После того, как Флеминг умер, врач смог осмотреть рану получше. Ошибиться было трудно – какой-то зверь порвал клыками яремную вену. Только вот ни одного следа какого-либо зверя в комнате так и не нашлось.
Амброз Бирс «Галлюцинация Стэли Флеминга»
ОВД Лермонтовского района
— Такие вот дела, — сказал Кретов, — Первым пропал техник, затем экскурсия педагогического университета, и наряд милиции из трёх человек, включая капитана Гномова.
— Товарищ майор, я всё выясню, — заверил сержант Уй.
— Прошу тебя по-отечески, Христофор: будь осторожен. В помощь тебе дать никого не могу, сам знаешь: какое у нас положение. Изнасилование ответственного члена «Единой России». Заказное изнасилование.
— Почему?
— Потому, что было произведено контрольное изнасилование в голову.
— Там вроде всё по согласию было.
— Было, а потом на него сверху по партийной линии нажали – он предъяву кинул. Так что работай один.
— А оружие?
— Сегодня не твоя очередь получать табельное оружие. Прояви смекалку.
— Служу отечеству! – Ответил сержант Уй, про себя подумав: «Б…я».
— Свободен, — скомандовал майор Кретов.
Когда дверь кабинета закрылась за сержантом, он посмотрел в открытое окно. А за окном раскинулся, будто игрушка из детского конструктора, город Хэ, утопающий в июньской зелени. Щебетали весёлые птицы, ветер перебирал листву, вдали смеялись дети, к пристани причалил пассажирский теплоход «Ефрейтор Куприянов».
«Скорее бы в отпуск», — подумал майор Кретов и загрустил.
Круизёр «Ефрейтор Куприянов»
Евлампий Самоваров проснулся от настойчивого стука в дверь.
— Открыто, — простонал он, и в каюту ввалился капитан теплохода «Ефрейтор Куприянов».
— Фу, как шмалью тащит, — поморщился он, — Вы, гражданин Самоваров ещё и каюту загадили.
— Господин Врюнгельн, убедительно прошу Вас не вмешиваться в мои личные дела. Проживание в каюте я честно оплатил.
— Проживание – может быть, а вот относительно сервиса – за вами должок, — ехидно заявил капитан Врюнгельн и протянул Самоварову чек.
— Это за что же? – удивился Евлампий.
— За кран и за кота, — рявкнул вышедший из терпения капитан, — вчера Вы вывернули кран на камбузе и запустили в машинное отделение кота. Но, кроме того – Вам к оплате 12 бутылок «Российского шампанского», разбитый витраж «Девятый вал», порванные гитарные струны.
— Какие струны?
— Которые Вы порвали, бренча на гитаре «Яблочко». Музыканты вокально-инструментального ансамбля «Транзит», которые играют в нашей кают-компании, недовольны Вашим вчерашним дебошем. В общем, необходимо оплатить.
— Я заплачу позже, — залепетал Евлампий Самоваров.
— Не сомневаюсь. Но до уплаты вынужден заключить Вас под арест. На берег Вы сможете сойти, лишь после выплаты долгов!
Капитан вышел, громко хлопнув дверью, а для Евлампия Самоварова наступило тяжёлое время утренних воспоминаний.
Значит, сначала. Успешно впарив в торговый центр «Три бегемота» партию чужого майонеза, наш герой приобрёл билет в круиз по Оке. В круизе из экономии он не посещал кают-компании, пил исключительно настойку боярышника, купленную в аптеках населённых пунктов, в которых останавливался «Ефрейтор Куприянов», и курил марихуану, пакет с которой пронёс на лайнер, спрятав в трусы.
Сразу после погрузки на теплоход Самоваров, а главным образом его оттопыренные пакетом анаши брюки, привлёкли внимание двух миловидных подружек из 164 каюты. В ходе знакомства, произошедшего спустя около недели, выяснилось, что девушек зовут Лена Олина и Оля Ленина.
— Вы не родственница Владимира Ильича? – пошутил Самоваров вчера в кают-компании за очередной бутылкой шампанского.
Оля посмотрела на него с мистическим ужасом, и Евлампий громко расхохотался.
Смутно вспомнился вчерашний дебош, игра на электрогитаре ансамбля «Транзит», и как на корме «Ефрейтора Куприянова», под пожарным щитом Оля Ленина упала перед Евлампием на колени и, зубами расстегнув тугой зиппер его брюк, сладострастно захлюпала, судорожно постанывая носом. Вечер, одним словом, удался.
Теперь в каюте стоял густой дым от травы и стойкий запах рвотных выделений. И ещё этот баснословный долг.
ПК им. О
Парк культуры имени Отдыха встречал многочисленных гостей шелестом листвы, сногсшибательным запахом сирени, ароматами кондитерских изделий и заводными мелодиями из комплекса аттракционов.
Сержант Уй стоял возле мороженицы и записывал показания директора комплекса господина Прихлопова.
— Вот так, ни с того ни с сего в комнате страха стали пропадать отдельные личности и целые экскурсии, — бормотал директор.
— Можно пройти в помещение аттракциона? – строго спросил сержант.
— Комната страха временно опечатана и, честно говоря, я не советовал бы Вам исследовать её в одиночку, — прошептал Прихлопов.
— И всё равно – пройдемте.
Из дверного проёма, ведущего в аттракцион, потянуло могильным холодом и липкой сыростью.
В кассе комнаты страха их встретила главный бухгалтер Паялина. Сержант продолжил опрос:
— А вот техник Батареин. Что про него можете сказать?
— Батареин — хороший работник, — ответил Прихлопов, — заочно закончил помидорно-литейный техникум, примерный семьянин.
— Да уж, примерный, — усмехнулась Паялина.
— А что? – спросил Уй.
— Какой же он семьянин, если тёща на него соседкам по подъезду жалуется. Он всё на нашего методиста засматривался.
«Час от часу не легче», — подумал сержант Уй, вспомнив историю с ответственным членом «Единой России».
— А как его зовут, вашего методиста.
— Не его, а её, — ответил Прихлопов, и на душе сержанта полегчало, — Юлия Фолькман.
Паялина скорчила гримасу. Сержант сделал запись в своём блокноте и спросил:
— А сколько лет этому вашему аттракциону?
— Он построен в 1988 году, — ответил Прихлопов.
— Ладно, пойдёмте в методический кабинет, а потом поищем свидетелей, — сказал Уй, выходя из комнаты страха. К нему тут же подбежал взъерошенный человек в очках, измятом коричневом костюме с большим пятном на брюках, обутый во вьетнамские кеды.
-Я слышал, что Вы ищите свидетелей. Так вот – свидетель я, — заявил он, тяжело дыша.
— Ах, вот ты где! – взъерошенного в испачканных брюках схватил за рукав пиджака маленький человек в форме капитана флота.
— Минутку, — строго остановил его сержант Уй, — Этот гражданин проходит свидетелем по уголовному делу. Поэтому отпустите его и не мешайте следствию.
— Мы ещё встретимся, Самоваров, — прошипел капитан и удалился по липовой аллее, тихонько ругаясь.
Измятый гражданин глубоко вздохнул и пошёл с сержантом Уем в методический кабинет.
Юлия Фолькман заставила измученное сердце сержанта Уя учащённо забиться, а взъерошенный Самоваров усердно задышал. Милиционер рассеянно собрался делать пометки в блокноте, но красавица-методист, сурово посматривая на Прихлопова и Паялину, заявила, что ничего по делу сказать не может.
— Ну, если что-либо вспомните, звоните по телефону, — сказал сержант, оставляя, Юлии номер мобилы и густо краснея.
Пивной павильон «На здоровье»
— Ну, что? Может, по пиву? – неуверенно предложил Самоваров, когда они покинули методический кабинет, оставив в нём Прихлопова и Паялину.
— Да-да, — ответил Уй
В кустах белой акации посетителей ждал пивной павильон «На здоровье». Милиционер и турист взяли по литровой кружке ледяного пива, и присели возле берёзы. Самоваров пил большими глотками, Уй рассеянно прихлёбывал.
— Ладно, сержант, — сказал Евлампий, — я тебе помогу в этом деле. Чего там у вас?
В это время пивной павильон огласила песня:
Чип-Чип-Чип-Чип и Дейл к нам спешат!
Чип-Чип-Чип-Чип и Дейл лучше всех!
Они всегда спешат туда, где ждёт беда,
Там где они всегда успех!
— Извини, мне звонят, — сказал сержант, доставая мобилу.
— Товарищ сержант, — раздался в трубке взволнованный шёпот Юлии Фолькман, — нам необходимо встретиться.
— Хорошо, — взбодрился Уй.
— Где Вы сейчас находитесь?
— Пивной павильон «На здоровье».
— Я сейчас подойду.
— Официант, ещё три пива! – оживлённо воскликнул сержант Уй, заметив восторженный взгляд Евлампия Самоварова.
Через несколько минут появилась очаровательная Юлия Фолькман. Самоваров деликатно отошёл за берёзу и приготовился внимательно подслушивать.
Продолжение следует
