взором. Небесные осадки в виде месива не унимались, бестолково шлепая по голове, лицу, затекая за шиворот. Откуда — то сверху, из-за свинцового неба, оттуда, с самого дальнего облака он услышал тихий голос Лены: «Любовь и смерть всегда вдвоем. Бок о бок…»
Собака с жутким, надрывным воем попыталась догнать машину с красным крестом, но силы были слишком неравные. И несчастная псина внезапно встала, как вкопанная, будто забыла, куда бежать, а затем медленно, обреченно опустилась в ледяную лужу.

*****

«Что, имущество поделили?» — съязвила «Ли», увидев их вместе, и тут же осеклась, поняв, что ляпнула нечто неуместное. И ушла к маме.
« Что ж, картина ясна: обострение хронического геморрагического лепроксероза.- вынес мудреный приговор ветеринарный врач, тщательно намыливая руки в резиновых перчатках. – Впервые собака поступила с этим диагнозом три с половиной года назад. Проводилось интенсивное лечение. В данном случае повторное заболевание спровоцировало потеря близкой подруги. Чему вы удивляетесь? Все, как у людей! Только невежды считают, что у собак сплошные рефлексы да инстинкты. Так, пульс еле улавливается, могут начаться судороги и потеря сознания. И все это нам нужно, во что бы то ни стало предотвратить. Иначе, при таком раскладе наш подопечный может погибнуть. А благоприятный исход не исключает различных нервно-мышечных заболевание. И еще, пожалуйста, следите за температурой. Прогнозировать что-либо рано. Да, вот еще что-возможна частичная амнезия. Порода деликатная, тонкая. Случай и впрямь беспрецедентный. А пока уход и полный покой. Прием лекарств строго по часам. Кто будет с ним сидеть? Вы или жена?».
Ответ Игоря был невразумительным и доктор продолжил: « Прекрасно, вас я уже знаю, вы производите впечатление серьезного, ответственного человека. У дам с собачками, знаете ли, не очень. Вот наш телефон»,- Игорь машинально протянул руку, — » Держите нас в курсе. Выздоравливайте. Всего доброго!»- уже на прощанье выпалил любезный врач.
«Что ж, ветлечебница нас встретила гостеприимно и отнеслись с понятием »- констатировал Игорь. Но уже на выходе помощник врача, чопорная молодая особа, безразлично бросила: « Ну что, усыпляем?- Игорь с собакой на руках молча вышел, не удостоив молодую черствость даже взглядом.
Ухаживая за больным псом, Игорь очень скоро понял, что мокрая тряпка — лучший его помощник. И что надеяться на памперсы глупо. И еще, что рекламы зачастую врут.
Игоря удручало собачье безразличие. « Он смотрит на меня так, будто видит впервые. И так всякий раз! Это все память виновата. Ушла и не вернулась! Счастливчик! Я бы многое отдал, лишь бы поменяться с ним местами »,- сетовал Игорь. Сколько он не старался пробудить в псине хоть какие то отголоски памяти, тот по- прежнему забивался под кресло и сидел там часами и днями, пока новый хозяин не изловчится и не выманит его оттуда. Нельзя сказать, что лекарство совсем не помогало. Конечно, оно восстанавливало физическую активность. И Игорю уже силой приходилось разжимать стиснутые зубы и через шприц вливать живительную влагу, будь то нужный препарат или банальная глюкоза. «Не любишь ты лечиться, глупый!»,- уговаривал Игорь больного пса, впихивая очередную порцию лекарства. Между тем, болезнь медленно, но отступала и, хотя судороги бывали все реже и реже, он все еще оставался вялым, пассивным. А во сне все жалобно скулил, перебирая лапами, будто гнался за кем.
Так прошли весна и лето. А уже в начале осени в парке можно было часто наблюдать высокого блондина, гуляющего вместе с собакой. Было видно, что пес не совсем здоров, что очень огорчало и без того грустного мужчину. Обычно они останавливались возле лавочки, и пес сидел, уныло посматривая вокруг. Мужчина много курил, обреченно уставившись вдаль. Игорь, а это был он, не любил гулять с псом возле дома. Вдвоем они привлекали внимание окружающих, а так не хотелось никому объяснять, что дороже этой больной собаки у него никого нет. Пока нет. Грустные мысли и без того не давали ему покоя. Даже будучи с собакой они упорно вели его к той беде, которая свалилась на их головы.
И все-таки ему не верилось в Ее уход. Как и не верилось в начале. Не верилось, когда узнал о трагедии. Не верилось, когда разговаривал с мужем и когда они вместе, сидя на кухне, листали Ее дневник в серой обложке. В том дневнике было столько слов о неистраченной любви, нежности. Одиночества. Безысходности. Боли.
Не верилось, когда держал в руках страшный документ, подтверждающий саму трагедию: Из заключения судебно-медицинской экспертизы:
«Смерть наступила в результате острой кровопотери. На внутренней стороне запястья имеются линейные раны размером 6 х 0,5 см. Алкогольных и наркотических веществ в крови не обнаружено».
Даже стоя у синего гроба и видя кукольное бледное личико Лены, в синей косынке, из-под которой кокетливо выбивались каштановые локоны, Игорю все еще не верилось в происходящее. Он нисколько бы не удивился, если б Лена вдруг открыла глаза и улыбнулась своей загадочной улыбкой. Игорь не чувствовал ситуации, и оставался безучастен к ней. Во всяком случае, Игорь наблюдал за происходящим будто со стороны. Он никак не ощущал себя, словно все это происходило не с ним.
Позже Игорь не находил себе места, мысленно кляня себя в Ее гибели. «И все же почему?
Почему все так получилось? И как только я мог ничего не замечать. В тот день, как никогда было тревожное предчувствие. И голос был тихий, подавленный. Еще взгляд. Ее взгляд, всегда робкий. Беспомощный. Обреченный. Будто что-то жжет Ее изнутри. Сентябрело. В парке на деревьях уже появились сухие, желтые листья. Они шелестели от любого прикосновения ветра, создавая приятный шумовой фон. Игорю нравилось подставлять лицо осеннему солнцу, ловя его скупые лучи. А плывущие рыхлые облака здорово успокаивали, придавая уверенность в завтрашнем дне. Игорь перевел взгляд на собаку. Пес заметно оживился и завилял хвостом, уловив взгляд хозяина. На душе у Игоря потеплело, впервые за долгое время.
«Любовь и смерть всегда вдвоем, бок о бок!», — слышится далекий и тихий голос Лены, доносившийся до него сверху. Из густой кроны деревьев. Из-за невесомых, плывущих мимо облаков. И с ясного звездного неба.

*****
Эпилог.
Тихо. Сухие листья на деревьях шевелятся. И глупые кошки пытаются подцепить их лапой! А рыжий кот, как только мы идем мимо, ставит хвост трубой и шипит. Но я не смотрю на него, потому что я воспитанный.
Мой хозяин мне доверяет. Когда он уходит на работу, я спокойно жду его дома, в прихожей, на коврике. И никогда не капризничаю. Я такой!
Мы всегда ходим гулять в этот парк. Здесь тихо, спокойно. Лучше, чем в том дворе, куда мы недавно ходили. Хозяин говорит, что там я вырос. И там он впервые меня встретил, когда я был вислоухим щенком. Еще говорит, что я ему сразу понравился. Я такой!
А в том дворе мы долго сидели на лавочке, до самого вечера. И когда вдруг в конце двора мелькнула чья — то длинная пестрая юбка, хозяин вскочил, как ошпаренный и так грустно и долго смотрел на нее, пока эта юбка совсем не скрылась за тем самым дальним углом. Мне тоже почему — то захотелось помчаться вслед за этой юбкой и долго идти с ней рядом, тычась в пестрый подол. А у хозяина взгляд стал такой тоскливый и затравленный, что мне взвыть захотелось. Эх, жаль мне его. Думаю, он или ждет, кого или потерял что. Прямо хоть лапы в нос и ну скулить! Мы тогда долго не уходили, до самого вечера. Уже и есть захотелось, а он все сидит и молчит. Потом встал и пошел. А про меня забыл. Когда зашел за угол, как-то оглянулся, кивнул мне и пошел в магазин. Вернулся с колючим кустом в руках. Я заглянул ему в глаза, а он их отвел в сторону. Тогда я захотел понюхать куст, но он отдернул руку и молча зашагал впереди. Дома молчал, много курил. И ничего не ел. А я для него косточку сахарную, любимую из под кресла принес. Он отвернулся и в глазах я увидел слезы. на ребеночка
А еще он недавно сказал по телефону, что не может без меня жить и никому меня не отдаст. Только не потому, что боится спать один. Он смелый!
Но самое главное событие случится очень скоро, так говорит хозяин. Ведь к нам приедет тетя с коляской и мне дадут посмотреть. Вот так…