Любоф

С серебристым дипломатом в руке,
(В котором лежало ровно три миллиона долларов.)
Через пыльный ветер и обрывки вчерашних газет.
В костюме от «Прадо» и кедах на босу ногу.
Шёл через город хорошо образованный молодой человек.
Двое мерзавцев стали у него на пути,
Но оба остались лежать в липкой своей крови.
И чтобы теперь издалека было видно всем,
Он руку с пистолетом поднял высоко вверх.
И тогда я побежала по соседней улице, спотыкаясь и падая.
По аватарке узнала я этого очень хорошего автора.
Вспомнила, что шум пустой не любит и коммунистов,
И в комментариях иногда пишет – «асталависта».
В магазин забежала, сменила джинсы на платье вечернее чёрное,
Но в суете позабыла о подходящей к этому случаю обуви.
Кричала вслед, умоляла остановиться,
Но он шёл уверенно, будто ничего и не слыша…
После стояла у него на пути с пистолетом холодным в голову,
Без патрона щёлкнуло, и он бездушно стал менять обойму на новую.
Оставалась секунда одна, и я прошептала, глядя отчаянно в сторону:
— Да пойми, наконец, как без ума люблю тебя, тронутого.
Мягко спросил, кто я такая, и чуть улыбнулся глазами карими:
— Да, да, теперь вспомнил – кажется, я оставлял комментарии…
На свой кейс посмотрел, на часы, тронул лоб мой губами нежными.
(Так целуют в смерти своей уверенные, в её неизбежности.)
— Солнышко, мне сейчас нужно закончить одну работу важную,
А потом я вернусь, и всю жизнь буду тебя любить, отважную.