В ознаменование окончания работы над «Дневниками погибшего лётчика» и интерлюдией «Арлекин»
…Я здесь давно… Быть может, скоро – вечность.
Творю безмерность острословных чтив.
Меня уж узнают при встрече.
И вам знаком неровный мой мотив…
—
Меня спросили как-то, без оглядки:
«Вы не ошиблись, это – тот ли пункт?
И то ли назначение отправкой?»
И, если что, то взнос мне мой вернут…
Я им читал про осень златокрылу,
Про щебет птиц, про сладостность тенет…
Я был поэт. Но жизнь меня убила,
Заставив ненавидеть свет.
—
Я пел псалмы, вверяя думы клиру,
Менял прописку… Но, опять писал…
Я сжечь пытался ветреную лиру.
Хотел уйти… Но друг мой мне не дал…
И вот опять, какой-то, новый странник,
Желая приобщиться к снам,
Призвал меня открыться: я – «избранник»!
Я не придал значения словам…
И – понеслось: безвестная «личина»,
Сминая откровением Свет,
Не признавая должности и чина,
Срывала горечь за нескладность лет.
—
Так вновь взлетел… Но только чёрной мастью.
Я стал иным: оправданным в словах.
И мне казалось, что из страшной пасти
Чудовище – апокриф сеет страх…
Я встал защитой для иного мира,
Не нарушая древний договор:
Ибо, кто зол, — творит земные силы,
Кто добр, — сеет приговор.
И так устроен свет своим пристрастьем,
И я смирился, выбросив в словах
Остаток сил, оставленных на счастье,
Святое утверждение в мирах.
—
И тем отдал тот страх на растерзанье
Слепой в наивной ярости толпы.
Но стал ли злым?.. Вы вспомните: «избранник…»
Ну, кто сказал мне это? Может быть, и — вы?..
Нет, нет! Не так: пусть страх – дорога к свету.
Смирился я, безудержный в словах.
Я вновь познал великую планету,
Я невесом, я…- «облако в штанах».
И я стремлюсь туда, упиться славой,
Сочащей из небесных дыр…
Когда-то там мальчишкой славно плавал,
Пока, не опустился в «мир»…
26 декабрь 2005
