Жить!

(Неправильная статья о профилактике СПИДа)

Она ходит по кабинетам в восхитительно коротком, ненадёжно застёгнутом халатике, без кофточки даже в холодное межсезонье. Пугливо-скромные близняшки-коленки, раскрасневшись после мороза, смущённо жмутся друг к дружке, и сквозь невидимую паутинку колготок, обнажённых чуть ли не до начала их соединения, пышущее юной спелостью тело магнитит мужские взгляды флюидами неублажённого томления. А летом одежды под халатиком — меньше половинки сложенного углом ажурного платочка, висящего на паре ленточек.

Как она наклоняется!

От осторожных комплиментов девичьи щёки волнующе вспыхивают благородным янтарём, влажный язычок жадно скользит по обольстительно-припухлым губкам, задумчивый взгляд туманится сладостной негой, а солнечные лучи, пронзив насквозь зардевшуюся плоть, высвечивают в живой глубине наливающееся соками, стремительно разбухающее нетерпеливым ожиданием утоления неукрощённое первобытное желание.

И глаза украдкой ласкают.

Невинная грешница с глазами ребёнка, она — материализовавшиеся грёзы переполненного любовью неопытного юноши.
Голос негромкий, не говорит — мурлычет. Изящная фигурка по-кошачьи изгибается, выпячивает аккуратные груди вперёд, словно дарит: возьми!
Словно… Всего лишь словно!

И тело изнывает в ожидании ласки.

Фантастической дерзости мечты, остановив сердцебиение, робко облекут грациозно-тонкую девичью талию, дурманящей негой распластаются по томительно-плавным изгибам её бёдер, безрассудно спутаются и вытеснят из сознания рационализм бытия…
Руки, прильнув к возбуждающе-упругому, зовущему телу, лишатся воли покинуть его: лишь трепетно касаться, замерев — ощущать, боготворить — умоляя о грехе…
Сердце сожмётся, как сжимается оно, низвергаясь в пропасть. Мучительный восторг защемит в груди и душа воспарит в блаженстве песни!
Стройные, нескончаемо длинные ноги… Целовать — не перецеловать, и не достичь по ним награды соблазну: захмелев от роскоши атласной кожи, задохнёшься в судороге экстаза и бессильно падёшь на полпути к миражу, не постигнув безумья тайны…

Ах, мечты, сколько разочарования несёте вы!

«Какая прелесть!» — восхищением утренней зари полыхнут мужские взоры.
«А мне-то как приятно!» — влажнеют в пьянящем волнении девичьи очи.
И тонет в их глубине едва скрытое опахалами бархатных ресниц многообещающее ожидание, и рвётся наружу огнь вожделения.
Через силу запрещающие и страстно-умоляющие, мучающиеся вынужденным «Нет!» и терзающиеся явным «Да!» колдовские глаза.

Устоит ли смущению дух, соблазнам — тело?

— Сколько хочешь? — как пощёчина, как кирпич в лицо, спрашивают из иномарок привыкшие «за бабки» не иметь отказа похотливые «новые». — Всё будет! — врут, даже не прикидываясь честными.
На таких её взгляд не останавливается.
«М-м?»- вопрошают глаза поскромнее.
«М-м-м…» — качнёт отрицательно она головкой и загадочно улыбнётся.

Она умница: СПИД не спит! Она дождётся того, за кем пойдёт в огонь, воду и… замуж. Сводит в поликлинику, на алтаре лабораторного храма прольёт его кровь в пробирку истины и убедится, что в ней нет метки дьявола. А потом… А потом сойдёт с ума от счастья в объятиях сумасшедшего от блаженства мужа.
И будет жить долго и радостно.