Аргентинское танго

***
Сквозь деревья были видны контуры Оперы. Мы сидели в кафе под платанами и пили кофе. Был уже вечер, и, как бывает обычно у нас в городе в это время, дул сильный ветер, налетающий порывами. Если б не было ветра, было б очень жарко, но ветер играл нам на пользу, к тому же было приятно слушать, как шумят платаны…
В кафе играла музыка: кто-то рыдал в саксафон. Рядом с каждым столиком был фонарь в полчеловеческого роста, и свет, подобно магниту, притягивал мотыльков и комарож. К нам 2 раза подходила официанка с «Polaroid»-ом и спрашивала, не хотим ли мы сфотографироваться. Оба раза мы отказались, а потом Вангр сказал, чтоб принесли пиво, и мы теперь, покончив с кофе, пили пиво. Оно было приятное на вкус – и очень холодное.
Нас было четверо: Вангр со своей подругой, моя жена и я. Подруга Вангра и моя жена тоже пили пиво, и подруга Вангра курила «Vogue». Мне она не нравилась, и я старался не смотреть на нее, но это было очень трудно: она была красавицей.
Вангр сказал, что это очень хорошее кафе, и хоросхо, что мы его «открыли». Я согласился и добавил, что теперь у нас в Теофиле кафе растут, как грибы после дождя (1996 год).
— Да,- сказал Вангр.- Кака грибы после дождя.- Потом рассмеялся:- Очень удачное сравнение!
Подруга Вангра улыбнулась мне, а моя жена толкнула меня под столом ногой.
Вангр сказал:
— И музыка какая хорошая!
— Да,- сказала его подруга,- я очень люблю саксофон, я очень люблю блюз.
Моя жена сказала, что тоже любит блюз, а я промолчал. Вангр был весел и уверен в себе. У него были голубые глаза, светлые, редеющие волосы. Он был в белоснежной рубашке, цветастом галстуке и белых брюках (на мне – лишь джинсы и спортивная майка). У Вангра был мобильный телефон, который висел у него на ремне брюк сзади. За все то время, что мы были в кафе, этот телефон ни разу не зазвонил, и Вангр тоже никому не звонил. Мне было в сущности наплевать на его мобильный телефон, но когда я позавчера сказал жене, что познакомился с человеком по имени Вангр, у которого есть мобильный телефон, она сказала, что всегда полезно заводить знакомства среди богачей. Мне было плевать, хотя и вчера Вангр сказал, что поможет напечатать мою книгу, то есть даст денег. Мне это и нужно было. Но я еще не понимал, что для этого должен сделать я. Я как-то был уверен, что Вангр поможет мне напечатать роман не за мои красивые глаза…
Когда в тот день в кафе саксофон кончил выплакивать публике свою любовь ко вселенной, я спросил, что для этого дол?ен сделать я. Подруга Вангра подняла на меня свои хищные глаза и сказала:
— Какой вы глупый!
А Вангр тот вообще встрепенулся и, активно жестикулируя, промычал:
— Что ты! Что ты! Твое дело писать, и это все, что от тебя требуется. Тем более, что это тебе не так уж и трудно.
— Как сказать!- вздохнул я. В эту минуту я больше, чем когда-либо чувствовал себя Фаустом, подписывающим контракт с Мефисто…
Вангр в обшем-то был неплохой. В моих глазах он имел только один недостаток: он был слишком богат. А меня мучила совест голодающего интеллигента. Но я еще вчера решил дать своей совести снотворное, и она сегодня долго, (ох как долго!) сопротивлялась, но потом все же вырубилась. Однако я еще не знал, как мне быть с тигринными глазами подруги Вангра. Они застажляли вас тревожиться…
К нам опять подошла официантка, и я подумал, что у нее не глаза, а рентгеновский аппарат (официанты вообще умеют видеть сквозь карман ваш кошелек). Официантка даже не посмотрела на меня и мою жену. Она обращалась только к Вангру и его подруге.
— Еще пива,- сказал Вангр.
— О нет,- сказал я,- мне пива достаточно.- В тот день я ничего не ел, и один бокал пива уже давал о себе знать.
— А я хочу пива,- сказала моя жена. Она была в черном длинном платье. Как я понял, она решила не отставать от подруги Вангра, только она, очевидно, забыла, что все, что мы пили, было за счет кошелька Вангра.
— Мне только еще чашечку кофе,- сказал я. – Но за это буду платит я.
— Не дури,- бросил мне Вангр и добавил, уже обращаясь к официантке:- Еще одну чашку кофе.
Официантка записала все в маленький блокнотик и ушла. Подруга Вангра ничего не захотела.
Как раз в это времыа и раздались выстрелы. Я схватил свою жену и попытался запихнуть ее под столик. Но она сопротивлялась, как партизан. Не сумев справиться с женой, я посмотрел на Вангра. Он продолжал восседать рядом со своей тигрицей, но его лицо позеленело, и я, помню, подумал: может, он решил, что стреляют в него…
А люди все бросились туда, откуда послышались выстрелы. Кто-то бросил боевой клич позжать “скорую”, а потом мы услышали вой полицейской сирены. Быстро же, подумал я.
— Давайте пойдем, посмотрим,- сказала подруга Вангра.
— Нет.- Вангр закурил.
— Я тебя очень прошу, ну, пожалуйста!
— Нет.
Потом тигрица обратилась ко мне:
— А вы со мной пойдете туда? Мне очень хочется, а Вангр трусит.
Я оказался между двух огней, но все же мне очень хотелось увидеть свою книгу напечатанной
— Он не трусит,- выдавил я.- Он вполне обоснованно, я бы даже сказал, вполне благоразумно не хочет туда идти. Может, будут еще выстрелы…
Тигрица сверкнула глазами:
— Вы очень дипломатичны, но в то же время туго соображаете: какие могут быть еще выстрелы, если там собрался уже целый полицейский полк?
Она была права, и я встал.
— Тогда пошли,- сказал я.
Тигрица тоже встала.
— Мы вернемся скоро, Вангрик. Только посмотрим и сразу вернемся.
Вангр не удостоил ее ответом, а ее подруга взяла меня под руку, и мы пошли. Вас когда-нибудь брала под руку тигрица?.. Я не посмотрел в сторону жены.
Толпа плотно облепила место происшествия, и полицейские выбивались из сил. Мы протиснулись сквозь людскую стену и увидели убитого. Как пишут в детективах, он лежал в луже крови. Один из полицейских щелкал фотоаппаратом. Уже приехали врачи; они ждали разрешения полицейских, чтоб забрать тело. Убитый – молодой человек, лет 25-ти. Я не знал этого парня, но мне было жаль его. Всегда жаль, когда кто-то умирает…
Тигрица прижалась ко мне. Я ощутил локтем ее грудь. У нее были широко раскрыты глаза.
— Убийство возбуждает, правда?- почти утвердительно сказала она.
— Нет. Это просто всегда интересно,- сказал я.
— А меня вид крови возбуждает.
Я посмотрел на нее. Она была очень высокая и стройная, с длинными волосами, огромными серыми глазами и в легком белом вечернем платье с глубоким декольте. На груди у нее висел янтарный кулон. Кожа у нее была коричневая от загара. Она теперь смотрела на убитого парня.
-Меня всегда возбуждает вид крови,- повторила она.- Вы когда-нибудь представляли себе, как можно заниматься сексом с мертвецом ?
-Нет,- ответил я. Я не знал, к чему этот разговор может привести.- К тому же,- продолжал я,- если мервец мужчина, с ним будет доволно-таки трудно.
-Это почему ?
-Вам объяснить ?
-Нет.
Я в этот момент представил себе, как эта тигрица занимается любовью с Вангром, потом закалывает его и продолжает с еще большим жаром. И я подумал, Вангру грозит опасность, но все же одернул себя:”Чертов писатель! Побереги лучше свою фантазию для рассказов!”.
Наконец, врачи унесли тело, и толпа стала расходиться. Мы пошли обратно в кафе.
-Вы не очень-то верьте Вангру,- вдруг сказала подруга моего “спонсора”.
-В смысле чего?- спросил я.
-В смысле вашей книги.
-Что это означает?
-А то, что он не даст денег, чтоб нашечатать ваш роман.
-Зачем же нужно было устраивать весь этот спектакль с вечером в кафе?
-А он это любит.
-Что именно?
-Общаться с такими, как вы.
-В общем-то, я все это предчувствовал,- сказал я.- Все слишком гладко получалось, а он даже не прочел моей книги.
-И не прочтет. Он в жизни не прочел ни одной книги.
-По нему этого не скажешь. С виду он начитанный.
-Это потому, что у него столько денег,- сказала тигрица.- Так что бросьте свои иллюзии.
-А их у меня и не было,- соврал я, и тигрица рассмеялась.
-Но знаете,- сказала она,- мне хотелось бы прочесть вашу книгу.
-В пакете, что у моей жены, есть экземпляр романа…
-Нет, не хочу,- сказала подруга Вангра.- Лучше принесите роман сами. Я хочу, чтоб вы прочли мне его. Мне интересно, как вы читаете.
-?
-Что вы на меня уставились?
-Ничего.
-Испугались?
-Нет.
-Придете?
-Да.
-В полдень завтра?
-Да.
Вот и хорошо.
-С женой?
-Не будте идиотом.
Мы больше ничего не говорили. До самого кафе.
В кафе по-прежнему играла музыка, как будто никто и не стрелял, никто и не умер. Вангр что-то рассказывал, как всегда активно жестикулируя. Моя жена, казалось, его не слушала, у нее был абсолютно отсуствоваший вид.. Я сел на свое место рядом с женой, тигрица – рядом с Вангром.
-Ну, что, посмотрели ужасов?- спросил поклонник литературы.
-Да,- ответила его подруга.- Это был молодой парень. Его убили.
-Вот и поделом,- сказал Вангр.- Значит, было за что.
-Зрелище было жуткое,- сказал я.
-На вас это произвело впечатление?- спросил он.
-Да, признаться.
-Ну, это потому, что вы – писатель. Впечатлительный очень. Поэты и музыканты тоже такие.
Моя жена все время смотрела на меня. Я это чувствовал: левая щека у меня так и горела. Наконец, я посмотрел на нее, в первый раз с тех пор, как мы с тигрицей вернулись.
-Тебе холодно?- спросил я ее. В ответ она лишь презрительно улыбнулась.
-О да!- сказал Вангр.- Стало прохладно. Давайте поедем к нам домой. Расслабимся после всех этих вустрелов, суматохи, выпьем чего-нибудь.
-Да нет… Мы пойдем лучше домой,- сказал я.- Поздно. Ребенок у тещи…
-Нет, нет, нет, я сегодня вас не отпускаю. Мы хорошо проведем остаток вечера.
Тут я почувствовал толчок под столом.
-Ну, если вы настаиваете, и если мы вас не стесним…- пролепетал я.
Вангр расхохотался:
-Не надо таких слов, дружище. Поехали.
Мы вышли из кафе и направились к стоянке. Вангр подвел нас к темно-синему BMW, единственному здесь. Мы сели в машину: Вангр за рулем, тигрица рядом с ним, моя жена и я – сзади. Мы поехали. Я знал одну вещь: ни мне, ни моей жене ни разу не приходилось ехать в такой машине.
Мы поехали вверх по Парнас авеню.

***
Как я и предполагал, мы поехали на Холм. В этом районе сплошь собственные дома, а за последнее время богачи понастроили здесь свои виллы (по рассказам, некоторые – настоящие дворцы).
Когда мы вышли из машины, залаяла собака. Как оказалось, соседская.
-Я тоже хочу такую завести,- сказал Вангр.- Я как раз ищу хорошего щенка немецкой овчарки. Пускай охраняет дом.
-Ненавижу овчарок,- сказала тигрица.- Ненавижу больших собак. Хочу маленькую.
-Маленькая собака не может охранять дом,- вполне логично заключил Вангр и, наконец, открыл ворота. Тигрица повела нас в дом, а Вангр сказал, что загонит машину в гараж и тоже присоединится к нам.
Знаете, это был не дворец, дом Вангра, это было нечто большее. Я не смогу описать этот дом, но вы должны представить себе, что это было!..
Мы сели в кресла в гостиной на первом этаже. Тигрица сразу же поставила перед нами бокалы и бутылку, на которой я прочел: “Мартини”. Тигрица закурила “Вог” и села на диван, перд нами.
-Ох, я забыла лед,- сказала она после двух-трех затяжек и ушла куда-то. Потом вернуласьь с ледницей. Опять усевшись на диван, подруга Вангра сказала:- Наливайте!
Я подумал, что она неплохо справляется с ролью хозяйки дома, налил мартини сначала ей, потом моей жене, потом себе. Потом мы бросили кубики льда в бикалы, и они весело зазвенели. Между прочим, я был крайне удивлен: моя жена вела себя так, как будто всю свою жизнь она только и делала, что жила в таких домах и пила мартини со льдом.
Потом пришел Вангр.
-Уже начали?- спросил он.- Не подождали меня? Какие бессовестные!- Он сел на диван и налил себе.- Я думаю, камин зажигать не имеет смысла, слишком жарко,- сказал он.
Я рассмеялся: камин в июле!
-О, да, камин зажигать не стоит. К тому же мы пьем, так что скоро мы вообще умрем от жары…
Я подумал, что ослышался, но это действительно была моя жена. Каюсь, никогда бы не подумал, что моя жена умеет поддерживать светский разговор с богачами. Я в эту минуту гордился ею. Мартини, что ли на нее так подействовало?
-Ну, положим от жары мы не умрем,- сказала подруга Вангра.- Весь дом напичкан кондиционерами. А если вам все же жарко, можете раздеться.
Моя жена улыбнулась, глотнула пару раз мартини, встала и одним движением сбросила с себя платье и осталась в трусиках и бюстгалтере. Я не знал, что она одела именно эти — черные с кружевами.
-А то становилось жарко,- сказала она. Ваши кондиционеры не спасают.- Моя жена села.
Вангр закрыл рот и посмотрел на меня.
-У вас очаровательная жена,- сказал он.- Никогда бы не подумал, что… За вашу жену… За вас.- Он чокнулся с моей женой, потом мы все чокнулись друг с другом и осишили бокалы (но ведь мартини так не пьют, как водку!).
Может, этим троим и было жарко, но мне хотелось закутаться в тулуп. А тигрица кусала губы, и я повеселел: 1:1, подумал я, слышишь, ты, хощница? Моя жена вырвала у тебя очко…
Вангр опать налил всем, потом сказал:
-Я включу музыку. Хотите?
-Да,- сказал я.- Музыка не помешает.- Я начинал думать, какие все-таки богачи скучные люди, но я ошибался, ох, как ошибался!
-Ах, как жаль, что мы не взяли ту кассету, что крутили в кафе! Как мы забыли!- вздохнула тигрица.
Вангр возразил:
-Мы не забыли. Завтра у тебя будет эта кассета. А теперь принеси что-нибудь закусить. Фрукты тоже неси.
Подруга Вангра потушила сигарету и встала.
-Что еще?- спросила она.
-Поставь в лед еще бутылку мартини.
Тигрица ушла.
-Я пойду помогу ей,- сказала моя жена и тоже ушла.
Мы с Вангром остались одни. Сначала молча слушали музыку, потом Вангр сказал:
-Неплохой вечер полуился, правда?
-Да,- согласился я, хотя и покривил душой. Вечер этот мне не нравился.
-Знаешь, дружище, я подумтваю жениться.
-На ней?
-Да. Но никак не могу рещиться.
-А ты возьми и решись.
-Не так-то легко это сделать.
-А в чем дело?
-Понимаешь, так я знаю, что в любой момент могу ее выгнать, а после брака это будет труднее сделать, вернее дороже обойдется.
Я пожал плечами:
-Тогда не женись.
-Тебе легко говорить.
-Конечно легко говорить,- съязвил я.- Вообще я давно предполагал, что проблемы бывают только у богатых…
-Да, деньги немаловажный фактор,- изрек Вангр.- Но не в деньгах счастье, поверь мне…
Я расхохотался:
-Да что ты говоришь?! Это – любомая фраза богатых!
-Давай больше об этом не говорить, хорошо? Твое здоровье!
-Твое здоровье.
Мы выпили. Потом Вангр встал и, извиняясь, сказал:
-Я скоро вернусь. Ты посиди здесь, посмотри, что и как. Я скоро.
Он ушел, и я подимал, что, может, ему захотелось в уборную. Я налил себе еще мартини и тоже встал: мне интересно было посмотреть, картины, висевшие на стене. На них падала тень, и я не мог их разглядеть. Я подошел поближе… Накажи меня бог, если это бын не Ван-Гог! Шесть-семь картин, ван-гоговских! Конечно, все копии, но все же удивительно было встретить здесь Ван-Гога. Скажите, пожалуйста: зачем такому человеку, как Вангр, Ван-Гог? С ума сойти, честное слово! И вообще, сумасшедший вечер: Ван-Гог, Ван-Гыр!..
Потом я вышел в какой-то коридор. Там было темно, так что я ничего особенного там не увидел. Я пошел еще дальше и очутился в комнате. Здесь была кромешная тьма. Я зажег спичку, найдя выключатель, включил свет, и огляделся. Разрази мнея гром!- как говорил мне мой один друг, кстати, совсем недавно наложивший на себя руки… Это была библиотека! Какие тут книги были, господи! Все три стены до потолка были заняты книжными полками (вместо четвертой стены было огромное окно), а в центре комнаты стоял большой цтол с четырьмя стульями. Я не удержался и провел пальцем по столу: толстый слой пыли. Вангр сюда не часто заходит, подумал я. Но для кого все это? Для потомства? Или просто Вангру сказали, что в доме нужно иметь книги? А кто посоветовал купить именно эти книги? Ведь библиотека была первоклассной!
Я выключил свет и вышел из библиотеки: опять темный коридор. Должно быть я не туда свернул, потому что вскоре услышал голоса. Я прислушался.
-А ты молодец.- (Я узнал голос подруги Вангра).- Вот уж не думала, что ты на такое способна.
-Девочка моя, тебе бы лучше помолчать: мала еще.- (Это была моя жена).
-Я думала, ты простушка, забитая такая, но ты оказывается, ничего.
-Да, ничего. Хочешь маленький совет от женщиы, которая старше тебя?
-Валяйте, старушка.
-Ну, так послушай, детка: отцепись от моего мужа.
-И не подумаю,- сказала тигрица.
-Послушай, писатели – вообще странный народ, сложный. Это тебе не Вангр. С писателами жить – мучиться всю жизнь. И потом: это они только в своих книгах такие лихие любовники. В постели – тряпье. Пяти минут не протянут, потом спят, как сурки. Все, что у них есть, они отдают бумаге, и в настоящей жизни ничего не остается…
-Знаешь, старушка, по-моему, дело тут не в писателях, а в их женах. Я тебе задам только один вопрос: если он такой никудышный, то не все ли тебе равно? Зачем ты за него цепляешься?
-Ты этого не поймешь, детка.
-Из-за ребенка?
-Не твое дело.
-Накинь ты, старушка, что-нибудь на плечи, а то простудишься.
-Зачем? Я ведь так понравилась твоему Вангру.- (И это говорит моя жена!- подумал я).
-Жаль, твой муж сейчас не слышит.
-А я ничего и не сказала такого. Пошли лучше к ним, а то их развезет: столько пить, не поев.
Сучка, подумал я о своей жене, вот сучка настоящая и есть!
Я пошел обратно в гостиную. Вангра пока еще не было. То ли запор, то ли понос, подумал я. Все еще играла музыка, а потм пришли моя жена и подруга Вангра.
-Ты здесь один?- спросила жена.- А где Вангр?
-В туалете,- ответила за меня тигрица.
Они вдвоем стали раскладывать на столике закуски и фрукты. Покончив с этим тигрица сказала:
-В самом деле жарко. От кондиционеров и вправду толка нет.- И сняла через голову платье. Под платьем у нее ничего не было., и я подумал, что у нее очень красивое тело.
-Давайте выпьем,- сказала она.
-За что?- спросил я.
-За секс!
-У меня другое предложение,- сказала моя жена.- Выпьем за приличия.
-Принимается,- сказала тигрица.- За приличия и секс.
Мы выпили.
-А, может, Вангру там плохо?- спросила моя жена.
Тигрица ответила:
-Ничего с ним не случится. С ним это бывает. Во всяком случае, можешь пойти и посмотреть.
-Не собираюсь,- сказала моя жена.- Лучше пить.
-Правильно, давайте выпьем.
Мы опять выпили. Моя голова уже гудела, а о том, как действовал мартини на дам, я мог догадаться по особому блеску их глаз и выступившей у них на лбу и над верхней губой испарине.
-Боже, хорошо-то как!- вздохнула тигрица.- Хочу танцевать! Сейчас же!.. Танго. Давайте танцевать танго!
Она поставила кассету и выключила свет. Сначала было темно, потом она же включила торшер.
-Эй, писатель, встань, потанцуем!
-Писатели не могут танцевать,- сказала моя жена.- Они могут только писать.
Они расхохотались.
У меня не было сил ответить. Я только подумал: вот сучка! Потому то знал, что она делает все, чтоб тигрица отстала от меня. Она вообще все врала… Она все придумала на счет того, что меня хватает только на пять минут… Сучка! Я тебе покажу!
Но мои силы сжег мартини, так что я ничего не показал. Я уже не чувствовал своих ног и рук, лишь ощущал, что онемело лицо. Но я продолжал все ясно видеть: тигрица и моя жена выпили еще, потом опять, потом стали танцевать танго, вместе, обнявшись, лаская и целуя друг друга (на это стоило посмотреть!). Потом моя жена, качаясь, держась за перила лестницы пошла наверх. И тогда тигрица опять стала танцевать танго. Одна… В комнате было полутемно, я был сильно пьян, и все пил, пил и смотрел. Тигрица танцевала, одновременно наливала в свой бокал, пила мартини, обливалась им…
Когда танго кончилось, тигрица включила свет. Она тяжело дышала и была вся мокрая от мартини и пота. Она села напротив меня и закурила. И посмотрела на меня своими серыми глазами. Я был слишком пьян, но помню, что в голове пронеслась мысль: так смотрят только тигрицы.
Она сказала:
-Между прочим, Вангр там трахает твою жену.
Я улыбнулся в птвет. Я мог только улыбаться, хотя и не знаю, чему я улыбался.
Тигрица продолжала:
-Это хорошо. ОЧЕНЬ.- Она смотрела мне прямо в глаза.- Сегодня она, завтра – ты…
Потом я вырубился. Видать, на долго, потому что очнулся в машине Вангра. Рядом была моя жена, но за рулем был какой-то незнакомец.
-Ну? Как Вангр?- спросил я жену.
Она поцеловала меня в щеку и шепнула:
-Знаешь, у него меньше, чем у тебя.
И я сразу воспарил на небо от счастья и тут же снова отключился.

***
На следующий день день я пошел в дом Вангра читать ее подруге свой роман. Вангра не было дома (он куда-то уехал по делам), и я так и не прочел свой роман тигрице… С того дня я больше ничего не слышал ни о Вангре, ни о его подруге. Может, они и поженились, не знаю. Во всяком случае, я с ними больше не встречался. Никогда. А моя жена и я вскоре постарались забыть всю эту игру, в которой мы были лишь игрушками.
А мой роман так и не напечатали. Все жду. Ищу спонсора…

1 июля 1996 г. – ноябрь,декабрь 1997 г. – 12 декабря 1999 г. – 9 ноября 2003 г.