Азбука Брайля
Шесть точечных волшебных бугорков,
И оживает мир литературный –
Здесь Мопассан и Байрон, и Лесков,
И музыка – шопеновы ноктюрны.
И звуки, и слова несутся вдаль,
И глаз увидел золотые ветви.
И это все придумал добрый Брайль,
Незрячий педагог двадцатилетний.
Он не свернул с проложенной тропы,
Шагал вперед, и он не мог иначе.
Бывает, что и зрячие – слепы,
А вот у Брайля и слепые – зрячи.
Плесень Александра Флеминга
Он был неряшлив и посуду мыть,
Как и всегда, не шибко торопился.
И вот, уже собравшись уходить,
Взглянул на стол и страшно удивился.
В той чашке Петри толстого стекла,
Что отливала чем-то серебристым,
Густым покровом плесень проросла,
Да вот бульон-то оставался чистым!
А в нем когда-то жил стафилококк,
И, надо же, — стерильная картина!
Ученый верный вывод сделать смог,
И Флеминг стал «отцом пенициллина».
Перешагнул бессмертия порог
И принят всей научною элитой.
А что открыл он?! Сдох стафилококк
В забытой чашке, плесенью покрытой!
Поймать успех не каждому дано,
Видать, Жар-птица в этом виновата…
Воистину, неряшливых – полно,
А Флемингов, как прежде, маловато!
Слепому толковать о ЗВУКАХ — глупо,
Как и глухому — о литературе…
Но это, коль читать стихи сквозь лупу,
А, в целом, лучше нет их в этом туре!
И слово «добрый» тут не совсем… Может, уместней — «мудрый» , и что ж, что 20 лет, А.С.Пушкин тоже был молодым мудрецом…
А за философскую концовку готов и автора признать мудрецом, независимо от возраста!
с уважением, Э.К.